Маленький памятник эпохе прозы - Екатерина Александровна Шпиллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
90-е – самые активные годы моей жизни и работы в Москве. Ничего подобного ни разу – ни канонады, ни даже выстрела рядом. Узнавала о подобном только из новостей.
Ни один знакомый парень не оказался в банде. Все нашли себя, прости господи, в созидательном труде. Как так получается? Или зависит от страты, к которой принадлежишь? Так надо с умом выбирать страту, если ты взрослый человек.
Только с одним соглашусь: рэкет, который адски мешал бизнесу, на самом деле существовал, что было, то было. Но какое отношение он мог иметь к былинникам и тем, кто сладострастно им внимает? Где был рэкет, и где они? Эти люди одинаково ненавидят и бизнес, и рэкет, не видя между ними разницы (до сих пор, кстати). Есть у тебя деньги – неважно, заработал ты их честно или отобрал у кого-то – по-любому ты сволочь.
Хитромудренькое государство же тогда приглядывалось к рэкету, прищурившись и размышляя: а вот ведь как можно легко стричь бабло – без вложений, не тратясь, всего лишь имея силу. «Ну, так это у меня есть, чего я жду, почему не по рангу всякая шелупонь деньги отжимает, это ж всё моё!» – возмущённо подытожило государство.
С тех пор в стране есть единственный, многоголовый самый главный, безжалостный и непобедимый рэкетир. И его наличие вполне устраивает былинников и внимающих. Не смущает ничем. Такова наша печальная реальность.
Почему так много приходится говорить об экономике и политике, почему? Да потому что не удаётся жить в России, не получая регулярно по морде политикой и, соответственно, экономикой! Особенно если ты пытаешься что-то сделать, предприимчив и «высовываешься». Нигде больше в цивилизованном мире нет такой адской зависимости! Жизнь всех поколений, каждого человека в эрэфии на сто процентов зависит от того, какая нынче сволочь у власти – побольше или поменьше? Ну, последние двадцать лет (это с двухтысячного) без выбора…
Впрочем, и такое уже бывало! В этих случаях всегда начинает тяжело хворать экономика – железная зависимость. Какую эпоху, какие годы ни возьми! Крохотное окошечко в несколько лет в 90-е не считается – несерьёзно по времени. Хотя на судьбы многих успело оказать огромное влияние, изменить, повернуть, перевернуть. Например, мою.
Как всё у меня сложилось бы, если бы не то, что происходило в 90-е? Уверена, что в итоге получилась бы принципиально другая Белла. Возможно, её судьба мне не понравилась бы. Белла, которую воспитал маразматический застой или Белла, сформировавшаяся при реваншизме? И то, и другое – катастрофа.
Вторая половина девяностых… Жизнь постепенно входила в цивилизованные и стабильные берега. Казалось, что стабильность навсегда. Ошиблись. Но впереди была ещё парочка спокойных лет.
Даже особенно рассказывать не о чем. Пять дней работы до шести, потом домой с заскоком в магазин. Ужин с мамой и телевизором, почитать и баиньки.
В пятницу и выходные встречались с подругами, Поля таскала меня в ночные клубы, где мы танцевали, пили какую-то сладкую гадость и заигрывали с парнями. Ни в какие серьёзные знакомства с продолжением я не вступала, а вот Полинка… Не раз она уходила из клуба с обнимку с каким-нибудь юношей, виновато сказав мне на прощание:
– Ну, мы пойдём, ага? Ты не обидишься?
Да, господи! На здоровье.
Я редко позволяла себя кому-то провожать, но, если видела, что парень безопасен, не возражала. Главная задача – успеть до закрытия метро. И вот бредём мы по ночной улице, приближаясь к моему дому.
– Ты дашь свой телефон? – спрашивал парень, тщетно пытаясь схватить меня за руку или приобнять. Я всё время ловко уворачивалась.
– Давай лучше ты мне свой.
– А ты позвонишь?
– Конечно, Серёжа! Прямо завтра!
– Я же Саша…
Клубы мне нужны были только для танцев и встречи с Полей.
Но чаще мы с ней никуда не ходили, а вели бесконечные разговоры у кого-то из нас дома. О мироздании, о человеке и его предназначении, о цивилизации и дикарстве, о религии и науке. Болтая, забывали про время, уютно сидя или у меня на кухне и литрами глуша кофе, либо у неё – в красивой комнате, уставленной уникальной мебелью. В такой обстановке особенно приятно болтать о вечном, уверяю!
Полинина политическая активность немного поутихла после выборов, хотя она вступила в партию «Яблоко», точнее, в «Молодёжное Московское Яблоко», поэтому часто ходила на собрания, сходки, митинги и пикеты. И как журналист работала теперь на партию. Но в свободное от политработы время…
– Смотри, – задумчиво и напевно рассуждала Поля, угнездившись в небольшом старинном кресле на гнутых ножках и причудливо сплетя длинные ноги в облегающих лосинах, – насколько же всё противоречиво. Человек – сборище противоречий!
– «Я – царь – я – раб – я червь – я бог», – напомнила я, сидя напротив подруги на банкетке, жутко неудобной, жёсткой, но такой красивой, что само сознание, куда пристроена моя попа, наполняло чувством собственного достоинства и заставляло держать спину прямо.
– Вот именно! Поэтому связать свою жизнь с кем-то навсегда – это, на мой взгляд, экстрим! Во-первых, человек может меняться, и кто знает, во что он превратится через пару лет.
– А уж через десяток…
– Именно! Хотя твой опыт, – она многозначительно посмотрела на меня, подняв брови, – доказывает, что даже пяти лет может не понадобиться.
– Мой опыт патологический, – усмехнулась я.
– Да нет же. Патологично превращение в чудище, а не то, что вы так скоро друг в друге разочаровались. Не политика, так что-то иное развело бы.
– Совсем в этом не уверена, – я покачала головой. – В том режиме, в каком мы жили тогда, можно было ещё хоть десять лет промариноваться. И не дай бог родить ребёнка.
– О! – Поля подняла палец. – Молодец! В точку. Не дай бог при таких условиях родить ребёнка. И через два года узнать, что вы – не пара. Это ж какая безответственность!
– А сколько надо времени, чтобы узнать, по-твоему?
– Шут его знает. Может, как раз десять. Может, больше… Помнишь «Назад в будущее»?
– А как же!
– Я часто думаю, куда б двинулась на такой машине, в какой год, если назад?
– Ты только после фильма об этом стала думать? Я лет эдак с десяти, после первых прочитанных книжек о перемещении во времени.
– А я отсталая в этом смысле, не любила фантастику, предпочитала детективы. Ну, неважно. В общем, подумала так: приезжаю я на Делориане в 1917 год и не допускаю революции…
– Ай! – я закатила глаза. – Кто про что!
– Не перебивай! Значит, не допускаю я
