Хрупкое заклинание - Эллисон Сафт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пусть никто не говорит, что я бессердечный. Уходи! Но если ты полюбила его за что-то, кроме его положения, поступи правильно и уйди в сторону. – Джек провел ладонью по лицу, опустил усталый затравленный взгляд. – Эта игра должна продолжаться, хотим мы того или нет.
23
Проходя по затемненным коридорам дворца, Нив слышала далекие отголоски музыкального представления внизу: аплодисменты гостей, стук каблуков танцовщиц, заунывное бренчание гитары. Эти звуки разносились по залам, как тихая, слабая мелодия музыкальной шкатулки. Тени искрились и плавали в водянистом свете. Нив казалось, что она блуждает во сне, скорее всего в кошмаре.
Наконец она вышла в атриум. Кит ждал ее там, беспокойно вышагивая по периметру. Как только он услышал ее приближение, его взгляд метнулся к ней. Она никогда не видела у него такого открытого облегчения.
– Он тебя видел?
Девушка знала, что не сумеет вымолвить и слова. Она кивнула.
Принц сократил расстояние между ними и притянул Нив к себе. Напряжение покинуло ее тело, и ей потребовались все силы, чтобы не зарыдать от облегчения. Медленно она обвила его и уткнулась лицом ему в грудь. Его губы прикоснулись к ее уху, когда он спросил:
– С тобой все в порядке?
Она издала натянутый смешок и отстранилась, чтобы посмотреть на него.
«Нет».
– Думаю, да.
Что она могла ему сказать? «Твой брат загнал меня в угол, намереваясь разорвать нашу помолвку, которой нет и никогда не будет»? Конечно, в тот момент было приятно видеть, как принц-регент приходит в ярость от одной мысли об этом. Но Кит выполнит свой долг независимо от своих чувств к ней или Розе. Ее самые смелые фантазии, ее глупые мечты были именно такими: дикими и глупыми. Не существует мира, в котором махлийская швея могла бы выйти замуж за авлийского принца. И все же она не могла заставить себя попрощаться с ним.
– Он недоволен мной, но позволит мне закончить работу, – сказала девушка. – Однако теперь мне кажется, что я лучше его понимаю. Я никогда не видела, чтобы он так сильно боялся, как боится за тебя.
Его лицо вытянулось.
– Я мог бы убить его прямо сейчас, но мне противно видеть его в таком состоянии. Не хочу снова подвергать его испытанию. И нет никакой гарантии, что я этого не сделаю.
Нив разгладила ладонями лацканы его сюртука:
– Все, что ты можешь сделать, – это жить день за днем. По крайней мере, именно это я пытаюсь сказать себе, когда все кажется непреодолимым, или когда не могу вспомнить, зачем делаю половину того, что делаю, или когда я начинаю бояться, что меня не станет раньше, чем мне хотелось бы.
– День за днем, – повторил он, словно пробуя идею.
«Возможно, – подумала она, – даже мгновение за мгновением».
С ним она будет считать каждое из этих мгновений.
– Хочешь, пойдем куда-нибудь еще? – прошептала она, прижимаясь к его груди.
Не говоря ни слова, Кит переплел их пальцы и повел ее по коридорам. На самом верхнем уровне дворца он показал ей солнечную террасу, спрятанную, как платье в глубине шкафа: прекрасную и забытую. Круглое окно-розетка над головой пропускало колесо лунного света со спицами из теней. По комнате были расставлены потертые диваны и кушетки с выцветшими подушками. В углу стояла арфа, начищенная до блеска, непокрытая, словно в любой момент кто-то мог сесть на табурет и заиграть.
– Это терраса моей матери, – сказал принц.
Неудивительно, что комната навевала тоску. Здесь царило запустение, но было видно, что кто-то приходил вытереть пыль с мебели и проветрить комнату. Дома у матери хранились вещи отца. Его куртка дружинника, сложенная так же, как и до его смерти, любимое кресло-качалка, его трубка. Но мать дорожила ими и держала их рядом. Она с радостью брала их с полки, когда Нив просила. Джек, казалось, хранил даже свои отброшенные воспоминания в порядке, законсервированные и обезличенные, как музейные экспонаты. Это даже печальнее, чем если бы их оставили плесневеть.
– Это чудесно, – сказала она Киту.
Нив подошла к одному из эркеров. Снаружи не было ничего, кроме черно-сатинового неба и золотистого изгиба луны. Девушка забралась на сиденье, усыпанное потертыми подушками. Она прижала одну из них к груди, чувствуя себя ребенком оттого, как сильно это ее утешает. Кит присел рядом с ней. Лунный свет очерчивал его мягким серебром.
В наступившей тишине Нив слишком хорошо видела, как их бедра почти соприкасаются. У Кита было такое задумчивое и мрачное выражение лица, что она не смогла удержаться и стукнула его коленом.
– Что ты собираешься делать?
– Не знаю.
– Тогда что ты хочешь сделать?
– Ну вот, опять ты говоришь о том, чего я хочу, – язвительно заметил он. – Чего ты хочешь?
Она мягко улыбнулась:
– Я хочу, чтобы ты был счастлив, чтобы твой долг и твое счастье не казались сейчас взаимоисключающими. Но я знаю, что у тебя все будет хорошо и вы с инфантой Розой обретете счастье.
Выражение его лица стало настороженным.
– Почему это звучит как прощание?
– Потому что… потому что… – Нив судорожно вздохнула. Ей очень хотелось быть более красноречивой, чем сейчас. – Это и есть прощание. Джек отсылает меня. Как только я закончу с последней примеркой инфанты Розы, я уеду.
– Что?!
– Прости меня, Кит, – она старалась, чтобы ее голос звучал ровно, но эмоции бурлили в ней, и их было не заглушить, – за все. Я не должна была вовлекать тебя в глупую затею сегодня вечером. Я вообще не должна была говорить с тобой так свободно! Если мы так и не познакомились по-настоящему, то…
– Не говори ерунды! – Ее протесты утихли под взглядом его глаз, в которых одновременно читались паника, ярость и тоска.
– Это не твоя вина. Ты ни в чем не виновата. Тебе нужно перестать взваливать на себя все, делать поспешные выводы и винить себя за каждую мелочь. Если кто и виноват, так это я. Я не смог бы держаться от тебя подальше, даже если бы попытался.
Никогда еще она не чувствовала себя такой приземленной и такой неуправляемой. Ее пульс ускорился, дыхание участилось, а пальцы впились в подушку. Воздух между ними потрескивал и заряжал, как зарождающаяся буря.
Живая!
Ее глаза закрылись, когда их рты сомкнулись. Кит поднял ее на колени, и она вцепилась в лацканы его сюртука. То ли чтобы помочь ей удержать равновесие, то ли чтобы прижать его к себе, она не
