Фантастическое путешествие II - Айзек Азимов

А если подождать еще чуть-чуть? В конце концов, он мог еще немного побыть здесь. На этом этапе минимизации (хотя, может, и еще по какой-нибудь другой причине) он не чувствовал изменения температуры. Но даже если он останется здесь еще на две-три минуты и даже на час, Конев все равно будет недоволен и скажет: «Мало».

Моррисон мог различить всматривающегося в темноту Конева, его недовольный и сердитый взгляд. Позади него находилась Калныня. Она отстегнула ремень и пересела в кресло Моррисона. С тревогой она смотрела наружу. Моррисон перехватил ее взгляд, и Калныня попыталась ему что-то просигнализировать рукой. Но Баранова в этот момент наклонилась и закрыла собой Софью. Калныня перешла на свое место. «Ей нужно было это сделать, — подумал Моррисон, — поскольку она должна была следить за электрическими зарядами структур корабля и за его зарядом. И в такой момент, как бы она не переживала, она не могла бросить свою работу».

Для полноты ощущений Моррисон попытался поймать взгляд Дежнева, но под таким углом это ему не удалось. Вместо этого он увидел Конева, который вопросительно жестикулировал.

Моррисон с раздражением отвернулся, не предприняв никакой попытки передать информацию. Он вдруг заметил нечто, совершенно громадных размеров, стремительно приближающееся к нему. Он не мог различить деталей, но непроизвольно содрогнулся при мысли, что ему придется проплыть мимо такого чудовища.

Оно двигалось прямо на него с сокрушительной силой, и Моррисон что было силы вжался в корпус корабля. Кораблю едва удалось избежать столкновения. Но Моррисон вдруг почувствовал, что его с силой оторвало от корпуса и притянуло к огромной молекуле. У него мелькнула мысль, что Калныня придала его костюму электрический заряд, который, волей случая, абсолютно совпал с зарядом этой молекулы. При нормальных обстоятельствах это не имело бы никакого значения. Корабль и неизвестная структура пронеслись бы мимо друг друга на такой огромной скорости, что и речи не могло быть о возникновении притяжения. Но сейчас он сам был крохотным объектом, практически не имевшим ни массы, ни сопротивления. В какой-то момент Моррисон почувствовал: его как будто растягивают в разные стороны. Это корабль и молекула никак не могли поделить его между собой. Потом корабль немного вздрогнул и поплыл вдаль по течению. Он уносился так быстро, что вскоре Моррисон потерял его из виду.

Он остался абсолютно один. Все случилось молниеносно, и он не сразу понял, что произошло. Теперь он был совершенно беспомощен. Один, размером с атом, в огромной клетке мозга. Единственная ниточка, которая связывала его с жизнью и реальностью — корабль, — оборвалась.

Прошло несколько минут.

Моррисон никак не мог понять, где он и что с ним случилось. Единственным чувством, охватившим его с ног до головы, была паника. Страх на грани смерти.

Когда Моррисон понял, что еще жив, он пожалел об этом. Смерть могла прийти в любой момент. И ему приходилось ждать.

На сколько ему хватит кислорода? Как скоро наступит критический уровень температуры и влажности? Хотя пока он не чувствовал никаких изменений. Погаснет его фонарик до того, как он умрет? Тогда ему придется умирать в темноте и совершенно одному. Он сходил с ума. В голову лезли мысли: как я узнаю, что я уже умер, если вокруг так темно сейчас, и так же темно будет после смерти? Он вспомнил молитву Аякса, в которой тот просил Зевса ниспослать ему смерть днем. Если придется умирать, то лучше это делать при дневном свете. «А еще лучше, — подумал Моррисон, — чтобы рядом был кто-нибудь, кто в такой момент держал бы твою руку».

Что же делать? Ждать? В чем была ошибка? О, господи, он был еще жив.!

Но постепенно страх отступил. На его место прокралось любопытство и желание бороться и выжить. Можно ли как-то оторваться от этого чудовища? Моррисону показалось несколько унизительным умереть в таком положении. Как муха, попавшая в смолу. А расстояние между ним и кораблем с каждой секундой увеличивалось. «И сейчас, — подумал Моррисон, — что бы я ни сделал, все равно я не попаду туда».

Эта мысль привела его в ярость. И он что было сил уперся в стенку и попытался оторваться. Ничего не получалось. Он понял, что зря тратит силы и тем самым повышает температуру внутри костюма.

Он поднял руки вверх и снова ухватился за незнакомую молекулу, но руки тут же отскочили от нее, как однополярные заряды.

Он пошарил слева, справа, внизу. Где-то должен быть противоположный заряд. Тогда бы он смог за него ухватиться и попытаться оторваться от громадины. (Почему стучат зубы? От страха? От отчаяния? Или от того и другого?) Раздался щелчок, и его правая рука прилипла к оболочке. Он с силой вцепился в это место, пытаясь прорваться к атому (если это был атом), электрический заряд которого отличался от основного заряда структуры.

Моррисон почувствовал, как структура сопротивлялась слишком сильному сжатию. А затем эта часть структуры вдруг распалась прямо в его руках. Он с удивлением уставился на свои руки, силясь понять, что же произошло. Не было ни хлопка, ни удара. Кусок структуры просто исчез, испарился.

Моррисон повторял эксперимент, хватаясь руками то здесь, то там, пока еще одна часть не исчезла. Что это? Подожди! Баранова говорила, что поле минимизации слегка распространяется за пределами корабля. Вполне возможно, что оно также распространяется и вокруг его костюма. Когда он сдавливал в руках часть какого-то атома, то атом попадал в иоле минимизации, его размеры тут же уменьшались, и он отскакивал от основной структуры. Итак, все, за что он ухватится — и чем сильнее, тем лучше, — будет минимизироваться.

Каждый атом или часть каких-то структур, которые будут им уменьшены, превратятся в крошечную частицу, с массой меньше массы электрона. Их скорость тут же увеличится до скорости света, и они исчезнут из виду. Разве это возможно? По-видимому, да. Все остальное неважно. С этой мыслью Моррисон стал сильно стучать руками и ногами о захватившую его поверхность и — оторвался от нее.

Все, он свободен! Теперь он — независимое тело, несущееся во внутриклеточной жидкости.

Конечно, корабль оставался недосягаемым пределом мечтаний, но теперь он хотя бы шел по его следу. (Глупо! Как глупо! Что толку идти по следу? В соответствии с теперешними размерами, он сейчас был на расстоянии десятков километров от корабля, если не дальше).

Затем Моррисону в голову пришла другая мысль. Чтобы высвободиться, ему пришлось минимизировать несколько атомов. Но ведь такой процесс нуждается в энергии. Пусть в небольшом количестве, поскольку масса атомов невелика, но все равно ее нужно было где-то взять. Откуда же она взялась?