Сочинения - Владимир Высоцкий

Райские яблоки

( Второй вариант)

Я умру говорят — мы когда-то всегда умираем, —Съезжу на даpмовых, если в спину сподобят ножом:Убиенных щадят, отпевают и балуют раем, —Не скажу про живых, а покойников мы бережем.

В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок —И ударит душа на ворованных клячах в галоп,Вот и дело с концом, — в pайских кущах покушаю яблок.Подойду не спеша — вдруг апостол веpнет, остолоп!..

Чуp меня самого!.. Наважденье… Знакомое что-то —Неродящий пустырь и сплошное ничто — беспредел.И среди ничего возвышались литые ворота,И огромный этап — тысяч пять — на коленях сидел.

Как ржанет коренник! Я смирил его ласковым словом,Да репьи из мочал еле выдрал и гриву заплел.Петp-апостол, старик, слишком долго возился с засовом —И кряхтел и ворчал, и не смог отворить — и ушел.

Тот огpомный этап не издал ни единого стона,Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел.Вот следы песьих лап… Да не pай это вовсе, а зона!Все вернулось на круг, и распятый над кругом висел.

Мы с конями глядим — вот уж истинно зонам всем зона!Хлебный дух из ворот — так надежней, чем руки вязать.Я пока невредим, но и я нахлебался озона.Лепоты полон рот, и ругательство трудо сказать.

Засучив рукава, пролетели две тени в зеленом.С криком «В рельсу стучи!» пропорхали на крыльях бичи.Там малина, братва, нас встречает малиновым звоном.Но звенели ключи — это к нам подбирали ключи…

Я подох на задах, на руках на старушечьих дряблых,Не к Мадонне прижат Божий Сын, а к стене, как холоп.В дивных райских садах просто прорва мороженых яблок,Но сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

Херувимы кружат, ангел окает с вышки — занятно!Да не взыщет Христос, — рву плоды ледяные с дерев.Как я выстрелу рад, ускакал я из рая обратно,Вот и яблок принес, их за пазухой телом согрев.

Я еще раз умру — если надо, мы вновь умираем.Удалось. Бог ты мой! Я не сам — вы мне пулю в живот.Так сложилось в миру — всех застреленных балуют раем,А оттуда землей… Береженного Бог бережет!

С перекошенным ртом завалюсь поcле выстрела набок,Кони просят овсу, но и я закусил удила.Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблокЯ тебе привезу — ты меня и из рая ждала!

x x x

В одной державе с населеньем… —Но это, впрочем, все равно, —Других держав с опереженьем,Все пользовалось уваженьем,Что может только пить вино.

Царь в той державе был без лоску:Небрит, небрежен, как и мы,Стрельнет, коль надо, папироску,Ну, словом, свой, ну, словом, в доску.И этим бередил умы.

Он был племянником при дяде,Пред тем как злобный дар НЕ ПИТЬПорвал гнилую жизни нить —В могилу дядю свел. Но питьНаш царь не смел при дяде-гаде.

Когда иные чужеземцы,Инако мыслящие нам(Кто — исповедуя ислам,А кто — по глупости, как немцы),К нам приезжали по делам —С грехом, конечно, пополамДомой обратно уезжали:Их поражал не шум, не гамИ не броженье по столам,А то, что бывший царь наш — хамИ что его не уважали.

Воспоминают паханы,Как он совал им ППШ:«Стреляй!» — На завтра ж — хоть бы хны!Он, гад, был трезвенник в душе.И у него, конечно, дочка —Уже на выданье — былаХорошая — в нефрите почка,Так как с рождения пила.

А царь старался, бедолага,Добыть ей пьяницу в мужья:Он пьянство почитал за благо…Нежней отцов не знаю я.

Бутылку принесет, бывало:«Дочурка! На, хоть ты хлебни!»А та кричит: «С утра — ни-ни!»Она с утра не принимала,Или комедию ломала, —А что ломать, когда одни?

"Пей, вербочка моя, ракитка,Наследная прямая дочь!Да знала б ты, какая пыткаС народом вместе пить не мочь!

Мне б зятя, даже не на зависть…Найди мне зятюшку, найди!Пусть он, как тот трусливый заяц,Не похмеляется, мерзавец,Пусть пьет с полудня, — выходи!

Пойми мои отцовы муки,Ведь я волнуюся не зря,Что эти трезвые гадюки —Всегда — тайком и втихаря!

Я нажил все, я нажил грыжу,Неся мой груз, мое дитя!Ох, если я тебя увижуС одним их этих — так обижу…Убью, быть может, не хотя —Во как я трезвых ненавижу!"

Как утро — вся держава в бане, —Отпарка шла без выходных.Любил наш царь всю пьянь на пьяни,Всех наших доблестных ханыг.

От трезвых он — как от проказы:Как встретит — так бежит от них,Он втайне издавал указы,Все в пользу бедных и хмельных.

На стенах лозунги висели —По центру, а не где-нибудь:"Виват загулы и веселье!Долой трезвеющую нудь!"

Сугубо и давно не пьющих —Кого куда: кого — в острог,Особо — принципы имущих.Сам, в силу власти, пить не мог.

Но трезвые сбирали силы,Пока мы пили натощак,Но наши верные кутилыНам доносили — где и как.

На митинг против перегараСберутся, — мы их хвать в кольцо! —И ну гурьбой дышать в лицо,А то — брандспойт, а в нем водяра.

Как хулиганили, орали —Не произнесть в оригинале,Ну, трезвая шпана, кошмар!Но мы их все же разогналиИ отстояли перегар.

А в это время трезвь сплотиласьВокруг кого-то одного,Уже отважились на вылазСекретно, тихо, делово.

И шли они не на банкеты,А на работу, им на страхУ входа пьяные пикетыЕдва держались на ногах.

А вечерами — по два, по триУже решились выползать:Сидит — не пьет и нагло смотрит,…Царю был очень нужен зять.

Явился зять как по приказу:Ну, я скажу вам — ого-го!Он эту трезвую заразуСтал истреблять везде и сразу,А при дворе — первей всего.

Ура! Их силы резко тают —Уж к главарю мы тянем нить:Увидят бритого — хватаютИ — принудительно лечить.

Сначала — доза алкоголя,Но — чтоб не причинить вреда.Сопротивленье — ерунда:Пять суток — и сломалась воля,Сам медсестричку кличет: «Оля!..»Он наш — и враз и навсегда.

Да он из ангелов из сущих,Кто ж он — зятек? Ба! Вот те на!Он — это сам глава непьющих,Испробовавший вкус вина.

x x x

Здравствуй, «Юность», это я,Аня Чепурная,Я ровесница твоя,То есть молодая.

То есть, мама говорит,Внука не желая:Рано больно, дескать, стыд,Будто не жила я.

Моя мама — инвалид:Получила травму,И теперь благоволитБольше к божью храму.

Любит лазить по хорам,Лаять тоже стала, —Но она в науки храмТоже б забегала…

Не бросай читать письмо,«Юность» дорогая!Врач мамашу, если б смог,Излечил от лая.

Ты подумала, де, вотВстанет спозаранкаИ строчит, и шлет, и шлетПисьма, хулиганка!

Нет, я правда в первый разО себе и Мите…Слезы капают из глаз, —Извините — будет грязь —И письмо дочтите!

Я ж живая — вот реву, —Вам-то все повтор, ноЯ же грежу наяву:Как дойдет письмо в Москву —Станет мне просторно.

А отца радикулитГнет горизонтально,Он — военный инвалид,Так что все нормально.

Вас дедуля свято чтит, —Говорит пространно,Все от Бога, говорит,Или от экрана.

Не бросай меня однуИ откликнись, «Юность»!Мне — хоть щас на глубину!Ну куда я денусь, ну?Ну куда я сунусь?

Нет, я лучше от и до,Как и что случилось:Здесь гадючее гнездо,«Юность», получилось.

Защити (тогда мы их! —Живо шею свертим)Нас — двоих друзей твоих, —А не то тут смерть им.

Митя — это… как сказать?..Это я с которым…В общем, стала я гулятьС Митей-комбайнером.

Жар валил от наших тел(Образно, конечно), —Он по-честному хотел —Это я — он аж вспотел, —Я была беспечна.

Это было жарким днемПосреди ухаба…«Юность», мы с тобой поймем:Ты же тоже баба!

Да и хоть бы между льдин —Все равно б случилось:Я — шатенка, он — блондин,Я одна и он один.Я же с ним училась!

Зря мы это, Митя, зря, —Но ведь кровь-то бродит…Как не помню — три хмыря,Словно три богатыря…Колька верховодит.

Защитили наготуИ прикрылись наспех, —А уж те орут: «Ату!» —Поднимают на смех.

Смех — забава для парней —Страшное оружье!Но а здесь — еще страшней,Если до замужья.

Наготу преодолев,Срам прикрыв рукою,Митя был как правда лев.Колька ржет, зовет за хлев,Словно с "б" со мною…

Дальше — больше: он закрылМитину одежду,Двух дружков своих пустил…И пришли сто сорок рылС деревень и между…

P.S. Вот люблю ли я его?Передай три слова(И не бойся ничего:Заживет — и снова…), —

Слова, надо же вот, а! —Или знак хотя бы!..В общем, ниже живота…Догадайся живо! ТакМы же обе — бабы.

Нет боюсь, что не поймешь!Но я — истый друг вам.Ты конвертик надорвешь,Левый угол отогнешь —Там уже по буквам!

x x x