Маленький памятник эпохе прозы - Екатерина Александровна Шпиллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Бедные в это не верят, – подметила Полина, подняв указательный палец. – Но потому они чаще всего и бедные, что глупые. Умные из бедных не просто верят и понимают, а ещё пуще ценят то счастье, которое у них есть, и сочувствуют богатым, но несчастным, которых хоть половником жри – их легион.
– О! Именно! Так в чём же счастье, Поль? Вот скажи!
– Моя мама говорит, что счастье в здоровье. Твоём собственном и твоих близких. Но кому как, кому что. Она говорит: чаще всего человек оценивает бесценность здоровья лишь тогда, когда его всерьёз прищучит болячкой. И однажды прищу… чивает всех, каждого, кроме тех счастливцев, кто умирает быстро, сразу – кирпич на голову, поезд по позвоночнику, сердце мгновенно взорвалось… Они даже понять не успели, что умерли, что это конец. Но не всем же так везёт!
– Здоровье? Если только про близких говорим. Чтоб мама моя была жива и здорова – да, это условие счастья. Но не только это! Я хочу жить хорошо, бал… бла..го…по…луч…но, поэтому если мама будет здорова, а я в заднице… пардон… то какое может быть счастье?
– Ты так говоришь, что можно подумать, тебе кто-то предлагает выбирать. Или сатана с предложением сделки заходил? – Полька хихикнула. – Никто ничего не выбирает, всё происходит, как происходит. Здоровье на богатство не меняют … и наоборот… вот!
– Поль, это немного другая тема. Я хотела сказать, что… нет чёткого понимания, что такое счастье, по очень простой причине – никто не представляет, о чём, собственно, речь. Если, как для большинства, счастье тире деньги, то становись в самую длинную в мире очередь, может, до тебя когда-нибудь и дойдёт раздача сокровищ. Но приготовься к тому, что – не-а, никогда твой номер не выиграет. Ты поставил на лошадь, на которую ставят все, вот вообще – все! Вот и вычисляй свой выигрыш. Да что тут вычислять? Он близок к нулю. Вот.
Сначала голова кружилась приятно, и чувствовался прилив сил и бодрости. Но с каждой минутой делалось хуже. Не то чтобы меня совсем развезло, но силы улетучивались, и хотелось прилечь отдохнуть. С каких-то двух жалких бокалов!
– Польк, ты как?
– Что-то меня плющит.
– И меня. Давай закажем кофе и воды. Надо как-то прийти в норму.
Пока нам несли новый заказ, мы сходили в туалет и ополоснули физиономии холодной водой. Вернувшись, жадно приникли к горячему кофе. Быстрый хмель так же быстро, к счастью, выветривался из башки.
– А что мы пили?
– Не знаю.
– Смотреть надо было.
– Можно подумать, ты разбираешься!
– Разбираться надо! В нашем-то возрасте! Стыд какой – чуть не надрались, – мы хихикали, как дуры.
– А моя мама говорит, – вдруг вспомнила я, – что счастье – это отсутствие несчастья. Как-то не очень мотивирующе звучит, правда?
– Да уж, – вздохнула Поля. – Хотелось бы большего.
– Заметь! Мы вообще не касались любви как необходимого элемента счастья! О чём это свидетельствует?
– О том, что у нас с тобой есть фиговый опыт, – улыбнулась подруга. – И на уровне инстинкта мы отвергаем в качестве счастья любовь к… мужчине и любовь мужчи…ны. Ты это имела в виду?
– Бинго! Именно так. Я тебя люблю, ты всё понимаешь. И очень тебе благодарна! Спасибо! Сейчас рассчитаюсь и пойдём отсюда… Тут вино отравленное.
– Белка! Мы нажрали и выпили больше, чем собирались! Давай пополам!
– Никаких пополам! Я тебя пригласила – всё, закрыли тему.
Наступил прохладный вечер, удушливое солнце, к счастью, скрылось за высокими домами. Поля и я вышли из кафе почти нормальные, по крайней мере, держались ровно и мыслили, кажется, чётко. Тепло простившись, обнявшись, мы разошлись в разные стороны – она к автобусной остановке, я к станции метро.
В организме ещё бултыхалось неприятное чувство, которое по дороге превратилось в сильную головную боль. Что же за гадость мы пили под видом сухого вина? В меню было название, было. Но я его не запомнила. Никогда больше не буду заказывать спиртное без консультации со знатоками! Мне двадцать три года, а я в винах ни бум-бум.
И опять пришёл сентябрь – солнечный, яркий, тёплый. Хотя по-прежнему длился високосный год. Но всё изменилось и оказалось, что не в годе дело. К осени «високосность» унялась и перестала пакостить. Жизнь вошла в нормальную колею, год расколдовался в обычный, даже благополучный. Ну, дырка у меня в сердце осталась, навеки и болючая, но с ней можно жить. Вполне!
В очередной раз проскочили мимо моего дня рождения без остановки. 28 июля – очень хреновый день для рождения, скажу я вам. Вернее, для его празднования – эдакое ни туда, ни сюда и с самого детства. Представьте (соратники по несчастью поймут): разгар лета, все друзья в разъездах – кто у бабушки в деревне, кто на даче, кто на море. Да мало ли. Лето же.
Мой папа обычно снимал пару комнаток в Подмосковье ровно на месяц – на время их с мамой отпусков. Часто там мы и справляли праздник (подарки родители привозили из Москвы в первый же день заезда и надёжно припрятывали).
Пару раз всей семьёй ездили в пансионаты на двадцать четыре дня, где по заказу родителей в пансионатской кухне мне пекли маленький индивидуальный тортик на 28 июля.
Всё оставшееся лето я торчала в Москве, правда, жила у бабули с дедулей, которые изо всех сил старались обеспечить мне весёлые каникулы: водили в зоопарк, в кино, в парк Горького на аттракционы – куда моя душенька пожелает. Мне не на что жаловаться, было замечательно!
Если день рождения приходился на этот период, то бабуля с утра пекла вкусные пироги с капустой и яблоками, а дедуля вёл меня в магазин игрушек и разрешал выбрать самой себе любой подарок. Я никогда не наглела и не выбирала что-то дорогое, типа большой коляски для кукол или железной дороги. Как правило, меня радовал очередной пупсик в младенческой одёжке или «набор доктора» с красным крестом.
Вечером приезжали мама и папа с подарком, тортом, конфетами, и мы вместе пировали, пели песни и танцевали под пластинки. Прекрасные мои детские дни рождения!
Но привычки отмечать с друзьями, приглашая к себе одноклассников, у меня не выработалось. Ведь 28 июля никуда не сдвинешь. В институте история повторилась заново: пойди найди в Москве хоть кого-то из студентов в середине лета. Да и у взрослых этот месяц самый отпускной.
До сих пор никак не праздную, между прочим, хотя ничто не мешает, есть все условия. Привычки нет. Кроме того, в
