Испивший тьмы - Замиль Ахтар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы приблизились к первому замку северной части Мертвого леса, чей единственный шпиль возвышался над болотистой местностью. Красный камень строений, очевидно привезенный с горы Дамав, выглядел неуместно на фоне приглушенной болотной зелени и иссохшей белизны неба. Замок окружала стена огня выше нашей.
Мы разбили лагерь немного южнее. Я послал разведчиков просить аудиенции у Палоса, здешнего лорда.
Но разведчики не вернулись, и я выслал других узнать, что случилось. Эти вернулись с ожидаемой вестью – наши люди были застрелены и сожжены.
Тогда мы послали разведчиков проложить путь восточнее, в обход замка. Но там оказалось чересчур заболочено – наши бомбарды и повозки, груженные порохом, застрянут в трясине. Еще дальше к востоку стоял другой замок, тоже собственность лорда Палоса, точно так же окруженный стеной огня, то есть нам придется не лучше.
Если же повернуть на запад, мы придем к озеру, а у нас не было кораблей, чтобы его пересечь.
Похоже, мы снова столкнулись с непреодолимым препятствием. Но, в отличие от ситуации с деревней у моста, это мы теперь оказались под подозрением.
Я велел лучникам пустить в замок залп стрел. Каждая несла листок бумаги с приказанием лорду Палосу погасить огненную стену и дать нам пройти.
Это не помогло. Мы собрались на совет в командном шатре, чтобы обсудить проблему.
– Несколько выстрелов из бомбарды были бы для него посланием посильнее, – сказал Бал, как всегда измазанный сажей.
– Разве мы воюем с имперскими лордами? – Гневный взгляд Деметрия мог бы погасить солнце. – Лорд Палос действует так, как лучше для него. Как и мы.
– Но не так, как лучше для империи. – Я чихнул. Кажется, подхватил простуду на этих мушиных болотах. – Чем дольше мы остаемся в таком холодном и сыром месте, тем больше пороха портится, и мы можем остаться беззубыми против Крума. Палос видит нас с высоты башни, знает, кто мы и куда мы идем – просто он боится, что мы принесем червей. Но, как нам известно, никакие предосторожности в мире не способны смягчить этот страх. – Я плотнее укутался в шарф, а потом отмахнулся от жужжащих у носа мух. – Боюсь, что Бал прав. Да, червивая гниль страшна, значит, нужно предъявить Палосу нечто более страшное – полное уничтожение от наших рук.
Я знал, что прав. Знал, что это единственный путь. Он всю дорогу глотает горькие пилюли, но эта – самая горькая. Деметрий и Палос – лорды, боготворящие земли предков, которыми их семьи владеют десятилетиями, веками! Да кто их знает, как долго! Подобное нападение оскорбляет весь их образ жизни.
– Я этого не позволю, – сказал Деметрий. – Мы пройдем по заболоченным землям.
– Тогда мы проиграем Круму, – ответил я. – Половина нашего обоза останется на дне болота.
– Мы не будем атаковать лорда Палоса. Он друг нашей семьи. Более того, он настоящий этосианин и верный крестеец. Я этого не позволю, и точка.
Я поднялся:
– Насколько я помню, все бомбарды принадлежат Компании. Я сам прикажу им стрелять.
Теперь встал и Деметрий:
– Нас в три раза больше. Если вы будете стрелять в крестейского лорда, мне придется стрелять в вас, чтобы защитить его.
– Так попробуй. – Я улыбнулся. – Ты и правда думаешь победить меня численным преимуществом? Мои люди сражались с войском и флотом шаха Бабура и победили. Пусть нас мало, но свое дело мы знаем.
Разумеется, я блефовал. Я не мог допустить, чтобы все закончилось нашим самоуничтожением. Но я должен был смотреть в глаза Деметрия, пока тот не дрогнет первым.
– Бал, – сказал я. – Готовь бомбарды.
– Есть, капитан.
Бал ушел исполнять приказ.
Лицо Деметрия побагровело. Он готов был вот-вот взорваться.
– Ты действительно собираешься это сделать?
– В отличие от тебя, я знаю, чего от меня хочет Архангел. Меня согревает огонь веры. По приказу Архангела наш апостол Бент собственноручно убил младенца, лежащего в колыбели. Иногда приходится убивать собственных детей, Деметрий. Ты еще молод, но тебе предстоит сражаться за наше дело, так усвой же этот урок.
За матерчатыми стенами шатра завывал неуемный ветер. Пламя над жаровней дрожало, отчего суровая тень Деметрия колыхалась.
– Всему есть предел, – сказал он. – Мы не станем стрелять в своих.
– Вступив в бой со мной, ты и будешь стрелять в своих. Да, я саргосец из Компании Восточных островов, но твой сеньор принял меня в семью. Вы, семпурийцы, гордитесь своим происхождением, но лорд Роун соизволил сделать меня мужем своей внучки. Знаешь почему?
Деметрий молчал.
– Потому что я тот, кто карабкался на эту гору с самого дна. И я знаю, что делаю. Сейчас мы с тобой встретились недалеко от вершины, но ответь себе честно – ты когда-нибудь взбирался наверх? Или просто был рожден в нынешнем положении?
Он так ничего и не говорил.
– Мы с тобой можем оба погибнуть здесь, на середине подъема, или вместе взойдем на вершину. – Я протянул ему руку.
Деметрий посмотрел на нее так, будто вся его жизнь висела на волоске. В некотором смысле так и было. Я с готовностью ждал, и довольно долго, хотя рука ныла.
Наконец он пожал мне руку. Но по-прежнему молча.
– Как только Палос запросит мира, я тут же прекращу огонь из бомбард. – Я продолжал сжимать его руку. – При некоторой удаче погибших будет немного, а пострадают главным образом стены, что поправимо небольшим количеством камня и извести.
Я скрепил наше рукопожатие, положив другую руку поверх его руки.
К чести лорда Палоса, сдался он быстро. После пятого залпа выслал людей, машущих белым флагом. Посланники согласились на все наши условия. В замке погасили стену огня и позволили нам пройти внутрь.
Наши бомбарды повредили несколько красных башен, красную стену и даже зернохранилище – зерно теперь было рассыпано по внутреннему двору. Пожары, вызванные стрельбой, уже потушили, но, судя по почерневшим камням и обгорелым доскам многих домов, они успели прилично распространиться. Два человека погибли, и с десяток получили те или иные ранения.
Но самое необычное зрелище ждало нас в самом центре замка. Мы увидели трех женщин, прибитых за руки и ноги к деревянным столбам – живьем.
– Они принесли червивую гниль, – сообщил сам лорд Палос, встретив нас перед своей
