Монах Ордена феникса - Александр Васильевич Новиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Раскаленным прутком по пяткам? – вдруг спросил Альфонсо.
– Чего?
– Пытали как? А, впрочем, не важно…
– Меня должны были сжечь вместе с женой и дочерью, но Бурлидо посмеялся надо мной. Он оставил меня в живых. А их сжег…
–И зачем ты мне это все рассказываешь? – раздраженно спросил Альфонсо, – тебе прилетело по голове тем же камнем, которыми ты кидался в других, и понял, что делал больно, только тогда, когда сам получил. Ты больший слуга Сарамона, чем все ведьмы вместе взятые.
Боригердзгерсман уничтожено опустил голову. Религия требует веры и не разрешает рассуждать, и он не рассуждая отправлял людей на костер, даже не сомневаясь в пользе содеянного. Пока не лишился своих любимых. А почему нельзя было подумать заранее?
– Лилия так похожа на мою дочурку, мою Дианочку… И теперь ты хочешь забрать ее у меня? Последний кусочек счастья, дарованный мне Богом, под конец жизни, сыне?
– Да. Она лесной житель, и не сможет сидеть в твоих десяти сотках, как птица в клетке, при том, что ее в любой момент могут насадить на вилы местные. А твоя любовь просто эгоизм: ведьме в Лесу будет лучше, а ты ее не хочешь отпустить, потому что тебе будет без нее хуже.
Правда – хуже ножа – резала Боригердзгерсмана по его чувствам, а Альфонсо совершенно не расположен был сглаживать углы и размахивал правдой направо и налево.
– Ты прав, сыне, – упавшим голосом проговорил поп, – Я слишком сильно полюбил Лилию, но это эгоистичная любовь. Она должна пойти в Лес… Домой.
Боригердзгерсман резко встал и пошел, немного качаясь, наверное, отдаваться своему горю полностью в одиночестве. Удивительно, как ведьма умудрилась превратить массивного, твердого мужчину в ноющего, жалкого старика всего за две недели.
Альфонсо, лег на траву, стал смотреть на звезды; прохлада приятно щекотала нос, ветер ласково шептал ему что то на своем ветринском, не понятном человеку языке, но успокаивающем своим шуршанием.
Возможно, погори Бурлидо на костре сначала сам, то и ведьм было бы в стране меньше, если бы были вообще. Возможно, если бы садист и насильник ощущал ту же боль, что и жертва, то может ни того, ни другого бы не существовало.
– В любом случае, – думал Альфонсо, глядя на звезды, – лет через тысячу люди изменятся. Цивилизация выйдет на новый уровень: появятся новые породы лошадей, у всех будут стеклянные окна (ну нет, это, конечно, фантастика), пропадут эти дурацкие, уродливые шпаги, как бесполезная ерунда. А главное, люди станут людьми: без насилия друг над другом, без войн, и без оружия, ибо, если всего хватает, чего ради воевать? А где-нибудь, ну скажем, в 2022 году всем всего будет…
– А где Вася? Ты и его из себя умудрился вывести?
Это пришла Лилия с кувшином, терпко пахнущим перебродившим виноградом. Еще она принесла кружки. У Альфонсо тут же пересохло в горле от этого запаха.
Она села рядом, набулькала себе вина, отхлебнула, утробно дыша в стакан. Ведьма молчала, но Альфонсо знал, долго это не продлится. Грядет еще один душевный разговор, и если после этого к нему подсядет и Тупое рыло (если он не подох от волчанки), то это будет просто издевательство.
– А кстати, он не подох? – спросил Альфонсо.
– Кто? – хрюкнула в кружку Лилия.
– Тупорылый, тот. Кто тебя уложил в гроб.
–Нет, я его вылечила. Волчанку легко вылечить, если знать как, да и не все заражаются. Вот Вася не заразился даже.
– А интересно, Милаха заразилась? – подумал Альфонсо и сразу забыл про эту мысль. Не откапывать же ее теперь, чтобы посмотреть.
– Зря ты его вылечила – сказал Альфонсо вслух.
– Зачем ты меня спас? – спросила Лилия, и в голосе ее чувствовался страх и надежда. Он даже немножечко сорвался. Кружка дрожала у нее в руках на фоне огня костра.
– Ты проведешь меня к бабке, которая знает где Волшебный город.
– И все? Только для этого?
– Скажи, – спросила Лилия, помолчав. Совсем немного, но для нее это был титаническим усилием полученный рекорд, – я вправду тебе так противна, что тебя аж тошнит от меня?
Она замолчала, ожидая ответа, напряженно, даже спина у нее распрямилась. Почему она, почему не Иссилаида смотрит такими глазами, ловит каждое слово, любит так, что готова пойти на костер ради любимого? Тут же всплыло в памяти лицо Милахи. Да, он не обязан был потакать ее любви, но мог бы и помягче ей все объяснить. Да, ей было бы больно, но боль со временем бы утихла, а не так отказать, что она аж в речку бросилась.
Альфонсо почувствовал себя уставшим – смертельно. Еще сильно приспичило, о таком в летописях не пишут, герои по нужде не ходят, но целый день терпеть…
– Ты знаешь, что бывает с уколотыми чертополохом? – спросил Альфонсо.
– Конечно, сама сто раз кололась, только причем здесь?… А, вот я дура! Боги милосердные, какая же я дура! Кого же ты там видел, вместо настоящей меня?
– Откопай труп двухнедельной давности, поваляй в грязи, положи сверху на себя и поймешь…
– Перкун всемогущий, какая гадость! Какое счастье…
Лилия резко обернулась посмотреть, видел ли Альфонсо на ее лице радость, которую она не могла скрыть, слышал ли он последние слова, и к счастью, он их не слышал, поскольку уже бежал трусцой через дворик и был далеко…
8
Предстал Алеццо дэ Эгента перед троном Аэроновым, поклонился в ноги ему, молвил: прости меня король Аэрон, за неблагодарность за приют твой и кров твой, да только был мне глас Божий, что должен я в путь- дорогу отправляться: ибо готовит Сарамон битву страшную, битву жестокую. Отправляюсь я в самое чрево Сарамоново, дабы вести с нечистью битву жестокую, битву страшную…
И молвил в ответ Аэрон:
– Да благословит тебя Дух Божий, да спасет тебя святость Господа нашего, ибо дело праведное измыслил ты. Иди с Богом…
Сказ о жизни великого Алеццо дэ Эгента,
святого – основателя Ордена света
Часть 107 стих 11
На следующее утро никто никого не будил, но все встали возбужденные, еще до рассвета, кроме Альфонсо, которого выдернул из сна гвалт мечущихся в сумерках людей. Выдернул- по другому не скажешь. Он был зол, хмур, несчастен, а еще болели мышцы и немного ныла душа после предательского поступка подаренной ему королем невесты. Что, если Волшебного города не существует? Или Боги откажутся ему помочь влюбить в себя Иссилаиду и предотвратить Мировую войну?
Масса неразрешимых сомнений точили его нервы, как термиты точат дерево, и избавиться от этого поганого чувства прямо сейчас было нельзя.
– Я думаю, – сказал Боригердзгерсман, – Тупое рыло должен пойти с Вами.
– Нет! Это не возможно, – Тупое рыло перекрестился, – я ни за что не войду в Сарамоново царство. Хватит с меня греха похищения ведьмы, и причинения увечью невинному
