Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1) Говорят, что армяне вызвали беспорядки. Это верно?
Официальные документы, которые я привез с собой, доказывают, что эта гипотеза полностью ошибочна.
2) Говорят, что армяне хотели провозгласить свою независимость в Киликии Это правда?
Наше расследование показало, что это обвинение полностью необоснованно.
3) Вовлечен в эти события предстоятель Аданы епископ Мушег?
Результаты нашего расследования доказывают, что предстоятель непричастен. Напротив: уже в январе [1909 г.] епископ Мушег направил меморандумы в префектуру, содержание которых установлено нашим расследованием. В то время епископ устно заявил вали о риске вспышки беспорядков и предложил ему принять необходимые меры; замечания предстоятеля были, однако, сочтены преувеличением, и было признано бессмысленным мобилизовать требуемые средства».
Эти первоначальные наблюдения формируют своего рода практическую иллюстрацию проблем, порожденных в сердце османского общества современностью взглядов младотурок. Остается впечатление, что местные оппозиционеры нападали на армянское население, поскольку считали его символом современности, которую они нашли тревожной.
Ответ Бабикяна на следующий вопрос о числе жертв и соотношение «мусульман и немусульман» тем более интересен, поскольку он впервые ссылается на статистические данные, которые были определены Зихни, новым вали, но тщательно скрывались центральным правительством. По этим данным, число погибших составляет немногим более 20 тыс. человек, включая 620 мусульман. Последний вопрос касается еще одного спорного момента, который был широко использован для изображения жертв злодеями: английский консул в Адане был ранен в руку. Власти представили это как пример преступного отношения армян. Вот что Бабикян сказал по этому поводу: «Я лично допросил консула об этом. Его ответ был сформулирован следующим образом: “Беспорядки только что начались. Повсюду господствовал террор. Я вышел на улицу, я увидел какого-то человека, чей взгляд, поведение, действия и жесты создавали впечатление, что он совершенно обезумел. Он бежал ко мне. Он спасался бегством. Я хотел подойти к нему, чтобы спросить, что происходит. Беглец истолковал мое движение как знак моих дурных намерений, направил свой револьвер на меня, расстрелял всю обойму, а затем убежал”»[507].
Вскоре после этого «Тасвири Эфкяр» взяла интервью у Файк-бея. Он утверждал, что эти события нельзя приписать реакционным кругам. Они, скорее, произошли из-за «невежества местных мусульманских и христианских жителей»[508].
Еще до обнародования отчетов следователей все это уже представило безошибочные указания на акцент, который будет в них сделан. Эти интервью также создают у нас впечатление о роли младотурецкой прессы в Константинополе, которая до тех пор, по большому счету, опубликовала статьи, отражающие утверждения вали Джевада и Адиль-бея, заместителя государственного секретаря министерства внутренних дел. Надо признать, что выводы двух отчетов комиссии по расследованию, включая составленные Файком и Мостиджяном, бросили вызов линии обороны, которой турецкие круги в Киликии и Константинополе держались до июля: ни один из двух отчетов не предполагал, что армяне несут ответственность за события в Киликии. Напротив, в обоих отчетах армяне были представлены жертвами. Тем не менее для турецких кругов, о которых идет речь, была зияющая пропасть между, с одной стороны, совершенно общими замечаниями, которые, щадя политические круги, объясняли всплеск насилия невежественностью населения и некомпетентностью местных высокопоставленных чиновников, и, с другой стороны, подобными заявлениями, которые были сделаны Бабикяном. По-видимому, Бабикян нарушил негласное правило, запрещающее открыто утверждать, что местное мусульманское население получило приказы резать армян, что солдаты армии, присланные в Киликию из Македонии, сами организовали вторую резню в Адане, что киликийские младотурецкие лидеры приняли непосредственное участие в организации злодеяний, и так далее. При отсутствии такого правила было бы трудно объяснить, почему лишь отчет, составленный Файком и Мостиджяном, представленный 10 июля, был опубликован только через 20 дней, тогда как рукопись доклада Бабикяна оставалась в ящике армянской Патриархии в течение более трех лет. Кроме того, некоторые признаки свидетельствуют об оказании давления в парламентских кругах и, возможно, на уровне правительства и руководства КЕП, направленного на предотвращение обнародования отчета Бабикяна.
Начнем с того, что Юсуф Кемаль пытался дискредитировать Бабикяна и исключить его из комиссии по расследованию. 3 июля он телеграфировал в османский парламент, чтобы сообщить депутатам, что Бабикян покинул Киликию преждевременно, до завершения его миссии (как мы убедились, Бабикян придерживался иного мнения). Кемаль даже предложил как можно быстрее направить в Адану Эммануэля Карассо, еврейского депутата из Салоник, для замены Бабикяна[509]. Парламент, по-видимому, действительно, рассматривал вопрос о замене Бабикяна. Таким образом, в своей депеше от 9 июля в адрес поверенного в делах в Константинополе[510] французский вице-консул в Мерсине и Адане указывал, что «Мерсин ожидает прибытия Карассо, члена парламента. Его мусульманский коллега все еще находится в Адане. Он заявил, что он против выплаты любого рода возмещений, на том основании, что произошла революция и что правительство не может нести ответственность. Вали говорит то же самое в отношении [французских] монахинь, которые занимаются восстановлением».
Начиная с конца июня Кемаль, со своей стороны, утверждал, что беспорядки, организованные армянами и несколькими киликийскими мусульманами, были устроены в интересах партии Ахрар и нацелены на причинение вреда младотурецкому комитету. Это утверждение красноречивее всяких слов свидетельствует об умонастроениях, преобладавших среди иттихадистских боевиков[511]. Интервью Бабикяна, однако, имели определенное влияние. С учетом всех обстоятельств, вероятно, младотурецкий комитет в Салониках предпочел не отталкивать одного из его боевиков, даже хотя тот был армянином, не поддерживая слишком открыто утверждение о том, что армяне были преступниками.
Эволюция позиции кабинета Хильми относительно событий в Адане
Сдвиг начался в начале июля. Надо отметить, что в своих выпусках от 1 июля и 19 июля младотурецкая ежедневная газета «Тасвири Эфкяр» опубликовала статью Эбуцца Тевфик-бея, депутата из Коньи, который подтвердил позицию своей партии в отношении того, что «виноваты одни лишь армяне». На самом деле, Тевфик не постеснялся поздравить военный трибунал за работу, проделанную в этой области[512]. (Мы увидим, что это был первый военный трибунал, который, опираясь на отчеты Джевада, определил, что армяне были ответственны за их собственную бойню.) Хакки-бей, выдающийся член органа младотурецкого руководства, сделал аналогичное заявление в выпуске «Le Temps» от 28 мая, вышедшем в Париже. Несомненно, чувствуя давление западного общественного мнения во время пребывания в Европе, он, не колеблясь, отметил в оправдание своей партии: «Люди преувеличивают. Ваша пресса не всегда настроена благожелательно. На самом деле, сегодня известно, что беспорядки в Адане спровоцированы в Константинополе. Мы перехватили депеши, доказывающие, что Армянский комитет стремился добиться европейского вмешательства»[513]. Это заявление, в самом классическом гамидовском стиле, естественно, вызвало реакцию со стороны руководства АРФ, чья
