За золотым призраком - Владимир Иванович Буртовой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Да-а, – грустная и в то же время теплая волна сострадания прошла по телу Отто, когда он с улыбкой посмотрел на крохотную Элизабет. Девочка, все еще дичась, но уже с некоторым любопытством присматривалась к чужим людям. – Жизнь не баловала баронессу Анну ни чопорной роскошью, ни людским вниманием и преклонением… Как-то она отнесется к моему предложению? Не подумает ли тоже, что подумал Вальтер, напомнив мне о мисс Мод Брустер?» – Не без гордости полюбопытствовал:
– Баронесса Анна, как вы находите моих наследников? Не по характерам! Их характеры даже для меня не раскрылись совсем, особенно вот этого юного студента… А своим бравым видом!
– Отец, ну что ты! – засмеялся Карл, принимая из рук Марты кофе. – Баронесса подумает, что мы страдаем манией величия и готовы, подобно греческому богу Пану, состязаться с несравненным Аполлоном!
Вальтер принял кофе молча, улыбнулся Марте и слегка поклонился, выказывая признательность за внимание и заботу.
– Не скромничайте, Карл, не скромничайте! – с большим тактом похвалила баронесса Анна молодых людей. – Сразу видно, что герр Дункель воспитал вас в строгих правилах… Прошу, угощайтесь, чем богаты эти две если не Богом, то людьми забытые женщины… Попробуйте домашнего печенья. – И добавила, поочередно поглядывая на мужчин: – Марта сама испекла, она у меня превосходная кулинарка. Вот только беда, не для кого стараться, кроме нас с внучкой, а мы какие едоки, так себе, будто птички…
Марта потупила глаза в светлую скатерть, щеки полыхнули стыдливым румянцем – не подумали бы гости, что баронесса подсказывает им обратить на ее дочь какое-то особое внимание!
– Ну что вы, мама! Может, господам не понравится. Они наверняка в ресторанах всяких угощений пробовали, а у меня самодельное, без рецептов.
Карл и Вальтер, взяв по маленькому кусочку рассыпчатого печенья, похвалили молодую хозяйку, а Карл тут же попросил записать рецепт для своей Эльзы. Вальтер, большой любитель сладкого, даже глаза прищурил, едва не замурлыкал от удовольствия.
– Прелесть какая! Во рту тает… можно еще?
– Ешьте, ешьте! Вы молоды, энергичны, вам надо хорошо питаться, – угощала баронесса, поглаживая по спинке тихо сидящую на коленях Элизабет, а в глазах печаль, такая глубокая печаль, что казалось, слезы вот-вот сами потекут по гладким, без морщин, щекам…
«Видит нас, а вспоминает мужа и зятя, – догадался Вальтер, и у самого заныло под сердцем. – Страшно в любом возрасте терять близкого человека, а тем более в таком, как у тебя, милая Марта…»
Отто отпивал кофе маленькими глоточками, пристально, но ненавязчиво следил за лицом Марты, которая сидела напротив и изредка, как бы приглядываясь, поверх чашечки с дымящим кофе бросала короткие взгляды на гостей, чуть дольше задерживаясь на молодом Вальтере, который хотя и старался выглядеть веселым, но в голубых глазах постоянно присутствовала еле уловимая тень не то печали, не то старательно скрытой озабоченности. «Как и в глазах баронессы Анны, между прочим», – подметил Отто, зная, чем озабочен его младший сын. Опасаясь смутить ребенка, он чуть приметно подмигнул Элизабет – испачкав розовые пальчики в шоколаде, она с удовольствием поедала конфеты из красивой коробки с ярко-красными розами на крышке.
– А теперь, маленькая баронесса, идем принимать подарки от Ангела! – с веселой улыбкой пригласил девочку Отто, когда попили кофе и съели по несколько кусочков отменного печенья. – Что же это за день рождения без подарков, не так ли?
– Дём-дём! – заторопилась Элизабет и живо просунулась с колен баронессы на пол.
– Ах, герр Думкель, так можно избаловать нашу крошку… – слабо запротестовала баронесса Анна, но тут же взяла внучку за ручонку и повела к дивану, сплошь заваленному свертками и коробками.
– Марта, будьте любезны, развяжите бантики сами, – попросил Отто, следуя за именинницей к дивану. Но не тут-то было! Элизабет с криком: «Сама! Сама!» – принялась довольно быстро и ловко хватать именно за коротенькие хвостики красивых бантов и развязывать пакеты один за другим.
– Боже мой! – не удержалась от восклицания Марта, тряхнула золотистыми волосами и непроизвольно хлопнула ладонями перед грудью. – Да тут чего только нет!.. Право, герр Дункель, мне как-то неудобно! Вы так потратились…
– Меня заверили, что здесь есть все, что необходимо девочке до восьмилетнего возраста, причем в двух комплектах, от носочков до меховых шубок, – уточнил Отто Дункель. – Пусть растет наша маленькая баронесса и не знает пока забот. – Увидел семейный альбом и чтобы дать возможность пораженным женщинам прийти в себя, спросил, можно ли посмотреть его.
– Пожалуйста, герр Дункель, – баронесса Анна, оставив у подарков Марту, Элизабет и обоих Дункелей, прошла к столику, на котором лежал большой альбом в обложке с изумрудным бархатом. И сама начала переворачивать светло-зеленые твердые листы с фотографиями, поясняя то одно, то другое изображение, как правило, на старых фотографиях со светло-коричневым оттенком.
– Это мои родители, отдыхают на море. Это родители Георга, у ворот их замка. Видите, сидят в открытой карете, запряженной белыми лошадьми. Вожжи держит дедушка Фридерик… Даже на фото видно, какие у него огненно-красные волосы. Вот и Марта унаследовала от него этот же золотистый цвет волос… Не иначе, собрались в гости к соседям.
А это наши свадебные снимки пошли, а это Георг со старшей дочкой Эльвирой на руках, а это… – И баронесса Анна, неожиданно замолчав, быстро глянула в лицо Дункеля, словно от него самого ожидала теперь пояснений, узнает ли он, кто именно изображен на снимке.
– Не может быть! – тут же искренне удивился Отто, ощутив теплый прилив крови к сердцу. – Карл, Вальтер, Марта, подойдите сюда! Смотрите, что здесь сохранилось! – и повернулся неподдельно радостным лицом к баронессе Анне. – Мои альбомы, довоенные, все пропали. А может жена… Марта, – и на имени жены он неожиданно споткнулся, словно оно для него почему-то стало чужим! – сама уничтожила. Ведь я там почти везде снят в военной форме. Наверно, побоялась доносов и преследований от коммунистов… Этот снимок сделан в Гамбурге. Точно, летом тридцать шестого года. А вот слева, в полный рост, мы с бароном Феликсом Бутанисом стоим. И как у его отца, у Феликса такая же борода… Я не люблю в групповых снимках залезать
