Монах Ордена феникса - Александр Васильевич Новиков

– Что, – съязвил Альфонсо, – боишься? Боишься что твоя вера перед соблазнами не устоит? А вдруг, эта ведьмочка самая страшная из всех, и там есть посимпатичнее? Заманят в свои похотливые сети и прощай Агафенон.

– Заткнись, дурак, я там самая красивая, – крикнула Лилия. Она как раз спускалась со второго этажа пристройки к церкви, где спала. Одета она была в новенькую, заячью шубку, из под которой виднелись полы зеленого кашемирового платья; красные сапожки из телячьей кожи звонко стукали деревянными каблуками по уставшим от жизни ступенькам лестницы. Каждым своим шагом, каждым движением демонстрировала ведьма то одну, то другую деталь своего наряда, улыбаясь настолько счастливой улыбкой, что несчастному Альфонсо мигом захотелось испортить ей настроение.

–Какой красивый у тебя наряд, – хмуро проговорил он, – теперь снимай его, ты в этом не пойдешь.

– Это почему?

– Потому что королю я не объясню зачем взял с собой в поход бабу, и ты нарядишься маленьким дохлым мужичком. Еще усы тебе приклеим, вон, у собаки хвост оторвем… Буся, а ну ка подойди.

– Отстань от Бусечки, – крикнула Лилия, и, судя по тону голоса, настроение ее испортилось, – садист. Буся, иди ко мне моя собачка… Хорошая… Я мужскую одежду не надену.

Ведьму незнакомые ей собаки сразу полюбили, то ли следуя примеру своего хозяина, то ли у ведьмы и вправду было животное обаяние, но стелились шавки перед ней охотно и с удовольствием.

– Наденешь, – сказал Альфонсо. И, почему то, хоть это и было сказано тихо, но прозвучало так угрожающе – зловеще, что ведьма замолкла.

– Я не совершу богохульства, отец, – сказал Тупое рыло, – верующим нельзя входить в тенета Сарамоновы.

– Хорошенько ты устроился в борьбе со злом, – злобно проговорил Альфонсо, – сидишь себе, в церкви, коленки протираешь, чистеньким остаться хочешь? Да? А кто же будет демонов Сарамоновых уничтожать? Иди в дерьмо, в клоаку, иди в Нижний город, помогай там, если Лес для тебя слишком страшен, толк то от твоих молитвенных завываний должен же быть хоть какой то?

– Хватит, граф! – оборвал Альфонсо поп.

– Сыне мой, я благословляю тебя на этот поход, и прошу тебя проводить Лилию до ее дома, ибо, как гласит Святая книга, только испытанная вера может считаться настоящей верой. Иди и пройди испытание с честью.

– Или умри в челюстях волка, – вставил Альфонсо.

– Будьте любезны заткнуться, граф Альфонсо, – рыкнул Боригердзгерсман. Он перестал быть плачущим попом и снова приобрел свою сановитость и внутреннюю силу, хотя и несколько поблекшую. Расставание с Лилией очень ударило его по сердцу, но не замечать ее радость при упоминании о Лесе было не возможно, радость и предвкушение снова там оказаться просто поджигало голос ведьмы подлинным, чистым счастьем, и делало его более звонким.

– Будь по Вашему, отец, я пройду это испытание, как истинный верующий. – торжественно проговорил Тупое рыло.

Альфонсо презрительно фыркнул, подавившись ячменной кашей от пафоса этих слов, но благоразумно промолчал.

Посмотреть на новый подвиг великого Монаха ордена света, церкви которой никто не мог найти (возможно, потому, что ее не существовало в природе) собралась вся столица, заполонив телами людей улицы, площади и дороги, расступаясь неохотно и создавая толкучку. Все ожидали увидеть богатыря героя с величественной осанкой, на огромном, непременно белом коне, с мечом наперевес в сияющих доспехах гордо смотрящим в даль. Вот маленькая девочка бежит подарить герою букетик полевых цветов, она едва не попадает под копыта коня, но герой- богатырь останавливает процессию, слезает с лошади, красивым жестом сажает дочку простого крестьянина на плечо, а цветы прикалывает к сверкающей кирасе. Волк будет повержен от одного только вида героя, ибо узрев такого богатыря, по законам жанра, он должен был умереть от одного лишь восхищения.

Что ж, публика жестоко ошиблась. Победитель Черных птиц, подавитель (если можно так сказать) бунта сидел хмурый, на козлах скрипучей телеги, с которой летела солома, оставшаяся на дне. Вместо блестящих доспехов на нем была коричневая куртка с поясом вместо костяных пуговичек, штаны, потасканные и много пережившие, зато теплые, ботинки из мягкой собачьей шкуры и соломенная шляпа. Все, что удалось найти из мужской одежды в нищих поселках. Вместо булатного меча в ножнах лежал любимый кинжал, кинжал – символ удачи, без пары самоцветов, но с таким же острым лезвие, как раньше, коготь Черной птицы, тоже в ножнах, с приделанной к нему костяной ручкой и арбалет со стрелами, который бряцал на дне повозки на каждой кочке. Свита героя состояла из одного мужика и тощего подростка, почти мальчишки, тоже похожих на крестьян, только одежда была других цветов.

Вся эта процессия прискрипела на королевский двор и встала посреди него, под удивленными взглядами вельможной знати, приехавшей на такое событие.

Тупое рыло натянул поводья, возможно, слишком резко, лошадка махнула хвостом, тоже возможно, слишком резко, отчего прилипший к прекрасному черному хвосту кусочек испражнений отлетел в сторону и прилип к карете какого то герцога. Альфонсо хмыкнул: в летописи об этом инциденте не напишут.

– Тебе будет дано время до завтрашнего утра подготовиться, – сказал дэ Эсген, вместо приветствия, подозрительно – презрительно посмотрев на прибывших, – это что за хуторяне? Зачем ты взял с собой подростка?

– Это, – показал Альфонсо на Тупое рыло, – лучший загонщик волков, – а это, – показал он же на побелевшую от страха, но гордо выпрямившую спину, от него же, Лилию, – лучший лекарь.

– Лучший лекарь? – удивился дэ Эсген.

– В моих владения да. Единственный остался – Альфонсо слез с козел и пошел в замок – мимо начальника дворцовой стражи, как к себе домой. Тупое рыло и Лилия в замешательстве переглянулись: они тоже слезли с телеги, остановились, не зная что делать; хорошо хоть Тупое рыло догадался поклониться, что повторила и Лилия, нагнувшись, от волнения, слишком резко.

– Крестьянин и сопляк, – выплюнул через зубы дэ Эсген, – что там будет за охота, мать ее растак… Гнездо (вообще то, конюха звали Гнездо Вшей, но это было слишком длинно), отведи этих на конюшню, пусть ночуют там.

Пафосные слова, длинные речи, пожелания удачи, благословение Бурлидо прошли. Каждый из членов королевской семьи пожелал сказать пару напутственных слов:

– Надеюсь, что шкура волка будет скоро в моих руках, а сама тварь сгинет на веки, – сказал Король Аэрон

– Надеюсь, у тебя хватит благоразумия не возвращаться в Эгибетуз, – сказала королева, тихо, чтобы никто ничего не слышал и мило при этом улыбаясь.

– Надеюсь, Вы в скором времени вернетесь в Эгибетуз, – прошептала принцесса Алена и задрожала, когда губы Альфонсо коснулись ее руки. Глаза ее протекли, как и нос, который начал предательски шмыгать.

– Надеюсь, ты сдохнешь в этом Лесу, – сказал Бурлидо, тоже тихо, тоже мило улыбаясь, крестя Альфонсо и брызгая на него святой водой.

– Двадцать семь тамплей Вы не досчитаетесь, Ваше высокопреосвященство, – не удержался Альфонсо (должны же