За золотым призраком - Владимир Иванович Буртовой

Вольфганг Кельтман поклонился, давая понять, что такой же точки зрения придерживается и он сам, но дело – делом.

– Я хотел бы знать точную цель вашей поездки, герр Дункель, – произнес с нажимом Кельтман, и в голосе вновь послышались «бульдожьи» нотки, так не идущие к такому радушному лицу. – Дело в том, что иной раз случаются с зафрахтованными яхтами непредвиденные происшествия. Их либо ловят с контрабандой, особенно с наркотиками из Бирмы или из Таиланда, либо они попадают в руки новоявленных корсаров в Малакском проливе. А полиция нас за воротник трясет, словно мы в сговоре с торговцами наркотиков да с роковыми охотниками до чужого богатства, особенно до чужого золотишка или жемчугов… – и быстрый пронзительный взгляд немигающих глаз!

Вторично Отто уловил нажим на отдельные слова в речи Кельтмана и в душе стало зарождаться недоброе предчувствие, какое бывает у человека, нередко попадавшего прежде уже в опасные переделки.

«Вот старая лиса! Он будто на мой след нечаянно вышел. Э-э, дружище Кельтман! Ты тянешь из колоды лотереи жизни пустой номер. Неужели я попадусь на такой простенький прием? Давай закидывай приманку попривлекательней, а там посмотрим, кто и о чем сведущ!» – Отто с большим удивлением развел пуками, спокойно усмехнулся:

– Клянусь священными водами Стикса! – Дунекль заметил, что у Кельтмана от этой клятвы потянуло уголки рта вниз. – Неужели я похож на морского разбойника? А тем более на торговца наркотиками? Не приведи бог, если в правительстве возникнет такое же подозрение – придется оставить место сенатора и прятаться в руднике под землей!

– На морского разбойника не очень похожи, герр Дункель, но на любителя морских приключений – несомненно! – с прежним подтекстом мило проворковал Кельтман, словно бульдог на время убрал страшные клыки. Вольфганг закрыл лицо густым облаком дыма, как бы пряча кривую усмешку. – И все-таки вы не ответили на мой вопросик, герр Дункель. Хотя бы так, чисто символически, не для протокола?

– У меня давно было желание познакомить сынов с этой частью света. Индийский океан они уже увидели, впервые, правда, в жизни, прибыв вчера в Мельбурн…

– О вашем приключении на пароходе «Британия» я даю в завтрашнем номере подробное интервью с инспектором полиции Марком Паркером. Это плавание, как сами вы отлично знаете, было для вас далеко не увеселительным, не так ли, герр Дункель?

Карл завозился на диване, а Отто чуть не крякнул от удивления, смешанного с досадой – ну и нюх у этой газетной ищейки! Интересно, сколько сорвал с него инспектор Паркер за такую пикантную информацию? И, главное, что он там наговорил?

– Все смертны мы и все под Богом ходим, не так ли, герр Кельтман? – стараясь не выдать закипающего в душе раздражения, ответил Дункель – интуиция подсказывала ему, что неспроста плетет свою паутину этот газетный делец! Что-то знает такого, чего Дункелю не хотелось бы выносить на всеобщее обсуждение, тем более, перед самым отплытием к уже близкой цели! – А что касается всяких слухов и домыслов – так это школьная истина: общеизвестно, что большое дерево и тень кидает большую! С инспектором Паркером мы расстались как добрые приятели, потому как оказались в тех происшествиях на пароходе вне всякого подозрения.

По губам Вольфганга Кельтмана скользнула змеиная – по-иному и не скажешь! – улыбка и тут же пропала за очередным облаком сигарного дыма. Ветер сносил дым от просторного стола, крытого зеленым сукном, в глубь кабинета, в сторону портьер, словно там было не совсем закрыто и туда тянуло сквозняком.

– Не спорю с вами по этому вопросу, герр Дункель. Однако беседа с инспектором зародила в моей душе некоторые сомнения… Иные детали, будь я сам инспектором полиции, я бы проверил более тщательно, глядишь… – Кельтман не договорил, загадочно оборвал что-то надуманное в голове, но на самом роковом месте, так что у Отто екнуло под сердцем в ожидании, что вот-вот этот пройдоха скажет нечто такое, что может заставить его срочно менять план задуманной экспедиции. Однако Кельтман, словно убоявшись идти на полное откровение, небрежно махнул рукой, как если бы и сам не очень-то верил интуиции газетного репортера. – Вы сами отлично знаете, что мы, газетчики, идем за полицией, а не бежим впереди нее, разглашая всякие домыслы, кому что в голову взбредет! – Кельтман говорил таким тоном, словно хотел отвлечь внимание Дункеля от затронутой проблемы с индусом Али и Людвигом Набелем. – Но и меня поймите, герр Дункель – рисковать такой яхтой, как «Изабелла», за бесценок я не намерен. Гарантии мне нужны, только гарантии! А куда вы будете рулить на яхте – дело ваше, хоть за китами отправляйтесь. Но я должен предусмотреть все, вплоть до ее возможной гибели или конфискации полицией, если и в самом деле. Ну, вы сами понимаете… Согласны?

Отто выслушал все это терпеливо, со стиснутыми зубами – а что еще оставалось делать? Сидеть и ждать, теряя драгоценное летнее время, когда с юга вот-вот грянут холодные шторма? Хорошо еще, что Кельтман, видимо, о чем-то догадывается по рассказам инспектора Паркера, но не знает подноготной самой главной истины – куда и зачем отправился сенатор из Виндхука! И никогда не узнает!

– Называйте свои условия, герр Кельтман, а я прикину свои возможности. И если все будет в пределах разумного…

– Мои условия таковы – двадцать пять тысяч фунтов стерлингов наличными вы вносите за фрахтовку яхты сроком на два месяца. Кроме того, вы оставляете чек на пятьдесят тысяч. Чек сохранится в нотариальной конторе и будет возвращен вам, как-только яхта пришвартуется в Мельбурне в полной исправности. Моя «Изабелла» оборудована рацией, двумя магнитными компасами, лагом. Поставлен и обкатан новый стодвадцатисильный дизель с гидравлическим приводом на гребной винт. Имеется дизель-генератор мощностью десять киловатт. Водоизмещение яхты тридцать восемь тонн, длина по ватерлинии двадцать шесть метров, ширина шесть с половиной метров, осадка три с половиной метра. Ну а остальное – увидите на месте. Ну, каково вам это предложение?

– Да-а, яхта по размерам приличная, – согласился Отто и легонько толкнул молчаливо сидящего Карла в бок – удалось, дескать, уговорить упрямого немца! – На такой можно смело плыть к Тихоокеанским островам, хоть и до легендарной стоянки «Баунти».

– Она и строилась с таким расчетом, потому как желания туристов порою беспредельны… по пространству, разумеется. При включенном двигателе яхта дает ход восемь узлов, под парусами и при попутном ветре – шесть или семь узлов, в зависимости от волны.

– Сколько человек экипажа?

– На яхте семь человек постоянного экипажа.