Милый, единственный, инопланетный (СИ) - Монакова Юлия

Тимка Берендеев… бывший одноклассник, некогда лучший друг. Раньше она не думала о нём как о герое своего романа, просто не воспринимала в этом ключе: он был для неё ясен и прост, словно любимая, но давно прочитанная книга. Единственный раз, когда между ними промелькнуло что-то, едва ли напоминающее простую дружбу, случился на выпускном — тогда, прощаясь, Берендеев вдруг поцеловал её. Но Лиза в тот период вообще воспринимала всё несколько отвлечённо, она была измучена своим новым материнским статусом, ей банально некогда было размышлять и анализировать.

И вот теперь, много лет спустя, Тимка снова её поцеловал… и как поцеловал! При одном только воспоминании об этом у неё подкашивались ноги. Неужели она нравится ему как женщина? Или это был просто поцелуй в придачу к романтической южной ночи?.. Изящный финальный аккорд после приятного ужина?

Илья обычно просыпался очень рано. Поняв, что заснуть ей самой всё равно не удастся, Лиза подорвалась с постели уже в пять утра и затеяла готовку сырников. Тимка предупредил, что до сеанса массажа не следует есть хотя бы часа полтора, так что она планировала накормить сына завтраком в половине седьмого.

— Мам, — сказал вдруг Илья, когда они уже допивали чай, — а любовь — это действительно так важно?

— А почему ты спрашиваешь? — осторожно поинтересовалась Лиза.

— Ну потому что все вокруг только и делают, что говорят о любви. В книжках, песнях и по телевизору тоже только про любовь.

— Любовь — это большое и очень сильное чувство, которое занимает почти все мысли человека, — пространно отозвалась она.

— А ты любишь кого-нибудь?

— Что за вопрос? Конечно люблю. Тебя! — она потрепала его по волосам, но Илья упрямо отдёрнул голову, рассердившись такому ответу.

— Это не то! Не считается. Я имею в виду не родственную любовь, а привязанность к совершенно чужому, постороннему человеку. Почему так происходит? Почему люди испытывают потребность быть с кем-то конкретным?

— Тебе нравится Галя? — осенило вдруг Лизу.

Илья покачал головой.

— Нет, нет… то есть она мне нравится, но я не люблю её. Хотя она предложила мне поцеловаться, чтобы попробовать, что это вообще такое.

О господи. Лиза постаралась сохранить хладнокровное выражение лица.

— И что же, вы… поцеловались? — поинтересовалась она.

Илья снова замотал головой.

— Нет. Я сказал ей, что не хочу.

— Наверное, ты ей нравишься? — предположила Лиза, но снова попала мимо.

— Ей нравлюсь не я, а её сосед Данила. Но при этом он в неё не влюблён. Почему в любви всё так странно и непросто?

— Ох, это действительно сложный вопрос, — Лиза улыбнулась. — Вот поэтому о любви и написано столько книг, песен и стихов — люди пытаются разобраться в данной теме… Но любовь редко поддаётся рациональному объяснению. Ты просто любишь человека — и всё.

— За что?

— Ни за что, просто так. За его улыбку. За его взгляд и голос. За то, что он не похож на всех остальных…

— Глупости. Это полная чушь. Так не бывает, — отозвался Илья.

Лиза усмехнулась.

— Это кажется глупостью ровно до тех пор, пока сам не испытаешь. Вот влюбишься когда-нибудь — и поймёшь.

— Я не собираюсь влюбляться, — упрямо возразил Илья. — Нет, нет, никогда не собираюсь. Это не для меня.

77

Когда они с Ильёй вошли в массажный кабинет, Лизино сердце ухнуло куда-то в живот. Она волновалась как школьница. Машинально одёрнув подол легкомысленного жёлтого сарафанчика, в котором она и в самом деле выглядела как девчонка, а не как тридцатилетняя женщина, Лиза робко улыбнулась Тимке. Тот поднялся из-за стола им навстречу и весело поздоровался с обоими.

— Доброе утро, — глаза его опалили Лизу таким жаром, что она вспыхнула, но Берендеев тут же сделался деловито-сосредоточенным — кивнул Илье на кушетку и велел раздеться до трусов.

Сеанс массажа Тимка вёл неторопливо, но очень уверенно. Лиза залюбовалась его движениями, его сильными руками. Сначала он подложил под спину Илье скалку, завёрнутую в полотенце, и мимоходом заметил:

— Ты можешь проделывать это с Ильёй дома самостоятельно. Дёшево и сердито! Можно и без скалки. Просто валик из полотенца — под поясницу и под лопатки…

Лиза усомнилась было в эффективности этого странного кустарного метода, но решила не возражать. Однако по лицу Ильи было видно, что лежание на скалке даётся ему не так уж легко. Он то бледнел, то краснел, то покрывался испариной, но на вопросы Тимки “Как ты, парень?” неизменно отвечал, что нормально.

— Мужик. Терпишь, — негромко похвалил его Тимка, а затем вдруг добавил официальным тоном:

— Лизюкова, можно тебя на минутку?

— Да, конечно, — испуганно отозвалась она, подумав, что у Ильи какие-то серьёзные проблемы.

Берендеев вывел её за руку из кабинета, сказав напоследок Илье:

— Лежи и не шевелись пять минут.

Не успели они выйти за дверь, как Тимка огляделся по сторонам, торопливо прижал Лизу к стене и быстро поцеловал.

— Я так скучал по тебе, — прошептал он.

— Мы же расстались всего семь часов назад! — поддразнила счастливая до неприличия Лиза. Тимка покачал головой и повторил:

— Я так скучал по тебе… Увидимся сегодня вечером? После отбоя, — он подмигнул, намекая на время, когда Илья будет спать.

— Я подумаю, — кокетливо отозвалась она. Тимка снова приник к её губам с торопливым поцелуем, а затем, тяжело вздохнув, дал понять, что пора возвращаться в кабинет.

Перевернув Илью на живот, Тимка принялся ощупывать его позвонки.

— Ух, поясница — как у сорокалетнего мужика, который полжизни грузчиком отработал. Ладно, это мы поправим, — пообещал он, начиная аккуратно массировать проблемные места. — Спину повело хорошо уже, но это мы тоже уберём… и на ногах мышцы тоже забиты. Илья, у тебя болят ноги?

Тот отрицательно помотал головой.

— Видимо, уже настолько привык к боли, что перестал её замечать, — вздохнул Тимка, ни на секунду не отрываясь от своего занятия: растирал, массировал, надавливал, щипал и похлопывал. — Не дрейфь, Лизюкова, за десять сеансов мы из твоего Илюхи совсем другого человека сделаем!

Лиза была готова ему поверить: итог первой сорокапятиминутной процедуры был просто изумительным. Когда Илья встал и оделся, его осанка изменилась до неузнаваемости, плечи расправились назад, спина выпрямилась. Лиза смотрела на сына и не могла поверить собственным глазам.

— Илья, как ты себя чувствуешь? — спросила она с опаской.

— Нормально, — ответил он.

— Ничего не болит, не тянет?

— Нет.

Лиза обернулась на Берендеева с сияющими глазами:

— Тимка, он прямой!

Тот усмехнулся её наивному восторгу.

— Что, собственно, и требовалось…

— Спасибо тебе! — она едва не кинулась ему на шею, удержало лишь присутствие сына.

— Ну что, Илья, жду тебя завтра в то же время, — произнёс Тимка, повернувшись к своему юному пациенту, а затем покосился на Лизу и добавил беззвучно, одними губами:

— До вечера!

Они уже вышли из санатория, когда Лиза вдруг вспомнила, что забыла в кабинете свой мобильный телефон. Взгляд её упал на лавочку возле забора.

— Илья, сядь здесь и жди меня, никуда не уходи, понял? Я сейчас вернусь…

Она торопливо вошла в главный корпус, пробежала по вечно пустому коридору и деликатно стукнула в дверь — на всякий случай.

— Входите, — откликнулся почему-то не Тимкин, а женский голос.

Лиза приоткрыла дверь и обнаружила, что Берендеева в кабинете нет, а на кушетке, прикрываясь простынкой, сидит блондинка лет двадцати пяти, закинув ногу за ногу.

— Тимура Андреевича нет, он будет через десять минут, — сообщила блондинка. — Вы на сеанс? Только сейчас моя очередь, я по записи…

— Нет-нет, мне просто телефон забрать, извините, — смутилась Лиза. — Я с предыдущего сеанса.

— Вы давно ходите на массаж к Берендееву? Вам нравится? — с любопытством спросила девушка.