За золотым призраком - Владимир Иванович Буртовой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Карл, посиди в машине, я мигом. – Отто не хотел, чтобы сын пошел с ним в здание. Осторожно, словно боясь прогневить рассерженного с ночи, не иначе, «ковбоя», прикрыл за собой дверцу, пересек площадь, вымощенную бетонными плитами, толкнул до блеска начищенную медную ручку массивной, но легко открывающейся двери. Спросив у черноглазого дежурного метиса в белой униформе, где зал приема междугородних телеграмм, прошел влево, к ряду полукруглых окошек, подал паспорт и попросил посмотреть, не поступала ли на его имя какая корреспонденция?
Служащий – усатый «нахбарин»[37], как мысленно окрестил его Дункель, по акценту легко признав баварца, проверил телеграммы на «до востребования», вложил в паспорт и с долей непонятной вины в серых глазах, но со служебной улыбкой на лице протянул в окошко.
– Возьмите, герр Дункель… Больше ничего вам не поступало. Я конечно мог бы, но извините… – и словно чего-то испугавшись, поспешно умолк, уткнулся глазами в регистрационный журнал.
«Странно, ведет себя как побитая собака, боится глянуть в глаза… Хочет что-то сказать, а боится! – отметил про себя Отто, но не стал допытываться, почему у служащего такое виноватое лицо? – Может, начальство за что-то устроило ему крепкий нагоняй?» – Стараясь внешне ничем не выдать собственных волнений, прошел к угловому столику, у большого и недавно вычищенного от дорожной пыли окна сел, вынул из паспорта бланк, распечатал. Дрогнули пальцы, когда глаза пробежали по казенным строчкам крупных серых букв. С первого раза не поверил прочитанному, снова вернулся к началу текста, читая медленно, едва ли не по слогам… Так и есть! Его опасения, всю дорогу не дававшие возможности дышать спокойно, подтвердились! Гюнтер Цандер сообщил, что из дома исчез дворник Тюрмахер! Организованы поиски, в том числе по больницам и в моргах Виндхука и в остальных городах Намибии… Остальную информацию Отто принял гораздо спокойнее, к ней он внутренне был готов давно: что должно было произойти, то и произошло. От судьбы никуда не деться…
«Кто же он, этот Тюрмахер? Что он делал в моем доме? И кем был подослан?» – Отто размышлял лихорадочно, до ломоты в висках, а пальцы машинально рвали бланк на сотню мелких клочков. Боковым зрением видел, что «Баварец» раза три привстал со своего места, подходил к алфавитным ячейкам, чтобы обслужить очередного клиента, и каждый раз как бы невзначай бросал на Дункеля короткие и далеко не равнодушные взгляды… Под этими взглядами Отто вспомнил свою промашку в Порт-Элизабете, часть кусочков сыпанул в мусорную корзину здесь, в зале, потом в фойе, а остатки выбросил у входа в телеграф. Дождаться, когда зал опустеет, и подойти с расспросами к служащему «нахбарину», он не решился, а зря…
«Пусть теперь кто-то попробует собрать весь текст! Для этого ему придется перетрясти все корзины», – усмехнулся Отто и совсем успокоился, когда увидел темнокожего служащего с большим полиэтиленом мешком для чистки мусорных корзин.
– Какие вести? – односложно и по возможности равнодушно спросил Карл, едва отец сел в машину и закрыл дверцу. – Дома все живы-здоровы?
По сумрачному выражению лица, которое отец так и не смог согнать с себя, по плотно поджатым губам, отчего у рта залегли две резкие складки, Карл догадался, что вести из Виндхука не совсем благожелательные, если не «черные» вообще!
– Что-нибудь с детишками случилось? Или с Эльзой? – уже более настойчиво переспросил сын, пытаясь через зеркало заднего вида поймать взгляд отца.
– Куда-то пропал наш дворник Тюрмахер, теперь его полиция ищет, думают, не попал ли он в больницу или в морг, – ответил Отто. Не вдаваясь в дальнейшие разговоры при постороннем, сказал таксисту: – В магазин детской одежды.
– Слушаю, сэ-эр. Такой магазин далековато, надо вернуться и проехать мимо порта. Зато там есть все! – объявил «ковбой», а потом, когда они на обратном пути, заехав в гостиницу за Вальтером, гурьбой, с коробками и с упаковками, обвязанными светло-розовыми лентами, ввалились в прихожую, удивлению баронессы Анны не было предела.
– Майн готт! – всплеснула она руками, обнаженными по самые плечи. – Да что же это такое, герр Дункель? – А в глазах, как и подобает истинной женщине, восторг и нескрываемое любопытство – с чем это и к кому прибыли гости?
– Где наша маленькая принцесса Элизабет? – приветствовав хозяйку поклоном, спросил Отто. – Где наша именинница?
За его спиной, с искренним удивлением рассматривая привлекательную даже в ее годы баронессу, с коробками в руках остановились Карл и Вальтер, а у самого порога, широко расставив ноги, замер «ковбой», нагруженный доверху, будто фургон американского переселенца на дикие западные земли…
– Марта! Марта! – снова вскинула к лицу руки очарованная нежданным визитом баронесса Анна. Широко раскрытые темные глаза то с восторгом смотрели на самого сенатора, то по-матерински ласково изучали элегантно одетых в светлые костюмы младший Дункелей. – Марта, веди сюда нашу Элизабет! К ней гости приехали! Ах, господа, проходите… Освобождайте руки, ведь вам так неудобно держать. Складывайте ваши вещи сюда, на диван.
Из детской комнаты вышла опрятно, но по-домашнему скромно одетая Марта. На ней было светло-зеленое легкое платье с голубым пояском. Загорелое лицо, голые плечи и руки казались тоже выточенными из розового мрамора, только не из твердого и холодного, а из живого, влекущего к себе неизъяснимым соблазном… Марта за ручку вывела круглолицее и голубоглазое диво – такие премилые головки обычно рисуют на рекламных упаковках с детским питанием. Мужчины почтительно поклонились, даже «ковбой», не сдержавшись, восторженно крякнул, а глаза его говорили куда красноречивее, чем это скромное кряхтение.
– Баронесса Элизабет! В этот славный день вашего рождения примите от ваших истинных поклонников эти очень скромные подарки! И пусть ангелы счастья берегут ваш покой, чтобы выросли вы на удивление всем красивой и счастливой, какой хочется видеть вас вашим милым маме и бабушке! – Отто встал перед ребенком на правое колено и протянул крошке большую коробку шоколадных конфет. Элизабет, не выпуская из своих пальчиков маминого указательного пальца, спряталась за пышное платье Марты, только большой голубой бант и два любопытных глазика остались на виду, рассматривая незнакомых дядей. Баронесса Анна подошла к ней на выручку.
– Элизабет, моя маленькая птичка, иди ко мне, вот умница, вот хорошая девочка… Марта, накрой стол и свари кофе гостям. – И к молодым господам, безошибочно определив, кто из них Карл, а кто «неженатый», как его называл вчера герр Дункель, Вальтер, студент: – Проходите, прошу вас. Чувствуйте себя как дома.
Передав коробку конфет Марте, на загорелом лице молодой баронессы заполыхал румянец смущения,
