Поэзия Африки - Антология

Перевод М. Ваксмахера

Когда увидишь ты ладони моей материИ каустиком съеденные пальцы,Шершавые, как пальмы ствол сухой;

Когда увидишь ноги моей матери,Ступни, источенные жадными клещами,Все в трещинах, как скалы над рекой;

Когда увидишь ты улыбку моей матери,Поверженного ангела печальней,И рот ее, сведенный немотой;

Когда увидишь очи моей матери,Прекрасные, как праведников души,И полные покорности тупой;

Когда увидишь спину моей матери,Изрытую оврагами-рубцами,Сеченную дождем, и ветром, и жарой, —Тогда поймешь ты, почему я слез не льюИ почему в строю я и в бою.

ФИЛИ ДАБО СИССОКО[202]

Хармакхи[203]

Перевод А. Ибрагимова

Не только своей многоликостью поражает Африка, этот континент-исполин, но и зачаровывает непостижимыми тайнами.

На севере катит спокойные волны Средиземное море. На юге — мыс Бурь. На востоке — мыс Гвардафуй, за ним уже Азия. На западе — Зеленый Мыс, отмечающий границу с другим миром.

Всхолмленные зыбкие пустыни с их миражами и самумами перемежаются саваннами. Сглаженные скалы вразброс. Реки, кишащие крокодилами и гиппопотамами. Огромные озера с опрокинутыми в них заснеженными горами.

А вот и девственный лес, одаряющий землю перегноем и тенью, такой высокий, что чудится, будто он устремился на завоевание неба, и тут же рядом — безбрежная гладь Конго.

И надо всем этим, от одного тропика к другому, от одного океана к другому, великолепный огненный шар щедро расточает свои богатства под отчужденным взглядом Хармакхи.

Вихри

Перевод А. Ибрагимова

Вихри рождаются почти всегда у подножья деревьев, в час, когда солнце в зените.

До самого неба взметают они столбы обжигающей пыли.

Трепещут старые циновки, вдребезги разбиваются дырявые калебасы, валятся изгороди, и с крыш слетает солома.

А иногда взвивается пламя пожара, и всей деревней овладевает безудержный ужас.

Женщины и дети изо всех сил барабанят в деревянные ящики, стараясь прогнать злого духа.

И — смотрите — он удаляется в направлении колодца, пламя угасает.

Последний ливень

Перевод А. Ибрагимова

Днем, под чернеющим солнцем, промчалась туча, роняя крупные, как черепашьи яйца, капли.

А когда пали сумерки, напоенные освежающими запахами, из самой глуби земли просочилось глухое урчание.

Догадливый землепашец знает, что пора дождей миновала; отныне только роса поможет зерну дозреть.

А там, наверху, едва различимый в безбрежной лазури, орел одиноко парит над своими владениями.

Встреча со змеей

Перевод А. Ибрагимова

Черной лентой по песку вытягивается захваченная врасплох бида[204]. Глаза ее мечут пламя, с быстротою молнии высовывается и исчезает раздвоенное жало, и путник, пригвожденный к месту, умирает прежде, чем падет на землю.

Смеющийся ребенок

Перевод А. Ибрагимова

Ребенок напроказничал. Его ожидает наказание, а он ни о чем не догадывается.

Отец срезает гибкую пальмовую ветку, но в тот миг, когда он заносит руку, ребенок, улыбаясь, поднимает голову.

Как противостоять его улыбке? Розга выпадает из рук. Мать поспешно уводит свое дитя и долго его обнимает.

Плачущий ребенок

Перевод А. Ибрагимова

Плачущий ребенок не будит сострадания. Это поющий рожок, треснутые литавры или бурдюк продырявленный.

Временами кончики ресниц отягощаются крупными каплями, временами глаза сухи, и только топают ножки и, словно крылья, бьются ручонки.

«Зачем все это?» — я спрашиваю. Это знает лишь мать.

Словно цветок

Перевод А. Ибрагимова

Словно цветок гомбо еще в бутоне под жарким солнцем, словно лилия вся в отливах золотистого пламени, откуда вылетают наяды, — любовь расцветает с одного взгляда.

Заботы красоты

Перевод А. Ибрагимова

Зажав между коленями маленький рог лани, Мариам то и дело опускает в него палочку из черного дерева. Осторожно вынимает ее, проводит кончиком вдоль век и любуется собою в металлическом зеркале. Она и впрямь прелестна. Небрежно накинутая одежда. Два золотых кольца в ушах и двойная гирлянда цветов моро-моро. А какая у нее кожа! О, этот блеск, эта нежность, этот трепет вырванной печени.

Пока ты набиваешь свою утробу

Перевод А. Ибрагимова

Пока ты набиваешь свою утробу, все в ожидании — и собака, и кошка, и куры, и даже муравьи.

Пока ты набиваешь свою утробу, вспоминай о том, что говорил в посевную страду, доверяя зерна разрыхленной земле:

— О даритель дождей! Ниспошли в изобилии влагу, чтоб еды хватило на всех. На меня и семью. На птиц в небе и муравьев на земле, на сироту и случайно забредшего путника.

И вот полились дожди, а после их окончания, щедро орошенные росой, зерна дозрели. Птицы склевали не все. Обезьяны, пальмовые крысы, дикобразы пощадили твой урожай. Мольбы твои исполнились. Так не забывай же о голодных, набивая свою утробу.

Ты спишь

Перевод А. Ибрагимова

Если ты спишь, стало быть, ты в мире с собою. Если ты спишь, стало быть, у тебя слишком много времени. Если ты спишь, стало быть, сердце твое не обременено заботами. Если ты спишь, значит, дремлет и твоя мысль.

Как смеешь ты спать в час, когда гибнут люди?

— В час, когда узники стонут в оковах?

— В час, когда рыдают сироты и вдовы?

— В час, когда другие, с болью в душе, думают о твоем спасении?

Кто ты? Откуда родом?

За какие грехи бог лишил тебя разума?

МАРОККО

МУХАММЕД АЗИЗ ЛАХБАБИ[205]

Кто кого создал

Перевод М. Кудинова

До чего же мы хрупкие с вами созданья!И хотя для Аллаха,Для Брахмы,Для Бога-отцаЛюди были венцом мирозданья.Однако какой-нибудь сущий пустяк —Инфузория, жалкий микроб —Без особых усилийСводит нас в гроб.

О боги из бронзы!Творение рук человека!По образу своему и подобиюСоздавал он вас, боги.Молитесь на человека,Молитесь за человека,Потому что ему вы обязаны многим.

О боги из камня!Неустрашимых и сильных,Вас изваял человек,Боязливый и хилый…С высоты пьедесталов своихВы глядите, как мимо проходят века,И ни время, ни буриНе могут лишить вас величья и силы.

Так явите же милость тому, кто вам жизнь даровал,Кто вас создал и, как говорится, поставил на пьедестал.Он, создавший вас, любит цветы — вихри рвут их со злобой,Он боится болезней — разносят их ваши микробы,Дорожит своей жизнью — ее поломать вы способны шутя,Позабыв, что извлек он вас, боги, из небытия.Почитает он вас, очищает от грязи и пыли.Строит пышные храмы, чтоб вы среди роскоши жили,Оживляет и бронзу, и камень, и дерево, чтобы вы плоть обрелиИ чтобы пылкая вераПред вами склонялась до самой земли.

И, однако,Во власти своих постоянных забот и тревог,Дать вам сердцеСоздатель ваш так и не смог.По вине человекаБессердечны вы, боги!

На скрещенье путей

Перевод М. Кудинова

Быть —Это «нет» говорить пустоте,«Нет» — ночной немоте,«Нет» — абсурду дорог.Бесконечных дорог.Затерявшихся в темноте.

Жить —Это бытьНа скрещенье путей,Где тепло меня греет улыбки твоей,Где мое отраженье в глазах у людей,Где живут, умирают,Вступают в борьбу,«За» и «против»,Во власти кипящих страстей.

Пустота…Есть дыхание в той пустоте.Немота…Но гармония есть и в ночной немоте.НеспростаНочь огнями зажглась над абсурдом дорог,Затерявшихся в темноте.

Втроем