Записки из Тюрьмы - Бехруз Бучани
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Калейдоскоп характеров /
И целый спектр мужества /
Дивное, чудесное ощущение свободы /
Протест породил новую, уникальную /
Идентичность феноменальную /
Заключенные наконец обрели голос /
Они кричат, надсаживая глотки /
Узники скандируют: «Свободу! Свободу!» /
Мятеж /
Восстание /
Бунт против низведения их до чисел /
Голоса раздаются из Тюрьмы Оскар /
Голоса доносятся из Тюрьмы Дельта /
Голоса гремят из Тюрьмы Майк /
Зов и ответ /
Все взывают друг к другу /
Все отвечают друг другу /
Невероятная форма взаимодействия /
Словно оркестр, исполняющий потрясающую симфонию.
Узникам впервые удалось установить эмоциональную связь с соседними тюрьмами. В то же время в их бурных эмоциях сквозила и глупость. Они превратили ожесточенность и мощь своих голосов в соревнование. Заключенные в каждой тюрьме хотели доказать, что именно они – истинные революционеры.
Представьте, что в соседних тюрьмах есть люди, похожие на Героя. Для него важно, чтобы рев толпы из Тюрьмы Фокс был намного мощнее и внушал больший трепет, чем крики из других тюрем. Иногда он даже подстрекает других заключенных шуметь так, чтобы их слышал весь остров. Иногда он командует: «Вам ясно? Наши голоса должны разнестись по всему острову!» Эти действия привлекают к движению все больше узников. К концу недели протест превратился в непостижимое единство.
Пришло время для демонстрации силы. Кириархальной Системе со всеми ее боссами бросили вызов, и очень серьезный. Сила правил и предписаний ослабела, система больше не может подавлять заключенных. Они воодушевлены. Это было феноменально. Это мотивировало их еще больше. Они кричали громче. Они яростно скандировали лозунги. К последним дням протеста заключенные молотили ногами по земле, топая от гнева и возмущения.
Рев толпы из Тюрьмы Оскар отражался эхом от другой части острова. Это создало такой впечатляющий рокот, что затрепетал даже Герой. Представьте, какой эффект это произвело на тех узников, что еще прятались по комнатам!
Толпа из Оскара кричала в ответ на рык из Дельты. А резонирующий рев из Тюрьмы Фокс заставил задрожать даже кокосовые пальмы. Это был голос силы, общий голос заключенных, обретших власть. Казалось, тюрьма стала единым целым, превратилась в одно большое живое существо, текучую жизненную силу. И единый вибрирующий голос, разносящийся над местностью, исходил из всего тюремного комплекса одновременно.
Охранники сбежали. Они больше не были частью тюрьмы. Оставшиеся в огромной клетке узники, как птицы, бились о ее решетки. Но каждый уже вдыхал аромат свободы. Все заключенные ощущали себя почти освобожденными.
В последние две ночи перед тем, как их вывели из тюрьмы, узники из Тюрьмы Фокс остро ощущали свою власть, ведь эта тюрьма расположена в самом центре комплекса. Они уже не просто скандировали лозунги – они чувствовали себя центром событий, даже лидерами революции. Они скандировали лозунги у главных ворот рядом с Тюрьмами Оскар и Дельта, а затем взялись за руки и подошли к воротам Тюрьмы Майк.
Боже, как дивно звучит многоголосый рев толпы разъяренных мужчин, топающих ногами. Этот рокот заводит и будоражит, от него захватывает дух.
Сами заключенные были в бешеном восторге от всей этой мощи и энергии. Герой рычал, как лев. Отчаянный лидер, одержимый этим массовым движением, теряющий от него голову. Он был в ужасе. Но действовал так, словно ни капли не напуган. Он был так зачарован, словно под гипнозом, что шел на несколько шагов впереди толпы, разрывая криком осипшее горло. Герой совершенно потерял голос. И хотя его уже не было слышно, он обрел еще больше силы и власти. Герой бил себя кулаками в грудь, словно борец, готовящийся к бою.
Когда группа прибыла к воротам Тюрьмы Майк, казалось, что у них открылось второе дыхание. Они топали и продолжали скандировать: «Свободу! Свободу!», маршируя к тюремным воротам. Этот шум был угрозой, призывом к войне.
* * *
Когда это продолжалось уже несколько ночей, один круглолицый узник средних лет принялся отчаянно пинать ограждение.
Война вспыхнула с первым ударом по ограде /
Война, во всем ее чудовищном формате /
Со всей ее жестокостью и страданиями /
Война началась с этого простого деяния.
Если смотреть на Тюрьму Оскар издалека, сверху вниз, то будут видны белые пластиковые складные стулья, валяющиеся на крышах тентов, где они приземлились, описав дугу в воздухе. Над головами летали даже кровати и еще какие-то неопознанные объекты. В воздух взмыли десятки подушек. Наконец раздался оглушительно громкий удар твердого металла о еще более твердый металл заборов.
Это было объявление войны. Так она началась в Тюрьме Оскар. Одновременно с Тюрьмой Фокс – там война разразилась в момент, когда отчаянный круглолицый заключенный начал ломать забор. Война разом вспыхнула и в Тюрьмах Майк и Дельта. Она разгорелась с четырех сторон.
Десятки разъяренных людей последовали примеру того безрассудно смелого круглолицего мужчины и атаковали ворота. Узники собирали по пути все, что могли, и колотили по металлу ворот. Сила, рожденная из вполне материальной субстанции и пережитого опыта, против прочного металла. Первыми объектами, которые разбили о ворота, были пластиковые стулья. Их разнесли на куски. Отвращение к этим стульям глубоко засело в душах заключенных. Ломая их, они ломали детали Кириархии.
Во время первого натиска коротышка из Ливана, по прозвищу Комик, нашел способ забраться на вершину ворот. К этому времени те уже немного наклонились. Оказавшись на волне мятежа, Комик кричал заключенным, призывая их перелезть через ворота и ворваться в телефонную комнату. Он вырвал там все телефоны. Он выбросил из кабинок все детали до единой, даже выдернул кабели из гнезд. Он разбил корпус одного из телефонов о бетонный пол, швырнув его с такой силой, что тот отлетел на несколько метров. Затем подобрал то, что осталось, и со всей своей яростью доломал о металлическую стену контейнеров.
Комик был милым парнем, популярным в Тюрьме Фокс. Иногда он дразнил охранников, стоя в очередях, или корчил нелепые и уморительные рожицы. Он делал себя объектом насмешек, собирал группы заключенных и смешил их. Теперь он стал силой, с которой приходилось считаться, боевой единицей. Он был на передовой, как пример неистового мужества, полного решимости разрушить тюремные ворота.
Он так привык забавлять других, что, даже поглощенный выплеском агрессии на поле боя, улучил момент пошутить с телефонами. Прежде чем выдернуть кабель одного из телефонов, вытащить его из кабинки и разбить об пол, он взял трубку и поднес ее к уху. С гневом в
