Воины Новороссии. Подвиги народных героев - Михаил Иванович Федоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Согнул из проволоки интеграл…
Смеялись мы.
Черешнев:
— «А вот тактика мне пригодилась много раз. Так что учите больше тактики, меньше математики». Мы так и учили. Образование действительно хорошее. Все, кто хотели, они научились, взяли свое. Те, кто не хотел, того заставили. Но ушло много ребят.
— Три сотни набрали, сто осталось… В 2001-м поступили, учились пять лет…
— Да, в 2006-м закончил.
— И как распределение…
— Значит, я закончил с красным дипломом. А те, кто закончил с красным дипломом и золотой медалью, те могут выбрать место назначения. Ну, я думаю: что, куда? Куда мне выбрать? А я хотел попасть в Крым. На море. Идея была следующая: там есть морская пехота, и училище туда тоже поставляло офицеров. В морскую пехоту. Потому что там тоже десант, но только — морской. И я хотел туда. Морская, черная форма. Но зашел к начальнику училища, генералу, когда нас распределяли. Он говорит: «Куда ты хочешь?» Я говорю: «Да вот 217-я бригада морской пехоты». Он говорит: «Нет. Туда мы направляем только троечников». И мне так обидно стало. Я думаю: «Ну, как же так, я учился, учился, хотел, как лучше. А теперь получается: куда я хочу, мне нужно быть троечником, чтобы туда попасть». А он говорит: «Любую десантную часть называй, я тебя туда отправлю. Только не в морскую пехоту, не в ФСО…» И я сказал: «Хочу в костромской полк…» Но я знаете, как скажу. Тогда же реформа началась в армии.
— Мебельщик-министр…
— Но я скажу, разложение началось и раньше.
— Летчики не летали, бензина не было…
— Мы, когда были на параде в Москве 60 лет Победе в Великой Отечественной… 2005 год… Там нам дали медали. Но дело не в этом. Мы поехали в Наро-Фоминск, там была рембаза ВДВ. И склады. И там были части. Вот те офицеры, которые были раньше, это вот как Александр Иванович (Голомедов. — Примеч. авт.) про старую русскую армию говорит, вот также я могу сказать про советских офицеров. Вот этих офицеров больше нет. Я их больше не встречал. Это уникальные люди. Где и как они воспитывались, кто их там чему учил…
— Седые бессребреники…
— Вот именно, бессребреники. Это монахи. Просто монахи какие-то. На что они рассчитывали, я без понятия. Но смысл в том, что эти части начали расформировывать. Была разница. В пехотных подразделениях разложение уже буйствовало. Там уже все разлагалось полностью. В десантных еще был тот клей, которым можно было все это склеить. Какая-то идея, аура. И заходит наш командир роты в Кантемировскую дивизию. Нас туда сначала привезли. А там стоит дневальный в тапочках, у него закатанные штанишки, и рукава закатанные, и руку в кармане держит. И вообще такой: у него жизнь сложилась уже. А командир роты, он работал, как автомат. У него не было лишних размышлений. Он действовал. Он говорил: «Не знаешь, как поступить, бей!» Его фраза. Это чтобы вы понимали, кто. И он заходит и молча как дал дневальному, тот сознание потерял. Все!
— Четко и ясно.
Черешнев:
— Прибегает дежурный по роте (рембазы. — Примеч. авт.), он говорит: «Где командир роты?» А тот: «Сейчас я позову его». — «Все». И все, сразу по-другому стало работать. А потом мы глянули, их командир роты такого же состояния был, тоже неопрятный. Пехотные офицеры. Я не поклонник, но меня так воспитывали.
— Приучали к порядку.
Черешнев:
— Хотя это и неправильно, но нам это десантное превосходство в училище вдалбливают. Что мы особенные, не такие, как все. И нам было разрешено не выполнять воинское приветствие, если офицер не десантник. Представляете себе уровень!
— Да, сильно…
Наверно, это исходило из особых требований к десантникам.
Черешнев откровенничал:
— И никто не мог нас остановить… Вот надо в самоволку сходить, и мы узнавали, кто стоит в патруле. И если патруль наш, то мы не ходили в самоволку. Свои могут поймать. А если патруль там связисты, автомобилисты, юстиция, мы их не боялись. У нас каждый второй был кмс (кандидат в мастера спорта. — Примеч. авт.) по боксу. Каждый третий рукопашник. Вот этот Харитонов. Я учился на первом курсе, а он на пятом. Сейчас он чемпион по смешанным единоборствам.
Многие видели бой, когда наш десантник Харитонов сбил и потом на полу добивал американского чернокожего чемпиона….
Черешнев:
— Ну вот… Но я не про это говорю. Вот эту часть в Наро-Фоминске расформировывали. И мы, когда туда приехали, зашли в роту к ним во время перерыва. А там в конце казармы, смотрю, женщина какая-то, и она раз, занавеску задвинула. А я потом спрашиваю: «А кто там живет?» А мне: «Там офицер со своей семьей». То есть они живут в казарме за занавеской. И представляете, что может человека заставить служить. Об него уже вытерли ноги, не платят зарплату, не дают квартиру, а он, паразит, все равно служит… И воинское знамя они уже в сугроб воткнули. Оно не нужно никому. Все, части нет десантной. Ну, много подразделений подсократили. Вот в Рязани было пять училищ военных, а сейчас только одно осталось. Десантное. Остальных нету. А потом спрашивают, почему же мы не можем логистику организовать? А кто ее будет организовывать? Там было автомобильное училище. Потом артиллерийское не в самой Рязани, а в Коломне. Училище по радиосвязи… Все эти вопросы были выброшены на помойку. И результаты мы видим…
Я повздыхал и потом:
— Министр обороны Шойгу два года назад сказал: «Наконец-то восстановили летный состав…»
Какой же урон нанесли стране, когда его зачистили.
8. В Костромском десантном полку
— И вот распределение.
