Уроки нежности - Дана Делон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Воздуха не хватает, горло жжет. Я царапаю ногтями ее ладони, но хватка Луны не ослабевает.
– По… мо… ги… те! – хриплю я.
Перед глазами темнеет, кислорода не хватает. А затем кто-то резким движением снимает ее с меня. Она пытается вырваться и царапает мне горло, но я жадно ловлю ртом воздух и отползаю от нее так быстро, как только могу. Растираю колени и локти. Кто-то хватает меня за щиколотку, и я ору что есть силы.
– Это я… это я… – звучит надо мной голос Уильяма.
Словно загнанный зверь, оборачиваюсь и гляжу на него снизу вверх. Он с беспокойством смотрит на меня в ответ. Позади него Шнайдер и Гойар пытаются успокоить Луну, которая сопротивляется с такой силой, что удивительно, как еще не поранилась.
– Луна!!! – не выдержав, кричит Шнайдер и с несколько раз хлестко бьет ее по щекам.
– Не так сильно! – ревет Гойар.
– Луна! – продолжает Бенджамин.
На бледной коже девушки появляются красные следы. На секунду ее тело замирает, неестественно вытягивается в руках Этьена и опадает.
– Луна? – тише спрашивает Бен.
Она открывает глаза и испуганно смотрит на него.
– Что? – она оглядывается. – Лес…
Уильям поднимает меня с земли и аккуратно отряхивает. Я вся дрожу и внимательно слежу за соседкой.
– Ты не заперла дверь? – спрашивает ее Маунтбеттен и накидывает мне на плечи пиджак.
Секунд пять Луна молчит, будто силится вспомнить. А затем в ее голубых глазах появляется ужас.
– Люси! – шепчет она и начинает дрожать. – Она приходила за мной!
Парни переглядываются.
– Ты заглянула в мои запасы? – уточняет Бен.
Луна резко качает головой.
– Я ничего не принимала, Шнайдер! – кричит она и, оттолкнув его, показывает на разбитую голову. – Это сделала Люси!
Этьен поджимает губы. Уильям опускает взгляд в землю. Шнайдер тяжело вздыхает. Луна с надеждой заглядывает каждому из них в лицо.
– Вы должны мне поверить! – умоляет она.
Лунный свет скрывается за тучей, отчего в лесу становится пугающе темно.
– Луна, ты же понимаешь… – спокойно начинает Этьен.
– Она сказала, что я следующая, – перебивает его Луна, и у меня подкашиваются коленки. – Слышишь? – Ее трясет. – ОНА СКАЗАЛА, ЧТО Я СЛЕДУЮЩАЯ!!! – кричит она, будто из последних сил пытается достучаться до них. – Я видела ее! Слышала ее голос! Она отчетливо сказала мне: «ТЫ СЛЕДУЮЩАЯ».
Единственное, что спасает меня от падения на землю, – Уильям. Его крепкая рука удерживает меня на месте, а загадочный взгляд серых глаз изучающе сканирует лицо.
Ты следующая. Ты следующая. Ты следующая. Ты следующая.
И я теряю сознание.
Дневник Люси
Реальность
Всю свою жизнь я обожала каникулы, ведь это были те краткие мгновения, когда я выпархивала из-под гнета отца. С поступлением в академию все изменилось. Каникулы стали моим личным адом.
Он ждал меня, скрестив руки на груди и недовольно поджав губы. Темные насупленные брови и мертвые, бездушные глаза. Мой отец в молодости был красивым. С возрастом все уродство его души исказило и лицо. Я не знаю, зачем он издевался надо мной. Что такого я сделала? В какой-то момент пришло осознание, что ответа на этот вопрос может и не быть. В те рождественские каникулы я вдруг решила, что смогу противостоять ему. Свобода ослепила меня. Я прошла мимо него, высоко задрав подбородок, в новеньком коротком платье, купленном на деньги деда. Платье было насыщенно-бордового цвета, на ногах – высокие сапоги леопардового принта, и поверх всего этого великолепия – пышная шубка из искусственного меха. В тот день я попала во все таблоиды. Этот лук называли стильным, безвкусным, каким угодно, но равнодушным он не оставил никого. Даже моего отца.
– Такая же шлюха, как и мать.
Он бил меня пряжкой от своего ремня Prada. Никогда не забуду этот звук. Звук металла о тело и боль, что пронзала насквозь. Он бил меня до тех пор, пока я не потеряла сознание, а затем привязал к батарее с открытыми настежь окнами. Мое бедное продрогшее тело онемело. Я знаю, что мои крики были слышны по всему особняку, но ни одна живая душа не пожелала помочь. Сила в руках тех, у кого есть власть. Розовые очки свободы, которые я себе выдумала, разбились о суровую реальность. Я не могла противостоять ему, убежать от него или его победить.
Я могла лишь умереть.
Глава 32
ЭТЬЕН ГОЙАР, Бенджамин Шнайдер и Уильям Маунтбеттен. Никогда в жизни бы не подумала, что буду сидеть на постели последнего и переводить взгляд с одного на другого.
– Как твоя шея? – спрашивает Шнайдер, внимательно оглядывая меня.
Я не отвечаю на вопрос. Не вижу смысла. Моя шея покрыта гематомами и царапинами. Думаю, это красноречивее всех сказанных мной слов. После случившегося Уильям перенес меня к себе в комнату и, судя по тому, что вся шея до сих пор в кремах или мазях, оказал первую помощь.
– То есть кто-то вновь подправил записи камер? – Шнайдер, поняв, что не получит ответа, переходит к делу. – Для этого нужно обойти охрану.
– Или с ней договориться, – вторит Этьен. Он сидит в кожаном помпезном кресле в углу. Одна нога закинута на другую, в руке маленькая чашечка кофе. – Эту кофемашинку необходимо утилизировать, – недовольно бормочет Гойар и ставит недопитый кофе на стол. – Надо поболтать с начальником охраны.
– Если он пошел на подобное, то никогда в этом не признается. – Уильям ходит взад-вперед, будто решил пересчитать, сколько его шагов поместится в этой комнате. – Нам стоит подключить ресурсы извне.
– Хочешь, позвоню папочке? – Бен широко улыбается и распутывает затянутый галстук. – Старик будет только рад помочь.
Уильям закатывает глаза:
– Ну да, а еще он сразу же разболтает все моему.
– И что с того?
– А то, что мой взял с меня слово, что я не буду расследовать смерть… – Он замолкает и косится в мою сторону. – Мы собрались обсудить другое.
Этьен проводит рукой по коротко подстриженным волосам:
– Думаю, она и без твоего таинственного молчания поняла, что ты пытался расследовать смерть Люси.
Комната погружается в молчание. Тягучее, холодное, неприятное. Парни косятся на него.
– Хреновые мы детективы, все только сильнее запутали, – прерывает паузу Бен. – А с другой стороны, она бы у тебя в постели не оказалась, если бы все не было так плохо. – Он поигрывает рыжими бровями.
– Ты невыносим! – качаю головой; не могу поверить, что он действительно говорит подобное.
– Лучше держи свой рот на замке, – спокойно предупреждает его Этьен.
– Только не ломай мне опять нос, – с наигранным испугом ноет Шнайдер, поглядывая на Маунтбеттена. – Я же себя хорошо веду.
Уильям припечатывает его взглядом:
– Это ты называешь хорошо?
– Помни, я способен на самое ужасное из всего, что ты можешь себе вообразить. – Бен чуть не хрюкает от удовольствия. – Такие мелочи можно уж и простить моему скверному характеру.
Я делаю глубокий вдох и спрашиваю:
– Смерть Люси все-таки не самоубийство? – Этот вопрос сводит меня с ума с первого дня пребывания в академии. – Думаю, мы с вами достаточно сблизились, чтобы я могла себе позволить подобное любопытство, – чеканю я и смотрю попеременно на каждого из них.
Трое парней цепенеют и молча переглядываются.
– Может, это и было ошибкой, – тихо говорит Маунтбеттен.
Поднимаюсь с постели и встаю перед ним:
– Что именно? – Смотрю ему прямо в глаза. – Хватит говорить со мной загадками. Довольно. Меня бесит, что в разговоре со мной ты что-то недоговариваешь! После всего случившегося я заслуживаю услышать чертову правду, Маунтбеттен. Хватит делать из меня дуру!
– Не было таких намерений, Ламботт.
Спокойствие и невозмутимость, с которыми он отвечает, злят лишь сильнее. Но мне нечего ему ответить. Мои штормовые волны из раза в раз разбиваются об айсберг под именем Уильям Маунтбеттен.
Шнайдер присвистывает:
– А можно в следующий раз записать на телефон, как ты отчитываешь его? – Широкая улыбка озаряет лицо нахала. – Все, Уилл! У меня больше нет никаких вопросов! Я понял всю суть! – восклицает он. – Только помните о правилах пожарной безопасности!
– Заткнись! – Этьен кидает в Бена подушку, тот ловит
