Прелюдия: Империя - Юрий Ижевчанин

Когда она кончила гимнастику, она обняла Тора, и, не сливаясь с ним, сказала:

— Ночью я почувствовала, что ты не только сильный, но и чистый мужчина. А тут ты нашел такой остроумный выход. Ведь эти два места самой природой предназначены друг для друга. Извини, что я специально провоцировала тебя: хотелось посмотреть, как ты вывернешься из ситуации, где почти каждое действие пошлое или глупое.

— Могла бы и не объяснять. И так понял, — улыбнулся Тор.

Толтисса еще раз поцеловала Тора и сразу же выскользнула из его железных объятий.

— Теперь возвращайся к себе и спасай эту дуру. Чернь так хотела бы через день-два после ее спасения все-таки увидеть ее на колу. Не стоит им доставлять такого удовольствия. Но подожди. Выпей вот это. Со мной тебе это не понадобилось совершенно, а вот с ней ты можешь просто оказаться вынужден насиловать себя, чего она не стоит ни капли. И вот еще пузырек для нее. Нечего тебе плодить рабов от ничтожества и твоего семени. А ведь она вполне может забеременеть. Сегодня я должна была пить это снадобье, оно — самое лучшее снадобье от зачатия. Пусть выпьет рабыня в чаше воды. Ну а я хочу от тебя родить богатыря или красавицу.

— Когда увидимся? — спросил Тор, одеваясь и поцеловав гетеру. Одежда была свежая, не пахла вчерашним ужасным днем. За ночь прислужницы ее полностью привели в порядок. Мастеру очень хотелось вернуться сюда. Он уже чувствовал, что влюбился и что вся душа у него поет.

— Не позже того, как солнце пройдет полпути к закату — ответила гетера.

— Вернусь, — ответил Тор.

— Да, по положению твоему тебе положено приезжать или верхом, или в паланкине. Так что найми что-нибудь. И нужно тебе нанять слугу и двух охранников. Я их тебе подберу и пришлю до полудня.

Тор прекрасно понимал, что положение и слава обязывают, хотя услугами слуги не очень привык пользоваться, да и был уверен, что в случае чего сам отобьется не хуже двух охранников, тем более теперь, когда на поясе опять висит боевой молот. Конечно, проблемы на будущее все росли — следующим логичным шагом после рождения ребенка было то, что Толтисса пожелает стать второй женой. А как посмотрит на все это Эсса? Жену спас от участи гетеры, а теперь сам в гетеру втюрился, как желторотый юнец или жидкокостый аристократишка… Но втайне Тор признавался, что эта женщина — вторая в его жизни, которую он уважает прежде всего как личность и с которой можно посоветоваться.

У дома гетеры его поджидала дюжина лиц. Несколько из них были знакомы: это были именитые и родовитые карлинорцы.

— Слава герою Карлинора! — согласно закричали они и бросились обнимать Тора.

— Наконец-то мы до тебя добрались! У нас множество новостей, ведь в застенки Высокого Суда никакая информация не доходит. — сказал городской голова Карлинора Кайс Айястринг.

— Ну пойдемте вместе к дому, — сказал Тор, который так и не сбросил мужское напряжение, а теперь оно все больше и больше нарастало. — И говорите кратко, мне нужно как можно быстрее домой попасть.

— Главных новостей четыре. Теперь вождей у восстания целых девять. Практически все взрослые принцы на нашей стороне. Мы освободили четыре провинции целиком и еще в четырех воюем. Это первая. Принц велел, когда нас посылал на Сейм, поздравить тебя (он уже предвидел твою победу), и передать кошель с золотом на расходы, а то ведь слава заставляет сорить деньгами. Это вторая и вот кошель.

Тор принял увесистый кошель.

— Твоя крепость в Колинстринне освобождена от осады, практически все твои вассалы целы и имущество тоже. Баронский замок тоже нам сдался. Это третья новость. Эсса беременна, и ей предсказывают сына. Это четвертая.

— Каналья, и ты самое главное сказал последним! — шутливо выругался Тор и обнял Кайса. Но в голове у него все сильнее бились мысли: какой же он на самом деле циничный тип, не хуже принца! Жена ждет сына, а он развлекается с прославленной гетерой и с рабыней! Но нет, надо делать то, что должен, и пусть будет то, что будет.

Тор распрощался с земляками и вошел в таверну. Вокруг уже собралась толпа зевак, поглазеть на очередные деяния героя, а, может быть, и дождаться, как он эту сучку вышвырнет из дома и ее потащат на кол. Тор кивнул хозяину и быстро поднялся к себе. Два официала стояли на страже и поклонились Тору. Дверь была не заперта. В комнате был беспорядок, стоял смешанный дух благовоний и нужника. Рабыня красилась и умащалась, а в углу торчал полный ночной горшок.

— Откуда косметика?

— Госпожа Толтисса прислала женскую косметику и передала, что ты разрешил пользоваться. Вот я и пытаюсь привести себя в порядок, господин мой, — сказала рабыня, умильно улыбнувшись ему.

Действительно, она уже была в боевой раскраске. Накрашены брови и ресницы, подведены глаза, рот, кружочки вокруг сосков, пупок и даже половые губы.

— А дверь почему не заперта?

— Ты не приказал, хозяин. Да и официалы ее охраняют.

— А почему не выполняешь обязанностей рабыни? Почему беспорядок в комнате? Ну ладно, с этим подождем. А вот почему ночной горшок не почищен?

— Господин, я боялась выйти. Эта чернь меня заплюет. — жалостливо заныла рабыня. Тор, все более раздражаясь и от непорядка, и от нарастающего напряжения, закричал:

— Немедленно займись горшком! Принеси кувшин питьевой воды, а то он пуст! Смени воду в тазе для мытья! А убирать будешь, ладно уж, потом! И чернью граждан не называй! Они несравненно выше тебя!

Ангтун подхватила горшок и бросилась наружу, спросив у официалов: "Где же отхожее место"? Официалы со смехом указали ей направление. Тор видел в окошко, как та бежала, спотыкаясь, потому что не привыкла ходить босой, забрызгивая себя нечистотами, как улюлюкали ей вслед собравшиеся на внутреннем дворике слуги и служанки, как кто-то подставил ей ногу, она упала, разлила горшок и вымазалась окончательно. Ей пришлось под свистки людей доставать воду из колодца, все смывать и самой обмываться холодной водой. Правда, когда в нее стали плевать, Тор из окошка грозно сказал: "Кто смеет плевать на мою собственность?" Все расхохотались и ограничивались насмешками, шлепками и щипками. Против этого Тор не возражал. Рабыне надо было понять свое место и положение в обществе раз и навсегда, а то ведь сядет на шею… Ишь, накрасилась (раньше бы он сказал: как гетера, но, повращавшись в высшем обществе, говорил теперь по-другому) как шлюха или развратная дама.

Затем рабыня принесла кувшин холодной воды из колодца и таз горячей, неловко забрызгав себя горячей водой. После чего Тор, которому было уже невмоготу, заорал: "Быстрее мойся и на постель!" Рабыня с трепетом бросилась исполнять приказание. А Тор с бешеной силой вошел в нее. Рабыня истошно закричала. Тут Тору стало неловко (ведь мучить ее он не хотел, чтобы эти свиньи действительно радовались, что медленно посадили ее на кол: не будет этого!)