Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Материальный ущерб и социальные последствия
Как и человеческие жертвы, материальный ущерб также породил огромное несоответствие между властью и жертвами. Первоначально принятые оценки правительства признавали, что мусульманское население, в дополнение к многочисленным человеческим жертвам, понесло значительные материальные потери. Но в реальности оставалось мало сомнений относительно истинных обстоятельств дела. Преемник Джевад-бея, Зихни-паша, был назначен правительством Хильми-паши для оценки ущерба, причиненного «беспорядками». В городе Адана он пришел к сумме в 96 000 турецких лир, округленной до 100 000 полуофициальным правительственным органом «Tasviri Efkiar».
Как и в случае с числом жертв, официальная правительственная комиссия по расследованию оказалась более надежной, чем местные следователи. Она пришла к выводу, что в вилайете Адана было полностью уничтожено в общей сложности 4823 дома, ферм, сельскохозяйственных комплексов, школ, церквей, заводов, караван-сараев, мельниц, магазинов или киосков, в том числе 386 из них, принадлежавших мусульманам[491]. Если сравнивать с информацией, собранной для каждого из пострадавших населенных пунктов, эта цифра, вероятно, еще недотягивает до истины, но преимущественно дает некоторое представление о масштабах экономической катастрофы, вызванной массовыми убийствами, серией пожаров и актов грабежа, которые сопровождали их. Те же источники оценили материальный ущерб в пять миллионов шестьсот тысяч турецких лир.
Чтобы помочь пострадавшим, была создана международная комиссия. Значительные суммы были выделены на эти цели, но, учитывая масштабы ущерба, денег хватило, в лучшем случае, для обеспечения нищенского существования десяткам тысяч — около девяноста тысяч[492] — бездомных. Большой проблемой было то, что рабочие инструменты этих людей были уничтожены, и они еще были не в состоянии обеспечивать свои собственные потребности.
Другая проблема состояла в том, что судьбы тысяч сирот, появившихся после массовых убийств, привели к бесконечным дебатам среди армян. Чтобы понять смысл этого вопроса, мы должны обратить внимание на погромы 1895–1896 гг., которые оставили около шестидесяти тысяч детей-сирот, а также скандал, вызванный приемом определенного количества этих сирот учреждениями, основанными американскими, немецкими, швейцарскими, французскими и другими миссионерами. Армянский народ, который понес значительные человеческие потери — в дополнение к резне очень много женщин и детей были похищены и насильственно обращены в ислам, — преследовало ощущение, что ему был нанесен удар, поставивший под угрозу само его существование. В результате он приводил себя в порядок, так сказать, чтобы восстановить себя. В этих условиях каждому ребенку, который воспитывался в иностранной культуре неармянских учреждений, было суждено пополнить яды других народов и еще сильнее подорвать историческую армянскую народность. Однако без отказа от всего иностранного эта реакция была, скорее всего, плодом нового национального импульса, коллективной воли к выживанию в качестве группы. Когда произошла резня армян в Киликии, эти болезненные воспоминания были еще слишком свежи и легко возродились, потому что слишком напоминали трагедию, которую армяне пережили при гамидовском режиме.
Еще одним элементом, который должен быть принят во внимание, является чувство унижения армян за то, что они сами не в состоянии воспитывать «своих» сирот. Опять же, хотя армяне культурно очень похожи на европейцев, они восприняли колониальными планы большинства иностранцев, которые действовали от их имени, были ли они миссионерами, купцами или дипломатами; очень тяжело терпели несомненно положительные аспекты их присутствия. Это относилось в особенности к наиболее образованным армянам, которые считали недопустимым отношение к ним как к туземцам и не понимали, почему их религиозные убеждения принесли им репутацию сектантов. Религиозный аспект этой проблемы также не следует недооценивать. Армянская церковь, чья численность уже сократилась из-за католических и протестантских миссионеров, которые уводили членов ее паствы, считала ребенка, получившего образование в той среде, потерянным. Множество мирян также разделяли эту мысль.
Таким образом, Армянская Патриархия Константинополя и ее Палаты представителей сделали будущее сирот Аданы одним из национальных приоритетов[493]. Она создала комиссию, а затем выступила с инициативой создания Международного комитета помощи, включающего не только армян, но и греков, турок и иностранцев, таких как директор Османского банка. Комиссия под председательством Саид-паши, главы Османского сената, первый раз собралась 22 мая 1909 г. в Константинополе.
Это была национальная комиссия, которая была ответственна за первые попытки оказания помощи: она направила комитет в Киликию с миссией по установлению предварительных фактов, после чего туда была отправлена медицинская бригада. Она также организовала распределение продовольственной и финансовой помощи семьям, которые больше всех пострадали, общей стоимостью 1 943 162 пиастров[494].
20 августа 1909 г. палата Армении решила создать Центральную комиссию, ответственную за сирот Киликии. Комиссия основала шесть детских домов: первый в Адане в августе 1909 г., вмещающий двести тридцать трех детей; второй в Мараше в сентябре 1909 г., вмещающий сто семьдесят восемь; и третий в том же месяце в Хаджине на триста пятьдесят мест; четвертый в Айнтабе в октябре 1909 г. с местами для ста восьмидесяти пяти детей; пятый также в октябре в Гасанбейли на двести семь мест; и, опять же в октябре, шестой в Дёртьёле, рассчитанный на двести семьдесят три места. Таким образом, к середине осени 1909 г. Национальная комиссия Армении управляла шестью учреждениями, где проживала одна тысяча четыреста двадцать шесть сирот.
Чтобы заботиться о сиротах, было создано еще пять учреждений. Одно из них было открыто американскими миссионерами в Хаджине (350 мест); другое — английскими миссионерами в Айнтабе (100 мест), и третье — немецкими миссионерами в Мараше (727 мест). Два государственных детских дома приняли еще двести шестнадцать детей в Мараше и Дёртьёле. Таким образом, мы получаем в общей сложности три тысячи сто шестьдесят четыре сироты, потерявших обоих родителей. К этой цифре мы должны добавить три тысячи девятьсот семьдесят семь детей, которые потеряли отцов в вилайете Адана и семьсот шестьдесят двух в вилайете Алеппо, в результате чего в общей сложности семь тысяч девятьсот три сироты были либо отправлены в специальные учреждения, либо воспитывались матерями[495].
Глава 3
Политическая реакция османского правительства и армянских лидеров на резню в Киликии
