Брандвахта - Александр Викторович Горохов

что? Всё-таки там, в затоне, рядом со стоянкой брандвахты погибло больше двух десятков человек. И не только они повеселели, но и изрядно подросший за почти три месяца Шарик, щенок, найденный мной, Наташей и Васькой в первые дни после катаклизма. Его выпустили на берег, и он принялся с радостным тявканьем носиться по окрестностям, играть с Антошкой. Благо, налаживающаяся погода позволяет.

Да, есть такая буква! Сплошные серые тучи, низко висевшие над головой ещё вчера, сегодня куда-то ушли. Их сменили пухлые, массивные облака, сквозь просветы между которыми даже иногда проглядывается солнце. Да и вообще заметно потеплело. Для бабьего лета, конечно, рановато, хоть жёлтые листья на деревьях уже появились, но лично я не против, если оно будет долгим. Или повторится дней через десять.

Вечером, за ужином, посоветовались с мужиками и решили хотя бы сегодня не выставлять ночной караул. Вероятность того, что к нам кто-нибудь сунется по темноте, очень низкая. Сначала, по крайней мере, попробуют выяснить, кого это в столь пустынное место занесло. Просто поднимем трап, а на палубу выпустим Шарика, который и предупредит о незваных гостях. А сами хоть отоспимся по-человечески после очень уж нервотрёпных дней.

— Да и вообще, Вован, ты подумай: нельзя ли что-нибудь такое придумать, чтобы брандвахту, когда нужно, можно было к берегу подтягивать, а когда не нужно, от него отводить. Ну, там якоря какие-нибудь с тросами на лебёдках…

А что? Толковая, как мне кажется, мысль. Вот вернусь завтра из Колонии Матросова, и прикину член к носу.

Меня опередил куда более опытный механик (и тем более, «мореплаватель»), чем я.

— Ветром немного крутить будет. Но, если растяжку сделать не на две, а на три точки, то и от этого недостатка можно будет избавиться. Как считаешь, Иван Романыч?

— Были бы лебёдки…

— Есть у меня кое-что в заначках в моей мастерской. Одна точно живая, а вместо второй можно кабестан соорудить. И в затоне такая система не лишней будет.

— Вот и занимайтесь, — одобрил я инициативу Григория.

А мне в оружейную комнату после ужина идти…

Никого посвящать в свои завтрашние планы я не собираюсь. Просто не хочу, чтобы разговоры раньше времени начались. Я решил! Я придумал, как всё сделать. И мне ни чьи-то советы, ни попытки отговорить от задуманного не нужны.

Туда, в оружейку, мы с Андреем поместили и почти всё из снаряжения, выгребенного нами когда-то из спортивных и охотничье-рыболовных магазинов. Палатки, там, походные «керосинки», котелки, бинокли, удочки с принадлежностями к ним. А ещё — охотничью камуфляжную одежду. Комплект для себя я тогда отложил, но никогда его не надевал. Так что, пришла пора примерить. И подогнать под себя небольшой, «трёхдневный» рюкзачок, а также пояс, на котором есть крепление для охотничьего ножа. Их тоже несколько штук лежит на отдельной полочке. Выбрал наиболее удобный для моей руки. Помня проблемы с голеностопом, примерил ботинки с высоким голенищем. Ближайшие с моим размеры. Одна пара чуть давит, другая чуть болтается. Давит — это плохо. Не нужны такие.

Теперь сходить на кухню: там кажется, скопилось несколько пустых бутылок. Они-то мне и нужны. Да, есть четыре. Не только винные, но и из-под уксуса. Всё равно подойдут.

Провозился часа два, когда закончил, все уже разбрелись по каютам. Ну, и я, чтобы никого не булгачить утром, перенёс запасённое к себе. И улёгся спать. Вторую ночь ложусь в постель, в которую уже никогда не ляжет моя любимая женщина…

Из-за постоянно лезущих в голову мыслей долго не мог уснуть, но потом эти мысли начли путаться, и я, наконец-то, вырубился. А когда проснулся, на улице уже было светло. Но на брандвахте тихо, никто не топчется по коридору, не шумит водой в дУше или туалете. Так что, быстренько одевшись, перетащил рюкзак и прочие «заготовки» в привязанную к ограждению «Казанку» и принялся дёргать шнур лодочного мотора. Он затарахтел со второго рывка, и я, прогревая двигатель на малом ходу, неспешно двинулся в сторону выхода в Белую. Оглянувшись, увидел стоящую на палубе у выхода из «гостиницы» Бородину. Она обычно встаёт раньше всех, чтобы приготовить завтрак, но я, похоже, сегодня опередил с подъёмом и её. Ну, и хорошо, что никто не попался. Ни вопросов «куда?», «зачем?» не будет, ни попыток отговорить.

Я не торопился. Опоздать я всё равно не сумею, а после вчерашней поездки в затон за «Жуланом» бензина в баке подвесного мотора явно не «под завязку». Да и попутное течение помогает плыть.

Нефтяную дрянь по Уфе продолжало тянуть. Да сколько же тысяч тонн её откуда-то вытекло? А затон ею затянуло уже настолько, насколько хватает обзора. И сколько дней после это потребуется времени, чтобы эта плёнка снова ушла в реку после того, как загадочный источник нефтепродуктов иссякнет?

Первым делом заправил бензином, слитым из бака «газончика», лодочный мотор, а уж потом стал наливать топливо в пустые бутылки. Наливать и всовывать в горлышко обрывки тряпок. Чтобы не воняла одежда и рюкзак, аккуратно поставил наполненные в пакет, переложив разным хламом так, чтобы они не побились друг о друга и не опрокинулись. Тряпичные пробки, конечно, не позволят бензину вытечь полностью, но вонять же пакет будет!

С этим закончено. Теперь — вставить в то оружие, в которое они ещё не вставлены, магазины и дослать патроны в патронники. Автомат и «Стечкин» пока постоят на предохранителях, а четырёхзарядное короткоствольное ружьё, полюбившееся мне с первого же дня обращения с ним, и так не выстрелит со сложенным прикладом: это его, если можно так выразиться, автоматический предохранитель.

Ну, всё! Можно идти по дорожке, ведущей в город через частный сектор района Колонии Матросова.

46

Дверь во двор первой из избушек «петушиного угла», как я уже сегодня обозвал группу домов, где обитает местная алкашня, не только не заперта на замок или щеколду, но даже приоткрыта. Открываю её и сразу же ставлю на землю пакет с бутылками. Они подождут своего часа, пока я иду дальше. «Ксюха» заброшена за спину, но кобура автоматического пистолета расстёгнута, а сам он снят с предохранителя. Складывающийся приклад четырёхзарядного «Ижа» торчит подмышкой: у ружья пистолетная рукоятка, а калибр небольшой, отдача будет даже слабее, чем у обреза.

В доме грязь несусветная, вонь, но никого нет. То ли хозяева загуляли в другом месте, то ли их грохнули при нападении на наших: спрашивать, где они теперь, не у кого. Обидно, досадно, но ничего не поделаешь.

А вот здесь, в