Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян

3) Военные трибуналы, созданные в Киликии, наконец, арестовали тех, на ком лежала основная ответственность за массовые убийства, хотя к смертной казни через повешение были приговорены только лица, игравшие подчиненные роли.

4) 11 августа великий визирь Хильми-паша обнародовал официальное циркулярное письмо, которое сняло с армян все обвинения, выдвинутые против них[526]. Одно предложение резюмирует общий смысл этого текста: «Не может быть никаких сомнений, что в дни старого режима, когда деспотические злоупотребления были обычной практикой, некоторые классы армянской общины работали в направлении политических целей. Независимо от формы, которую приняла эта работа, однако, ее единственной целью было достижение освобождения от невыносимого преследования и злоупотреблений деспотического правительства». Эти слова явились признанием. Они подразумевали, что армяне подверглись массовым убийствам, поскольку в 1909 г. люди продолжали смотреть на армян в целом как на фидайи, то есть как на «террористов» и революционеров.

5) 12 августа министр юстиции Наил-бей публично заявил: «Армяне не несут ответственности за эти события»[527]. Это предложение завершило кампанию реабилитации.

Деятельность первых военных трибуналов, учрежденных в Киликии

Ничто не свидетельствует более ясно о существовании политической воли, чем создание государством системы правосудия, способной наказать виновных в преступлениях и тем самым восстановить гражданский мири верховенство закона. Однако после событий в Киликии работа первых местных военных трибуналов породила «злоупотребления», которые многие наблюдатели назвали шокирующими, не говоря уже о жертвах. Дипломат отмечает: «К сожалению, слишком очевидно, что новые правители страны проводят больше времени, взваливая обвинения на армян, чем пытаясь найти истинных виновников. Армян арестовывают сотнями, в то время как те, кто спровоцировал совершение массовых убийств, остались безнаказанными и даже заняли ответственные должности в судах»[528]. Эти военные трибуналы имели еще одну необычную особенность: они были составлены из главных организаторов массовых убийств, и все они действовали на основании отчетов, представленных местными комиссиями по расследованию, члены которых сами принимали участие в массовых убийствах[529]. Таким образом, у них было право решать, кто «виновен». В отчетах Бабикяна и Файка — Мостиджяна указывалось на эту непоследовательность, как и на частое обращение к даче ложных показаний и на практику вымогательства признаний от жертв. Лишь после дипломатических протестов и резкой реакции со стороны армянских кругов Константинополя, 24 мая 1909 г. великий визирь Гусейн Хильми, наконец, объявил в парламенте о создании военного трибунала, который должен был включать пять судей, набранных из всех младотурок всех званий, и в котором Юсуф Кенан был назначен председательствующим судьей. Следует отметить, однако, что у этого суда не было средств, необходимых для проведения досудебного следствия, и он просто опирался на результаты расследований, проведенных его предшественниками. Было также создано три филиала суда в Тарсусе, Эрзине и Мараше.

Эта генеральная линия поведения военного трибунала была, вероятно, продиктована национальными властями. На начальном этапе она состояла в нанесении ударов в обе стороны, в отношении жертв и палачей, без различия, чтобы создать впечатление беспристрастного правосудия или, точнее, сохранить фикцию ответственности армян. Лучшим доказательством является отчет — подготовку которого никто не поручал, — который был опубликован за несколько дней до отчета Файка и Мостиджяна. Фраза из этого отчета (о которой мы уже упоминали, чтобы проиллюстрировать характер обвинительного заключения), направленная против киликийских армян, резюмирует отношение военных судей: «Мусульмане не приняли во внимание тот факт, что [армяне] так прямолинейно используют свободу и равенство, которые они только что приобрели»[530]. Другими словами, неизвестные пропагандисты «объясняли» уже раздраженному населению, что поведение армян было первым признаком к достижению независимости и совершению массовых убийств мусульман. В связи с этим устная нота французского министра Пишона, высказанная османскому министру иностранных дел, представляет ценную информацию о методах, используемых судом в Адане:

«Только что по приказу военного трибунала в Адане было повешено шесть армян и девять мусульман за провоцирование совершения массовых убийств. Таким образом, военный трибунал в значительной степени принял версию событий, выдвинутую властями Аданы, которые хотели свалить вину за катастрофу на армян. Мы протестуем против этой несправедливости, в результате которой шесть представителей армянского населения, подвергнутого жестокому обращению, были наказаны вместе с представителями мусульманских исполнителей массовых убийств. Кроме того, нам известно, что мусульмане, которые подверглись наказанию, были лишь инструментами, не имевшими никакого реального значения, и что те, кто действительно виновен, остались безнаказанными. Вали Аданы даже не предстал перед военным трибуналом. Директор аданской турецкой газеты «Иттидал», который лично участвовал в резне и с тех пор не раз публиковал опасные клеветнические статьи, направленные против армян, не был потревожен никоим образом и продолжает проводить свою кампанию»[531]. Констатирование этого факта получило конкретное подтверждение, когда военный трибунал оправдал всех местных организаторов массовых убийств.

Казнь этих шести армян, как и представление отчета Файка и Мостиджяна, вынудили правительство принять новую стратегию, как мы уже видели. Кабинет Хильми выдал ордера на арест лиц, обвиняемых в отчете: вали Джевад-бея, военачальника Мустафы Ремзи, председателя младотурецкого комитета Аданы Ихсана Фикри, влиятельного деятеля Абдулкадира Багдади-заде, мутесарифа Джебельберекета Адиля Асаф-бея, начальника полиции Кадри-бея и их пособников. Тем не менее прошло две недели, прежде чем бывший вали Джевад был арестован 27 июля, поскольку новый вали Зихни-паша и судьи военного трибунала отказывались выполнять полученные ими приказы. У великого визиря, таким образом, не было иного выбора, кроме как одновременно заменить 29 июля вали Зихни[532] Ахмедом Джемалем, а председательствующего судью военного трибунала Юсуфа Кенана — Исмаилом Фазли-пашой, который прежде занимал пост военного коменданта Смирны. В тот же день Джевад, Зихни и Кенан были взяты под стражу.

В августе вновь образованный военный трибунал, наконец, продолжил допросы организаторов массовых убийств. Очевидно, больше ничего не говорилось о вине армян, однако, по-видимому, старые рефлексы были по-прежнему сильны. Армянская Патриархия Константинополя с горечью отмечала великому визирю, что, несмотря на все, многие армяне по-прежнему томились в киликийских тюрьмах в ужасных условиях, страдая от прихотей и жестокости своих охранников. Патриархия также выразила протест против мягких приговоров, вынесенных судом. Пусть судит читатель. Джевад был лишен права занимать любые посты на государственной службе в течение шести лет; однако ему предоставили месячную зарплату. Ремзи Мустафа был приговорен к трем месяцам тюремного заключения, но приговор не был приведен в исполнение. Асаф-бей был лишен права занимать любые посты на государственной службе в течение четырех ле Ихсан Фикри был выдворен из Аданы. Исмаилу Сафе, коллеге Фикри по газете «Иттидал», пришлось провести один месяц в тюремном заключении. Осман-бей, начальник гарнизона