Руссиш/Дойч. Семейная история - Евгений Алексеевич Шмагин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перед походом в гости Максиму удалось в магазинчике «Овощи-фрукты» на Арбате по случаю раздобыть бутылку раритетной «Хванчкары», а в цветочном киоске перед метро «Смоленская» голубой ветки разжиться, отстояв длинную очередь и переживая, достанется или нет, «букет» из тощих пяти красных гвоздик в целлофане. Такие возлагали обычно на братские могилы. Но, увы, Москва 1979 года готовилась ко встрече обещанного Хрущёвым коммунизма, переименованного Брежневым в «Олимпиаду-80», и ничего лучшего предложить не могла.
В массивном доме на Таганке Сергей, не предупредив, повёл не в собственную квартиру, а к тестю. Максим обомлел. Обитель сестры с мужем-замминистра составляла тоже не хилые полторы сотни квадратов. Но таких просторных жилых площадей, как у Долгоруких, зашкаливавших, наверное, за две сотни метров, ему пока ещё нигде лицезреть не доводилось. То была даже не квартира, а нечто, напоминавшее царские покои в Эрмитаже.
Его встретили нарочито приветливо. По лицам трёх сестёр Максим сразу же распознал, кто есть кто. Юрий Михайлович и Роза Соломоновна буравили гостя взглядом, как гиперболоид инженера Гарина. «Хванчкару» в знак уважения к гостю поставили на изящный комод века этак восемнадцатого. Разливали мозельское белое и красное австрийское, из Бургенланда.
Стол был заставлен разнообразными закусками. Ничего подобного в московских магазинах в открытой продаже Максим не видел. Часть этой вкуснятины, как он понял из отдельных реплик, приобреталось в каком-то полулегальном распределителе на улице Грановского в качестве некоего наркомовского пайка. Другую половину обеспечивали заботливые ведомственные квартирмейстеры.
За ужином шёл обстоятельный разговор. Временами он, правда, скорее походил на допрос в губЧеКа подозреваемого в связях с троцкистским подпольем или на собеседование в ЦК с кандидатом на важный партийно-правительственный пост. Ответы Максима на вопросы «что, где, когда» генерал тщательно сверял в уме с данными, содержавшимися в досье. Но Максим показал себя молодцом. Ни разу не опростоволосился, как будто его, засланного за кордон разведчика, враги испытывали на детекторе лжи.
Затем пришла очередь Розы Соломоновны. С женской наивностью она пыталась уяснить степень образованности Максима. Но тот, к счастью, знал, что «Сто лет одиночества» написал Габриэль Гарсиа Маркес и что «жи» и «ши» пишутся через «и». У них даже нашлась общая лю-
бовь – театр на Таганке. На мимолётное замечание супруга, что лучше тему эту не поднимать, мадам игриво заметила:
– Да брось ты, Юр. Все знают, что сам шеф твой Любимову благоволит. Благодаря ему театр и держится. Зря на него ваши окрысились. Никаких антисоветских заговоров ребятишки не плетут. Но там хоть от скуки, как во МХАТе вашем, не умрёшь. «Заседание парткома» и «Сталевары» – это что, театр?
Сёстры сидели молча, не произнося ни слова. Максимка время от времени поглядывал на Полинку. Своей стройненькой фигуркой с мальчишеской стрижкой она вызывала в нём очевидное любопытство.
Расстались на самой задушевной ноте. «Спасибо огромное!» – «Ну что вы, что вы, не за что. Заходите, будем рады». – «Непременно, если разрешите».
Утром следующего дня у дверей общего кабинета его уже поджидал Сергей.
– Ну ты, старик, всех Долгоруких положил на лопатки. Такого представления, как вчера, они ещё никогда не видели. Влюбил ты, старина, их всех в себя. А самое главное, что Полинка вроде как впервые растаяла. «Надо признать, что такой умный и деликатный молодой человек встречается мне впервые». Выстрел «Авроры», Зимний взят, революция, батенька, однозначно! Ай да я, ай да сукин сын! Это ведь я всё устроил. Теперь действовать надо, как в «Бриллиантовой руке» советуют: куй железо, не отходя от кассы. Закрепляй знакомство немедленно! Вот тебе два билета на завтрашнюю премьеру «Ревизской сказки» на Таганке. Там, говорят, одна музыка чего стоит. Шнитке сотворил, тот самый, что к «Экипажу» такие обалденные мелодии насочинял.
Но и после нескольких свиданий с Полиной, совместных посещений театров и кино Максим никак не мог определиться. Выбирают-то жену на всю жизнь! И, помнится, где-то он читал, что жениться надо только в том случае, если на все сто, без грамма сомнений, уверен: да, это
она, твоя единственная, неповторимая половина. А как раз этой уверенности и не было. Тот ли человек Полина, который будет с ним рядом и в горе и радости, пока смерть их не разлучит? А, с другой стороны, где гарантия, что искомый идеал вообще когда-нибудь встретится на его пути? Остаться на всю жизнь в одиночестве?
Прошёл месяц. Максим всячески оттягивал принятие решения, пока однажды утром Сергей не сразил его с ног сшибающим сообщением:
– Ну, ты, дружище, влип. Вот хоть стой хоть падай, но у тебя, старик, есть шансы вписать своё имя в учебники истории. Славу Фанни Ефимовны Каплан присвоить хочешь? Или народовольцев? Признаю, признаю, с выдумкой у тебя всё в порядке. Это же надо столь профессионально подготовить покушение на одного из руководителей КГБ! Государственное это, между прочим, преступление! Так что ареста теперь тебе, батенька, не избежать. Пожизненно, а то и вышка. Сухари суши!
Перепуганного Максима прошиб холодный пот, и переставшим слушаться, заплетающимся языком он пытался прояснить, что случилось.
Оказалось, всему виной его подарок, приобретённый в славных «Овощах-фруктах» на Арбате. Бутылка с «Хванчкарой» была заполнена, судя по всему, некачественным, недобродившим вином, что часто случалось на винодельческих комбинатах и Москвы, и Грузии. Безмятежно простояв на антиквариате в комнатной температуре с месяц, этой ночью, когда все спали, она взорвалась, залив красненькой бражкой стены, потолок, а главное – комод XVIII века и персидский ковёр.
– Вот хохма, умора так умора! – Сергей заливался гомерическим смехом. – Представь себе голого генерала – взрыв ночью, выскакивает из спальни с Макаровым в руке, покушение, на него лично, высмотрели, сволочи, проникли, я сколько раз предупреждал, верить не хотели… Что будет, что будет? Как Андропов прореагирует? Короче, парень, деваться теперь тебе некуда. Сегодня же пойдёшь к генералу и попросишь руку Полины…
Майским днём 1980 года в одном из лучших московских ресторанов, считавшихся базой КГБ, сыграли громкую свадьбу Почти все гости представляли сторону невесты. От Максима присутствовали мама Дина с мужем Колей, тётя Вера, два приятеля
