Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Информация, распространенная по сети всех европейских консульских учреждений в Анатолии, подтвердила, что такая опасность действительно существовала: «В течение некоторого времени среди нас распространился своего рода пессимизм: он состоит в том, что Османский комитет [КЕП]. если и не сам организовал массовые убийства в Адане, был, по крайней мере, не против них и получил от них большое удовлетворение. Очень важно прояснить этот вопрос, потому что нельзя отрицать, что Османский комитет контролирует нынешнее руководство страны и что его ориентация и решения имеют жизненно важное значение для армянского народа. Если в будущем Османский комитет хочет уничтожить армян материально и морально, то желательно, чтобы мы знали об этом прямо сейчас, так, чтобы мы могли не беспокоиться о своем будущем, то есть встали и покинули эту страну. Со своей стороны, мы изучали этот вопрос в течение шести месяцев. Мы знали о телеграммах и докладах, которые получал патриарх, и мы сами постоянно получали корреспонденцию от самых разных групп из регионов с армянским населением. Однако мы не можем сделать вывод о том, что Османский комитет хотел резни армян»[553].
Редакционная статья Кечяна не озвучила ключевой вопрос, который в то время волновал всех, а именно, был ли КЕП замешан в массовых убийствах или нет. Она, однако, выразила гнетущие сомнения и смутное ощущение того, что само присутствие армян в империи уже вызывало споры.
В декабре того же года Г. Хосровян представил, от имени нового руководства совета, доклад о реакции правительства на требования совета о возмещении ущерба. Хосровян заявил, что пятеро армян, приговоренных к смертной казни, были амнистированы и что сорок два человека, принимавшие участие в резне, были повешены, и что некоторые из заключенных были освобождены; но это в основном не затронуло организаторов резни, и ничего не было сделано, чтобы вернуть похищенных детей в свои семьи[554]. Несмотря на все это, католикос Киликии Саак Хабаян II, который подал в отставку в знак протеста в то же время, что и патриарх, передумал и попросил своего коллегу в Стамбуле Егише Туряна сделать то же самое. Таким образом, ключевой вопрос, о котором шли все дебаты палаты в 1908–1909 годах, был сформулирован: как далеко можно пойти в своих требованиях возмещения ущерба, а также обеспечения безопасности жизни и сохранности имущества армян, не спровоцировав новые погромы?
Это было в точности предметом нового часового выступления Г. Зограба, который попросил разрешения выступить на закрытом заседании, без протокола[555]. Это и понятно, так как казнь сорока двух убийц в Киликии стала очень эмоциональным вопросом для турецкого общественного мнения. Надо отметить, что те, кто нес основную ответственность за массовые убийства, не были наказаны, но и казни «вторых скрипок», однако, стало достаточно, чтобы привести к отставке премьер-министра Хильми-паши, на смену которому пришел Хакки, автор известной декларации, которая обвиняла в резне самих армян[556]. Некоторые депутаты считали, что киликийское дело стало прецедентом и что если палата не доведет свою борьбу за компенсации до конца, то нельзя будет рассчитывать на улучшения в судьбе армянского населения в провинциях, будь то возврат конфискованных земель или диктат со стороны курдских племен. В конце концов, палата обязала армянских депутатов османского парламента, особенно Григора Зограба, Амбарцума Бояджяна и Вардгеса Серингюляна, снова обратиться к их турецким коллегам. Важно отметить, что политсовет в то же самое время попросил патриарха возобновить свою деятельность[557]. Очевидно, что армяне решили не упорствовать в своих требованиях перемен, боясь спровоцировать дальнейшее насилие.
Роль Комитета «Единение и прогресс» в погромах в Киликии
11 марта 1909 г. константинопольская газета «Independent» сообщила, что доверенные лица армянской парламентской делегации ушли со встречи с президентом парламента Ахмедом Ризой, который заявил им без обиняков: «Берегитесь, если вы не прекратите создавать проблемы, вас всех вырежут». Вполне вероятно, что заявление такого рода объясняется тем, что Риза на миг вышел из себя, и ни в коем случае не может рассматриваться как доказательство желания партии связать резню с политикой. Тем не менее эта фраза Ризы дает нам представление о душевном состоянии второго по значимости человека в государстве и заставляет задуматься о той роли, которую на самом деле играл КЕП в киликийском деле. Тем не менее, кроме таких заявлений, как обвинения Зеки-бея, инспектора Управления османского долга и главного редактора журнала «Бегаб» — предъявившего напрямую обвинения Центральному Комитету младотурок[558], — у нас нет никаких доказательств того, что руководство Иттихада было непосредственно ответственно за массовые убийства в Адане. В то же самое время некоторые люди попытались выявить основные причины аданской бойни. Отец Ригал, внимательный наблюдатель, который был в Адане во время резни армян в апреле 1909 г., также попытался разобраться в них. Он писал: «Часто спрашивают: что могло стать причиной взрыва такого свирепого фанатизма среди мусульманского населения. В те незабываемые дни я был обязан поддерживать довольно частые контакты с различными органами власти. Могу сказать, что я никогда не слышал от них ничего, кроме припева: “Армяне убивают мусульман, армяне стреляют в наших солдат; армяне грабят и жгут…” Одним словом, “армяне — агрессоры”, что было полной противоположностью истине; или, опять же, “армяне — повстанцы, а мы просто подавляли восстание”, что вали дословно однажды сказал мне»[559].
Как и многие другие реальные наблюдатели тех событий, этот миссионер только поднял важный вопрос, выявив то, как власти описывали события, но не ответил на него. Действительно, это дело останется необъяснимым, если мы не оторвемся от местного контекста и не взглянем на уровень руководства движением младотурок.
В отсутствие убедительных свидетельств, для того, чтобы определить степень участия КЕП, нам остается внимательно понаблюдать за тем, как руководство или местные органы партии вели себя во время и после резни; исследовать ту позицию, которую она официально занимала, реакцию фракции младотурок в парламенте, когда киликийское дело было поставлено на повестку дня парламента, и то, как ее пресса судила о событиях. Такие косвенные свидетельства помогут нам, как
