Сумеречные души - Кейт Николс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Дай посмотреть. — Райан склонился над книгой и замолчал, внимательно изучая текст.
Мы какое-то время ждали, но потом я не выдержала:
— Ну что там?
— Чушь какая-то. — Некромант перелистнул очередную страницу. — Написано, что секту создал сам Зульфагар. Явился в Святую Ночь к какому-то святейшему амуну, пообещал бессмертие и всесильность, если тот его вытащит с того света. Этот дурак поверил и довольно быстро нашел себе помощников. Только вот долго не понимали, как Зульфагара можно в мир вытащить. Он подсказывал, но быстро активность секты стала заметна, и их всех перебили. И лишь спустя какое-то время секта снова возродилась для выполнения своей миссии. Потомки создателей продолжили дело.
— Зульф говорил, что не может с ними общаться.
— Либо он тебе просто соврал.
— То есть они пытаются возродить этого Зульфагара ради власти и вечной жизни? — Сэна выглядела немного удивленной и разочарованной одновременно.
— Из-за этих же причин и происходят войны, если ты не знала. Таросс хотел власти тоже. — Маг присел на край стола. — Может и не только ее, но об истинных мотивах мы все равно не узнаем.
— Там написано, кто такой Зульфагар? — Я разглядывала картинку, сюжет которой сводился к явлению моего незримого врага какому-то амуну, будущему создателю секты.
— Зульфийцы называют его «морван», но по-нашему это скорее какой-нибудь высокородный грохт. Обладает огромной мощью, способен управлять людьми и все в таком духе. — Райан перелистнул очередную страницу. — Полная противоположность светлым богам. Однако здесь написано, что Зульфагар может управлять первородной магией.
— Что еще за «первородная магия»?
— Та, которая существовала до разделения ее на темную и светлую.
— Она разве существует сейчас?
— Понятия не имею. Но раз такие представления у этих фанатиков, то тогда не удивительны их стремления. Если они смогут возродить такого сильного морвана и подчинить его себе, то вечная жизнь и всесилие будет в их руках.
— А варианта, что возродить смогут, а подчинить — нет, нет? — Сэна устало опустилась в свободное кресло.
Вся эта история с какими-то высшими силами явно ее утомляла.
— Про это не хотят думать, — усмехнулся Райан. — Предания различного толка часто говорят о людской самоуверенности, но народ так ничему и не учится.
— А знак на обложке о чем говорит? В книге не написано?
Мне всегда было интересно, как создаются подобные гербы и рисунки. В них же тоже закладывается смысл.
— Ты слишком многого хочешь, Мадена. Мало кто из зульфийцев вообще задавался подобным вопросом, кроме создателей.
— И все же.
— Если учитывать все, что мы узнали, то могу лишь предложить свою версию, — устало вздохнул некромант. — Цепь чаще всего связана с каким-то блоком или запретом. Например, это может быть проклятие или ограничение на силу, которое наложили на Зульфагара.
— Или хотят наложить, как возродят, — вставил свое слово Арестей.
— Огонь, как символ, имеет множество значений, но в этой ситуации скорее может восприниматься как кара, зло или страдания. Зульфагар — морван, так что неудивительно. — Райан закрыл книгу, чтобы была возможность снова внимательно изучить рисунок. — Языки пламени изображены довольно агрессивными, так что другого толкования я не вижу.
— А петля?
— Честно сказать, не знаю. Если пофантазировать, то это может быть отсылка к первородной магии. Сама петля выглядит как мешочек, видишь? Словно в ней соединяются все виды магии, а вот идущие в разные стороны нити — сформированные позже школы темной и светлой магии. Проще говоря, петля — некий символ первородной силы.
— Звучит красиво. — Я неуверенно коснулась узора кончиками пальцев.
— Это лишь мое предположение.
— А еще, если вам так интересно изображение, оно нарисовано кровью, — снова подала голос молчавшая до этого момента Сэна.
Мы все разом уставились на нее.
— Ты по запаху определила? Чья это кровь? — завалили мы одновременно с Арестеем ее вопросами, но я тут же отвлеклась, почувствовав жжение за ладони.
— Понятия не имею, — растерялась женщина.
— Зато я, кажется, знаю, — отозвалась я. Едва моя рука перестала касаться книги, неприятное ощущение на коже быстро прошло, а узор, не успев толком зажечься, тут же погас. Сразу в голове всплыли слова о том, что меня постепенно поглощают. — Зульфагар.
— Как ты это поняла?
— Книга словно меня признала. — Мне казалось, что я несу какую-то чушь, но остальные слушали очень внимательно. — В прошлый раз он сказал, что я становлюсь все больше похожей на него. Мурро тоже такое замечал. А если наши души смешиваются, то и…
— Книга приняла тебя за него, — подытожил Арестей, и мы замолчали.
Повисла гнетущая тишина, во время которой было слышно лишь безмятежное дыхание спящего в кресле ребенка. Стало как-то резко неуютно. Мы вроде бы так далеко продвинулись, но в итоге снова оказались в тупике.
— Я изучу книги более подробно, — в конце концов нарушил затянувшуюся паузу Райан. — Если найду что-то полезное, сразу сообщу вам. А Мадене лучше не прикасаться к ней.
— Зульфийцы могут прийти за своим.
— Пусть попробуют. — Мужчина встретился взглядом с магом. — Мы учли ошибки прошлого и дыры в защите залатали.
— А нам что ты предлагаешь делать? — Сэна недовольно качнула ногой. — Просто сидеть и ждать?
— До утра ничего страшного не случится. А если тебе не сидится, то самое время остальным «псам» дать наводку на этих фанатиков. Пусть начнут их искать, тогда зульфийцы будут вынуждены засесть на дно.
— Так и сделаю.
— Арестею было бы неплохо вернуться к тренировкам Мурро. Раз он у нас одна из важных фигур, то его безопасность тоже может быть под угрозой.
— А что с тем ритуалом в пещере? — Мой взгляд невольно опустился на золотые нити на запястьях. — Пусть его и прервали, но кровь была пролита.
— Думаю, что в книгах должен быть описан этот ритуал. Изучу, но смогу ответить на твой вопрос лишь завтра.
Мне не оставалось ничего, кроме как согласиться.
Глава 10
Когда все разбрелись по своим комнатам, я вновь осталась одна. Так и не проснувшегося Мурро уложили в его собственной комнате, решив не следовать принципу «где мое тело, там и мальчишка». Подглядывать за друзьями мне до сих пор было неловко, хоть и понимала, что поймать на подобном меня никто из них не сможет. Поэтому пришлось вернуться к самой себе, чтобы вновь оказаться в одиночестве.
Прошло столько времени, и смотреть на себя со стороны стало привычно. Обыденностью стала казаться моя неспособность контактировать с миром. Словно так и должно быть, словно так правильно. Тело по-прежнему отторгало меня, не желая впускать. Тем удивительнее было вселение в Мурро. Что
