Испивший тьмы - Замиль Ахтар

Она взметнулась с моей руки, подобно ракете Орво, и ударила в землю. Сосредоточься. Стань лучше. Я вызвал еще одну молнию-стрелу и выпустил в цветочное тело. Гром превратил его в угли. Но их летело к нам слишком много. Мне требовалось нечто большее.

Когда я раскрыл ладонь в следующий раз, на ладони лежала целая гора стрел-молний. Каждая полетела туда, куда нужно. Гром обращал цветочные тела в пепел. Дождем сыпались буквы.

Что еще я могу наколдовать?

– Вы все для меня обуза, – сказал я своим спутникам. К нам плыли все новые тела, задевая ступнями верхушки деревьев. – Отступите и дайте мне разобраться с ними самому.

– Мы можем прикрывать тебе спину.

Аспария опустила лук. Возможно, наконец осознала тщетность своих усилий.

Далекий гул затих, оставив за собой нестройную тишину и потрескивание пламени. А потом кто-то засмеялся.

Цветочные тела продолжали прибывать. Кто знает, сколько их? Масло в моей руке когда-нибудь закончится, и мы окажемся безоружными. Лучше покончить с этим безумием, отрубив ему голову. Убив того, кто только что смеялся.

– Вам всем нужно убраться отсюда, – сказал я.

– Куда? – Аспария указала на цветочные тела, преграждавшие путь из ущелья.

– Не ходите за мной. Позаботьтесь о своей безопасности.

– Почему? Что ты задумал?

Поспешно выбравшись из укрытия, я побежал глубже в чащу. Я пускал стрелы-молнии в бесконечные цветочные тела, не забывая держаться поближе к большому дереву, чтобы укрываться от букв. Иногда дерево, за которым я прятался, на глазах меняло цвет или текстуру, и в тот же момент я задумывался, всегда ли оно было таким.

Я подошел к озеру. Его окружали расплавленные скалы, а от воды поднимался пар. В центре озера стоял одинокий красный тюльпан, раз в десять выше меня.

Непохоже, чтобы этот тюльпан можно было легко сорвать. Жилы на его стебле неуклонно утолщались, превращаясь в шею, на которой крепилась гигантская человеческая голова. Беззубый рот искажала вопящая улыбка. На лбу и щеках отпечатались лица поменьше, измученные и истерзанные, жаждавшие оказаться где угодно, только не в море душ этого существа. Волосы этой мерзости состояли из гигантских красных лепестков с зубами по краям, ронявшими гной. Я слишком долго смотрел на Падшего ангела и вдруг почувствовал, как внутри головы змеевидная рука тянет глазные яблоки.

– Сзади! – пронзительный выкрик Аспарии вывел меня из транса.

Я обернулся и увидел целую армию цветочных тел совсем рядом. Я сжал кулак, молясь, чтобы в нем появилось нечто по-настоящему смертоносное.

Когда я раскрыл ладонь, молнии между пальцами сформировали рукоять меча. Я сжал ее. Из рукояти вырос грозовой клинок вдвое длиннее моего обычного меча. Он ничего не весил, и я размахнулся, срубая деревья и цветочные тела, окрашивая мертвый лес громовыми раскатами.

Вокруг все пылало. Я задыхался от дыма и надеялся, что мои спутники движутся прочь от огня, а не приближаются к нему. По крайней мере, он послужит препятствием между ними и Падшим ангелом.

Я отступил к озеру и повернулся к гигантскому получеловеку-полуцветку. Он стоял на воде, и его жилы пульсировали. Как он додумался принять эту жуткую форму? Зачем смешивать цветок и человеческую голову? Это насмешка над нами и тем, что мы считаем красивым?

Внутри моей металлической руки пульсировало масло. Я наполнил им ладонь, и, когда открыл ее, на ней сформировалось копье из молнии. Я замахнулся, прицелился и метнул его в цветок.

Он широко раскрыл беззубый рот и выпустил целое облако зеленых букв. Буквы врезались в мое копье, превратив его в пепел.

Пепел не нанес Падшему ангелу никакого урона. Рот существа снова открылся и на этот раз исторг ледяной смех, пробравший меня до костей. И новые буквы.

Они устремились ко мне. Я нырнул за большой дуб. От удара букв он отрастил множество человеческих рук, пытавшихся схватить меня. Я перекатился на бок, едва избежав острых как нож ногтей. Я обрушил на каждую из рук удар грома, обуглил их и поджег ствол дерева. Оно закричало, как умирающий ребенок.

К моему все увеличивающемуся ужасу, одна буква задела мою ногу. Я не понял, впитал я ее или нет, однако не почувствовал в себе никаких изменений.

Ахрийя говорила, если тебя перепишут, ты этого не узнаешь. Кем бы ты ни стал, это может казаться странным, но все будет выглядеть так, будто так было всегда. Переписывание происходит не здесь и сейчас, а скорее в начале времен.

Из-за близлежащего трупа показалась Аспария и подошла ко мне. Ее лицо было покрыто копотью. Она вытащила из колчана стрелу из ангельского металла.

– Ты еще жив, – сказала она.

– Похоже на то. – Я указал на мерзкое существо. – Давай попробуем ударить по нему одновременно.

Идеи получше у меня не было.

Аспария кивнула, вытерла копоть с ресниц и наложила на лук черную стрелу.

Я наколдовал еще одно копье и метнул его в Падшего ангела, а Аспария выстрелила.

Пасть твари выпустила достаточно зеленых букв, чтобы поглотить обе наши атаки и превратить их в пыль. Существо рассмеялось и изрыгнуло в нашу сторону новый поток странных букв.

Мы были к этому готовы и успели спрятаться за расплавленным валуном. Он поглотил все буквы и превратился из камня в золото.

Но он же всегда был золотым, разве нет? Конечно же да. Я заметил сверкающий камень, когда подходил к озеру. Он казался таким же странным, как та мерзкая тварь, и я помнил свою мысль, что нужно забрать его домой.

Ничего не изменилось, и все же, кроме зеленых букв, ничто не могло бы объяснить существование валуна из чистого золота. Предполагалось, что он отвлечет нас?

Не время быть одураченным. Чтобы победить Падшего ангела, мне требовалось что-нибудь посильнее. Только Кровавая звезда могла дать мне что-то, чему он не сможет противостоять.

Я смотрел, как Харл и Видар пронзают копьями нескончаемый поток цветочных тел. Мы все уже впитали несколько зеленых букв, не так ли? Не слишком ли поздно спасаться от изменений?

Падший ангел открыл рот. От его ледяного смеха дребезжали кости. Дым тянулся в нашу сторону, и дышать стало невероятно трудно. Из огня в мою руку полетела буква. Я смахнул ее металлическими пальцами, словно жука.

Раздался вопль. Учитывая, что я видел всех, кроме Бориса, должно быть, это был он. Я поспешил на звук, рассекая цветочные тела мечом.

Борис лежал на земле и пытался уползти от массы летающих цветочных тел.

– Укройся где-нибудь.

Пока Борис отползал за какой-то пень, я выпустил по телам