Цветок камнеломки - Александр Викторович Шуваев

грех их разочаровывать. Они на это обижаются. Как если приглашенный именно за свои дурачества, признанный и заведомый дурак – да вдруг будет вести себя как аристократ в двадцатом колене…

Петр – язвил, но с Красного Барона все было, как с гуся – вода. Он вел беседу со спокойной важностью, но, как будто бы мало этого, он еще и отвечал по делу даже на риторические вопросы. Как известно, – самый верный способ вывести из себя собеседника. Еще перед началом "культурной программы", буквально по въезде в свои владения Красный Барон как-то сразу протрезвел, скинул хмель, как скидывают одеяло. И – перестал куражиться.

Гостей, – кроме Севы Понтрягина, который только утробно ухнул, увидав, какого именно уровня ЭВМ находится в конторе у хозяина и ознакомившись с обеспечением. Он только глянул на хозяина тоскливыми глазами, и тот правильно понял немой вопрос:

– Садись-садись. Разбирайся, гляди, что тут и как… Или с нами все-таки?

– Я лучше потом. Потом… Лучше скажите, чего хотите конкретно?

– Так мы ж вроде договорились обо всем?

– Э-э, – тонко улыбнулся лингвист, – обо всем, да не обо всем… Ну, – дам я вам систему, – так чего вы с ней делать-то будете? Для работы с обыкновенными шифрами – и то были положены шифровальщики, а когда речь идет о системе высокой надежности, так и подавно без специалиста не обойтись. Оно вам надо?

– Ну?

– Вот и ну, что нужен сам код, и программа-транслятор. А лучше – две, для кодирования и для декодирования. Специально писать надо и то, и другое, и третье. А если сделать так, как я хочу, так это еще и словарь писать надо, тоже еще та работа…

– А сколько ты, к примеру, хочешь?

Понтрягин пожал плечами:

– Это неделю сидеть, не вставая. И кое-какие материалы с работы надо…

– Ежели вы заметили, – я несколько не о том вас спросил.

Помявшись, почтенный специалист вдруг решился и пискнул:

– Пятьсот.

– Гхрмм…

– Да вы поймите…

– Значит так: умный вы, но дурак все-таки, так что я, – не обижайся, – учить буду. Заказал тебе непоименованный заказчик, – назовем его условно "Фомич", – шифр. Он в этом деле – валенок-валенком, и ты это видишь. Он тебе условия, – ты ему условия, с запросом. А потом – очень честно выполняешь исключительно то, о чем вы договорились. Даешь ему ну… таблицы там, блокнот шифровальный…

– Том. Навроде гроссбуха. Только ни к чему, потому что в электронном виде все равно удобнее.

– Еще лучше, – Красный Барон кивнул в знак того, что понял, – даешь, значит, получаешь деньги, а потом вроде как между прочим говоришь, что – можно и этот, как его?

– Транслятор. Специальный, конечно, но транслятор.

– Во-во. Заказчик уходит, а спустя короткое время, понятно, – возвращается. Ты ему, за отдельную плату – следующий кусок, и тоже очень качественный. В конце концов он и рад бы пойти к другому, однако – не выйдет. Это называется "завоевать рынок". Когда же он получит все, что ему на самом деле нужно и все, что ты счел нужным ему втюхать, – вот тогда-то ты и говоришь, тоже вроде как между прочим, что имеешь других желающих на то же самое. Заказчик, понятное дело: "О-ой! Не надо!" – а ты разводишь руками. И правильно делаешь, потому что насчет продажи исключительных прав у вас договора не было…

Понтрягин – прыснул:

– Вы что – всерьез? Неужто так прям и делают?

– Только так и делают, – заверил его хозяин, – и никак иначе. Один – все время сосет деньги, а другой, как-никак, получает все время лучший и лучший продукт. Так что все довольны. Не хочу пользоваться вашей глупостью, так что предположим, – ты все сделал по правилам. Сам код – исключительно твой, уникальный продукт?

– Ну?

– А транслятор, зная его, может сделать и кто-нибудь другой?

– Мало кто вообще-то, – но да, найдутся. Не один.

– Так что – полторы – за базу, по полторы – за изолированные трансляторы, а за исключительные права – удвоим.

– Это что ж это, – девять?!!

– Скромно, конечно, но раньше я с тобой дел не имел, не знаю.

– Странно как-то. Казалось бы – деньги для вас – все, рады-радехоньки должны быть, что нужная вещь – да дешево обошлась, а вы… Не проторгуетесь?

– Обидные вещи говоришь, мил-человек. Деньги все – для кусочника. Для некудышника, у которого никогда, ничего не выйдет. Деньги нужны только для того, чтобы люди делали то, что тебе надо. Самый простой и быстрый способ, хотя не всегда – годный, не всегда – лучший, не всегда – самый правильный. И это все. Деньги – тьфу, мусор, а люди – все. Если можешь добиться того, что от человека нужно, без денег, – так и деньги ни к чему, как они ни к чему вождю. СНАЧАЛА бывают люди, нужные люди, и только потом появляются деньги. А без людей – любые деньги пропадут. Так что я сейчас не даю, я сейчас ВКЛАДЫВАЮ. А это всегда – риск.

– Не имей сто рублей, – и так далее?

– Вот видишь, – привычные слова, и поэтому не действуют. Привычные слова, и поэтому стали пошлостью. Привычные, – и поэтому ты не понимаешь их, как надо. Мне вот, к примеру, кажется, что это я их первый придумал.

– Философ вы, Юрий Фомич.

– Станешь философом, когда первые годы – все один да сам, а потом – когда все так и норовят тебе… На своей шкуре узнал, что за штука такая – классовая ненависть! А! Только на одной философии и держался.

– Неужели? – Вежливо удивился Сева, не отрывая глаз от монитора. – А мне показалось, что вы тут царь, бог и воинский начальник. Все в радиусе ста километров в рот заглядывают.

– Так это те, что остались. Хотя… Не будь меня, так, может, и вовсе никого б не