Голос Незримого. Том 1 - Любовь Столица

РОЖДЕСТВО В УСАДЬБЕ

Посв. М.С.

Хорошо было, презрев морозы лютые,Укатить на Рождество к себе в именье…И – чрез час, – в златистый соболь шею кутая,Давши спутникам нести кульки раздутые,Из вагона выйти в тишь и оснеженье.

Меж крестьянских лошадей в шерсти взъерошеннойОтыскать свою – атласисто-гнедую,Ухнуть в сено ароматнейшее пошевнейИ поплыть чрез городок весь запорошенный,Каланчу, домишки, лавочки минуя.

Пуст он празднично. Лишь из шального позываСтая галок кружевной кружит косынкой…Под зарей сугробы – пухло-лосно-розовы,На востоке же, за фабрикой Морозова,Под стеклом небес уж брезжит бирюзинка.

Дальше – милый путь с ухабами, с раскатамиТо еловой рощей, дремною и древней,Где пласты снегов над лапами мохнатымиПышно-белыми уснули медвежатами,То – гулливой, шумной, ряженой деревней.

Ярь платков, тулупов лохмы, харь уродины…И – пустырь седой… И вихорь леденящий…Жгучий вкус во рту настойки из смородины,Песня ухарская русская… О родина!Что привольности твоей бывало слаще?!

Как манил нас месяц вспыхнувшими рожкамиИ лампадкою мигающей – избушки!И всегда в волненье молкнули немножко мы,Чуть засветится кисейными окошкамиСерый дом на лиловеющей опушке…Мягко дверь, всегда незапертая, хлопала,А за ней являлось всё, что я любила! —Что усилье дедов создало и добыло —Фортепьяны и киоты… скатерть дó полаИ сверкучий самоварчик… Хорошо было!Слава Богу и за то, что это было.

СВЯТКИ В УСАДЬБЕ

На святках в усадьбах белейше-завьюженныхСтоль многое чудилось! В чудное верилось…И вот оттого так чудесно жилось.Свист ветра казался там посвистом суженых,И ведьмою – липа, дупло чье ощерилось,И сказочным туром – подкравшийся лось!

А в отчем жилье с секретерами старыми,Кроватью под пологом, свечечной люстроюИ запахом дерева, шкур и ряднаДышало всё жутко-желанными чарами,Ложишься – и чуры уж возятся шустрые,Встаешь – и снегуры стоят у окна.

Молиться зачнешь – китоврасы да индрикиБегут из старинных Миней и Патерика,Пьешь чай – на подносе Жар-птица поет,А выйдешь гулять на зальделую синь реки —Тебя с серебристо-бугристого берегаНе санки несут, а ковер-самолет!

Когда же под высью желтеюще-грушевой,По снежным изгорбьям сереющим плавая,С друзьями за елкою к лесу бежишь,Вкруг – люльки лесуний, их пряжа и кружево,Да их же – иль зайцев? – следочки путлявыеБлиз лент шелковистых – зигзагов от лыж.

А елка! С ней, статной, заветной – некупленной,В своем лесу срубленной, дух и шумок его,И нежить вся малая вносится в дом —Глазастые смольницы, ёлкич насупленный,Шишиги, семья грибника одноногого…Уж в сумерки с ними мы в сени войдем.

И вмиг накрывается стол самобранкою,И в мыслях стихи уж поют самогудами…О, русских усадеб былых волшебство!Меж елкой горящей и жаркой лежанкоюТам верилось в чуд… И жилося с причудами…И пелось чудеснейше там оттого!

ПАМЯТИ КОРНИЛОВА

к 10-й годовщине Ледяного похода

Чудесный путь в степях российских вьетсяМеж ковылей, кивающих без слов…То – путь его, героя-полководца!

С одним орудьем, с горстью храбрецов,В волнах по грудь, в сугробах по колена,Он двигался, задумчив, тверд, суров.

Лихой побег, что совершил он, пленный,Упорнейшие с немцами боиИ Быхов, где безумьем и изменой,

За все труды и подвиги своиОн заключен был, чуть что не расстрелян,Пред ним вставали в скорбном забытьи…

И край родной, что был – давно ли? – целен,Обилен, ладен, как медовый сот,От скирд и куполов златисто-зелен,Синь от морей, просторов и высот,А ныне гиб в разделе и раздоре…Его спасти он призван – и спасет!

И с думой этой в хмуром орлем взореОн ехал мимо хуторов и селВдаль, где засветят чаянные зори!

Вослед же русский и текинец шел,Ржал карабах, резвился иноходец,Тащил повозку с ранеными вол…

И лики православных БогородицС врат церковок, встречавшихся в пути,Тебя благословляли, полководец!

Пройдет наш век, как всё должно пройти,Но путь твой в ковылях, победней лавра,Забвением не может зарасти.

Тебя ж помянут каждый храм и лавра,И в летописях праведных родныхЗапишется навеки имя Лавра

Среди имен Пожарских и Донских!

СВ. КНЯЗЬЯ БОРИС И ГЛЕБ

По-над Альтой, рекой луговою —Невеликой рекой, речкой малою —Брег дремою цветет рудо-алоюДа травою небес – незабудками…Спят там снами предбранными чуткимиВ тьме полунощной русские вои,Вышед ввстречу орды печенежьей.По-над Альтой же светится вежаИз парчи на злаченом дрекольице, —Там Борис-князь не спит, Богу молится.

Принеслись к нему вести лихие,Вести-чудища, ровно кикиморы:– Нет в живых уже князь-Володимера,Красна-Солнышка, мила-родителя…Святополка ж корысть не насытилиОтчий терем и стольный град Киев,И свершить тот замыслил, что Каин! —Сгибнет в час сей, что ведом и чаян,Он, Борис, во степном бездорожии…Но да будет на всё воля Божия!

Бьет поклоны, – и кудри струятсяТоком темным средь светлого – слёз его,И дрожат уста бабочкой розовой,О любезном усопшем молитвуя,О войсках, сиротевших пред битвою,И о тех, что убьют… И о братце,Что, сгубив его, душу погубит…Верный отрок, кого он так любит,Зря взбивает постель, изголовьице —Бдит Борис-князь, ко смерти готовится.

Не туманы ползли над чарусой,В стан людишки крались Святополковы…И в малиновой мантийце шелковойЛег Борис-князь до боя здесь нá поле.Росы красные вежу окапали,В ней же – рядышком с отрочьей русойГоловой, что подкупные злыдниОтсекли уж у мертвого гридня,На ошейное льстясь его золото,Спит Борис, Окаянным заколотый!..………………………………………….

Над Днепром же, рекой не простою,А святой рекой, речкой крестильною,Яр порос беленой черно-пыльноюДа жемчужной травой богородичной…И плыла там ладья – чудо плотничье! —Вся из розова древа с резьбою,А весельца – сребристого клена,А уключины – липы мореной,И беседа на ней – кипарисоваГлеба-князя для, брата Борисова.

Едет Глеб-князь на зов СвятополкаМеж его челядинцами хмурымиВ бурный Киев из мирного МуромаИ, о смертыньке близкой не ведая,Знай поет да поет под беседою!Золотистых волос его челкаНад челом закруглилась, что венчик,Глас заливчат и чист, как бубенчик,Песни ж всё – не мирские, греховные,А стихи-поученья духовные.

На ночлеге ж в дремучем овражье,Где злодеи сошли, заманив его,Сел князь-Глеб на стволине на ивовой,Пел в останный раз милости Боговы,Силу мученик, правду убогого…Вдруг как сникнет, плещась по-лебяжьи! —Меркнет вместе с зарею румянец,В лалах брызнувших – белый кафтанец…И с замершею трелькою песеннойМолкнет Глеб, Окаянным зарезанный…………………………………………….

По-над Альтою – прав ли он, лев ли —Брег цветет синизной незабудковойВ незабвенье деяния жуткого…По Днепру же на бреге возвышенномБелена обернулася вишеньемВ память жертвенной святости древлей…И являются, слышь, оба князяТам – в цветочной, здесь – в ягодной вязи, —Очи к небу, а рученьки скрещены, —Молят Господа мир дать обещанный,Насадить в их земле братолюбие,И всегда, слышь, коль узришь, то вкупе их!

НА СМЕРТЬ ГЕН. П.Н. ВРАНГЕЛЯ

Тебя не стало. Ныне, как вчера,Тая в душе гнетущую обиду,За упокой болярина ПетраМы в русской церкви служим панихиду.

Спи с миром, Вождь. Орлиных крыл размахНе смог порвать тяжелых пут изгнанья…Но подвиг твой живет у нас в сердцахОгнем любви, огнем воспоминанья.

Семь долгих лет мы, Вождь, в одном тебеТаили свято все свои надежды.И вот, в угоду мстительной судьбе,Сомкнула смерть недремлющие вежды.

Ты умер… Да. Но дух твой русский живИ будет жить в сердцах осиротелых.Спи с миром, Вождь: бессмертен твой порыв.Нетленна мощь твоих героев белых.

Мы все твои: галлиполийский крестНа пиджаке, на платье, на мундире.Нас всех спаял отважный твой протест, —Борьба со злом, единственная в мире.

Спи с миром, Вождь. Сегодня, как вчера,Тая в душе гнетущую обиду,За упокой болярина ПетраМы в русской церкви служим панихиду.

ХУДОЖЕСТВЕННОМУ ТЕАТРУ