Шарада - Руслан Каштанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
(Сергей: «Это слишком категорично!»)
(Леша: «Я бы так не сказал…»)
–В начале нового века психологи дали ясный прогноз: порнография станет одним из лидирующих видов интерактивного развлечения. Они поставили интервал в десять лет, и эти десять лет прошли.
Сегодня нет ни одного сюжета, на который не была бы снята своя порноверсия. Любой современный или классический сюжет переложен на порно.
Представьте себе: камера, способная фиксировать такие вещи, какие подчас трудно выразить словами, в данном случае закрепляет в записи акт базовой потребности, причем во всех его изощренных формах. При этом самый обычный видеоряд, демонстрирующий самую неприхотливую работу съемочной группы, может в итоге принести далеко не самую малую финансовую прибыль. Люди не замечают вялый монтаж, закрывают глаза на вздорное актерство (даже стоны в процессе соития иногда выходят чудовищно неправдоподобными) и редко обращают внимание на отсутствие интеллектуальной индивидуальности (мясо занимается мясотерством). Иными словами, все видят то, что должны видеть. Секс.
Порно – это секс. Все остальные добавки только портят блюдо. Сюжет, если таковой наклевывается, заставляет ум скучать; романтика, подарок для женской половины аудитории, не сходится с финальными оргазмами, пещерными стонами и искореженными в физическом безумстве лицами; а любое структурирование, поиск определенного темпа и ритма, разваливается – невозможно регулировать досконально действия актеров, ибо тогда это будет нечестно, что означает только одно – это будет плохое порно.
Понимаете? Без честности нельзя даже здесь! Камера видит все!
Свой первый порнофильм я увидел еще когда начинал переступать школьный порог. Мой друг детства стащил у своего старшего братца диск, с тем самым кино. Для нас это была небольшая авантюра. Сначала взять чужую вещь, потом посмотреть то, что считалось запретным…
При первом просмотре из всего зрелища мы выдержали не больше минуты. Весь интерес пропал сразу, как только женский рот глотал сами знаете, что. От увиденного хотелось блевать! Это было настолько отвратно, что всякий раз, когда мы об этом вспоминали, нам обоим становилось тошно. И вот вам парадокс – то, что вызывало отвращение, притягивало ребенка так же, как и новая компьютерная игра, если не сильнее.
Не трудно догадаться, что мы потом пересмотрели все фильмы, которые были на том диске. Мой друг выказал большее равнодушие к подобному виду искусства, в отличие от меня. Я же смотрел на все, как завороженный. Оторваться от этого зрелища мне было сложно. К тому же, мне быстро перестало казаться это запретным.
Вообще, запретно ли это?
Шесть лет и первый порнофильм… Да… Любой моралист назвал бы это безнравственным…
–Не хочешь ли ты сказать, что порнография занимает особое место в жизни человека?
–Абсолютно верно! Именно это я и хочу сказать!
Более того, я считаю, что тот, кто хоть однажды увидел это, определенно получил свой пропуск в современный мир.
–То есть, современный мир – это мир порнографии?
Не совсем. Современный мир – это отражение эпохи. А сегодня мы живем в эпоху секса. Это очевидно. Порнография, как видеоаттракцион, лишнее тому подтверждение!
Секс, в своем большинстве, связан сегодня с деньгами. Деньги заставляют мир вращаться.
Мир, в котором мы живем, движется именно в этом ритме – в ритме секса. А тот, кто идет ему наперекор, становится аутсайдером.
–И постепенно обретает собственную индивидуальность. Разве нет?
–Аутсайдерскую индивидуальность.
Индивидуальность вне мира.
(Сергей: «Интересно, когда ты занимаешься сексом, ты тоже об этом обо всем думаешь?»)
(Дина: «Более того, я уверена, что он еще об этом и рассказывает! После секса, конечно. Или до него. Разницы нет».)
(Леша: «Меня эта страшная участь обошла стороной…»)
Мобильник зашелся в вибрации. Тим извинился, и ответил на звонок.
–Это очень важно, – сказал он.
Конечно, это важно, когда на связь выходит потенциальный сексуальный партнер, с которым случилось ночное интернет-знакомство.
Закончив короткий разговор, он откланялся, и сказал, что ему необходимо прервать консультацию и покинуть кабинет.
(Дина: «Ты этого не делал!»)
(Леша: «Ему нужно покинуть кабинет…»)
(Тим: «Всего лишь посмотреть, кто этот смельчак, который хотел со мной встречи»)
Тим повернул дверную ручку, и его обдал спертый воздух непроветренной квартиры, которую он и его новый знакомый сняли на пару часов.
–Именно так это и делается, – сказал он, обернувшись. – Непринужденно. Без сомнений.
–Хорошо, что не в кустах и не за первым поворотом, – добавила от себя Нелли.
Кабинет психологической разгрузки потерял свои очертания в тумане. На первом плане оказалась ванная комната. Тим увидел, что кран закрыт не до конца – вода не хотела останавливаться. Наверное, дело в незаметном волнении. Все делается не до конца. Он вернулся к раковине и потуже затянул крестообразную ручку крана.
Потом вышел в коридор, захлопнул дверь и выключил свет. Прошел в соседнюю комнату, где его ожидало плотское наслаждение. Паренек, его ровесник, разделся до нижнего белья, и сидел в ожидании на диване.
(Дина: «Нам обязательно это слушать?»)
(Сергей: «Женщины закрывают уши!»)
С одной дороги на другую дорогу, из одной постели в другую постель, от одного любовника к другому любовнику. От черного к красному. Теперь для меня нет спасения! Нет спасенья для меня! Но это нормально… Это нормально…
–Я скажу о том, что мне нравится.
Любовное выражение глаз, блеск которых видно даже в темноте (эти глаза сосредоточены не на внешности; они смотрят в душу, нагло заглядывают в нее, и честно находят там самих себя, в той или иной степени). Губы, цвета «облизанного барбарисового леденца» (встречаются редко, и потому занесены в Красную Книгу). Мягкие ладони, желательно теплые; холода мне хватает в самом себе. Стройность, атлетичность, самоценность.
Пожалуй, все. Именно эти эстетические черты я искал в разных людях, и встречал по отдельности, постоянно с сожалением понимая, что поиск может продолжаться до бесконечности, и что пора бы успокоиться; что прошлого не вернешь, и тот далекий образ, что остался позади, больше не повториться ни в ком другом.
Я старался рассыпать по полу все эти качества и распинать их по углам, покуда не дойдут руки до генеральной уборки – тогда уж точно все придется выбросить на свалку.
Но это только распаляло меня еще сильнее. Иногда желание обрывало все границы. Из одной постели в другую постель. От одного любовника к другому любовнику.
Это было нормально. Кажется, все, с кем я спал, так же переспали друг с другом. Надеюсь, мне только кажется…
Все это до того момента, пока джунгли не стихли. Впервые я почувствовал свой внутренний стержень. Впервые я почувствовал, что мне нужна пауза. Перерыв на неизвестный срок.
–Я призываю свою смерть.
Нелли удивленно посмотрела на него и спросила:
–Что, прости?
Он простодушно повторил:
–Я призываю свою смерть, – и глупо улыбнулся. – Не знаю, откуда это взялось. Просто слова в голове. Приходят ко мне в минуты отчаяния…
В тот момент, когда все обволакивает туманом. Когда ничего не видно. Когда
