Роковые иллюзии - Олег Царев

Причина ликования Орлова раскрывается в записке, направленной им Слуцкому, в которой он резюмирует самую важную информацию, поступившую в Центр от Маклейна. Чтобы показать, что «Вайзе» пользуется источниками МИ-6, он привел выдержку из доклада министерства иностранных дел «о состоянии германских военных заводов с точными цифровыми данными о выпуске вооружений по каждому заводу в отдельности» и еще одну, где описываются «мобилизационные планы разных стран: Германии, Италии, Франции и Советского Союза». Центр провел исследование источников поступления в британский МИД информации о «мобилизации советской индустрии, проведенной в апреле 1932 года, как результат напряженности на Дальнем Востоке», и Орлову сообщили, что есть все основания полагать, что в верхних эшелонах кремлевского аппарата орудует британский шпион[408].

Маклейн также передал доклад «Комитета снабжения армии» об организации английской промышленности для целей войны до и после ее возникновения, об обеспечении государственных арсеналов и заводов и о приспособлении частной промышленности и транспортных компаний к наиболее безболезненному переходу страны на военное положение. В приложении к нему содержался сверхсекретный доклад Британского имперского комитета обороны о подготовке, необходимой для ведения войны на Дальнем Востоке, а также «директива о пересмотре и переработке планов ведения войны в Европе [против Германии] в пятилетний период [с 1934 по 1939 год]». Еще одно приложение содержало подробный план обеспечения британской армии на случай войны с Советским Союзом. Маклейн передал также все протоколы заседания Имперского комитета обороны 20 декабря 1936 г., на котором присутствовали премьер-министр Болдуин, представители вооруженных сил и начальники штабов[409].

«Из присутствовавших, — заметил Орлов, — следует выделить сэра Мориса Хэнки [секретаря кабинета министров], который, по мнению «Вайзе», является основным работником по ведению военной разведки против ряда стран, а может быть, лишь по обработке поступающих оттуда материалов». Орлов подчеркнул, что на этом совещании обсуждались такие вопросы, как «радиовещание во время войны, меры по защите государственных зданий от атак с воздуха, обеспечение основных военных заводов путем перенесения их в безопасные зоны, состояние снабжения армии и флота боеприпасами, танками, горючим и недостаток запасов горючего для флота». Имперский комитет обороны, высший военный совет Великобритании, отметил, что «нехватка горючего должна сохраняться в абсолютной тайне, т. к. разглашение этого может привести к серьезным политическим осложнениям». Орлов привлек внимание к разделу об оперативной готовности германских военно-воздушных сил, который противоречил данным Уинстона Черчилля, полученным от штаба британских ВВС. Имперский комитет обороны пришел к выводу, что информация, о которой идет речь, «была добыта из исключительно секретного источника» — именно потому возникала необходимость обращаться с данными особенно осторожно, чтобы не раскрыть их происхождения[410].

— Еще одним документом, который Орлов выбрал, чтобы привлечь к нему внимание, были записи беседы британского посла с Гитлером в Берлине по вопросу о воздушном пакте и обмене техническими данными о состоянии воздушных сил между Великобританией, Германией и Францией. «Гитлер заявил, что он согласен на взаимный обмен этими данными с Англией», — говорилось в британском докладе, но был непреклонен в нежелании обмениваться информацией с французами, поскольку, как заявил фюрер, «если материалы будут доверены Франции, они немедленно попадут в руки архиврага — Советского Союза»[411].

Секретные британские доклады, передаваемые Маклейном в Москву, поражали не только объемом информации, но и своей огромной важностью. Диапазон их содержания был~~велик: «от оценок состояния германской военной промышленности до инструкций сэра Роберта Ванситтарта, постоянного помощника министра иностранных дел, подготовленных по поводу вмешательства посольства СССР в Монтевидео в недавний мятеж в Бразилии, от страниц так называемой «Военной книги», касающейся мобилизации Великобритании накануне начала военных действий, до доклада о «наблюдении за иностранными и враждебно настроенными лицами»[412].

Огромный интерес для руководства НКВД представлял тот факт, что Маклейн начал снабжать их некоторыми из наиболее тщательно охраняемых секретов, касающихся британских операций по дешифрованию. Из так называемых «синих папок», которые должны были надежно запираться в сейфе начальника отдела, Маклейн сумел извлечь подтверждение того, что британцам не удалось добиться никаких успехов в раскрытии советской системы шифрования. Он подробно сообщал Москве, как продвигаются дела англичан, стремившихся расшифровать сообщения Советского Союза и других стран, в том числе США. Хотя англичане упорно продолжают цепляться за выдумку о том, что их дешифровалыцики якобы никогда не пытались читать сообщения дружественных стран в мирное время, архивы НКВД показывают, насколько фальшивой является эта позиция. Материал Маклейна подтверждал, что такая деятельность в министерстве иностранных дел осуществляется сверхсекретным механизмом перехвата и дешифровки, известным под названием «Школа правительственной связи» (ШПС). Он не только информировал Москву о том, что англичане читают коминтерновские телеграммы, но и снабжал ее докладами, подтверждающими, что «синие папки» нередко содержали разведданные, полученные в результате дешифровки американских, немецких и французских дипломатических телеграмм[413].

Маклейну удалось не только подтвердить, что советские дипломатические шифры выстояли под настойчивыми попытками англичан разгадать их, но и помочь сделать так, чтобы такие усилия продолжали оставаться безуспешными. Его своевременное предупреждение в 1936 году лишило всякого шанса на успех предпринятую ШПС крупную операцию по дешифровке советских телеграмм. Для этого был разработан сложный план, с тем чтобы попытаться раскрыть систему шифрования с помощью одноразовых блокнотов, применявшуюся в советском посольстве в Лондоне. Маклейн сообщил Малли, что видел документы, касающиеся плана инспирировать обсуждение в парламенте вопроса о политике СССР. Для этого использовали депутата от консервативной партии, который сотрудничал с ШПС. Своевременно оповещенный о реальной цели этих вопросов, министр иностранных дел давал на них необычайно пространные и подробные ответы. Дешифровалыцики из ШПС надеялись перехватить зашифрованную телеграмму, в которой советское посольство, как ожидалось, передаст в Москву содержание этого парламентского обсуждения дословно. Путем сравнения ее текста с оригиналом дешифровалыцики намеревались слово, за словом раскрыть принцип советского шифрования с помощью одноразовых блокнотов. Хотя это и не обеспечило бы долгосрочный доступ к советской системе шифрования, введенной после британского рейда на «Аркос», но благодаря сведениям, полученным от Маклейна, советским шифровальщикам были даны указания в дальнейшем стараться тщательно перефразировать все доклады о правительственных заявлениях. Теперь мы видим, что, имея таких агентов, как Маклейн и Кинг в министерстве иностранных дел, Центр был бы вовремя предупрежден, если бы британским дешифровалыцикам удалось достичь сколько-нибудь существенного прогресса в раскрытии советских сообщений[414]. Дешифровалыцики в Москве были, несомненно, заинтригованы сообщениями Маклейна о работе Стрейчи в ШПС и упоминанием о «шифровальной машине, которая полностью исключает возможность раскрытия шифра и освобождает от необходимости использовать коды»[415].