Шарада - Руслан Каштанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кирилл подумал, что обнаружил бесценный артефакт; как вдруг машину занесло на повороте. Водитель стал выворачивать руль в разные стороны, но от этого машина не выравнивалась. Все происходило за доли секунды: машину вынесло на обочину, стекла обдало снегом, скрип колес и тормозов, а затем резкий кувырок; и еще один; и еще. Грохот, треск, темнота…
Кирилл дернулся и открыл глаза.
Сердце зашлось в быстром ритме.
Дурной сон.
Ему приснился дурной сон.
Он редко засыпал на смене раньше трех или четырех утра. Обычно его спасал интересных фильм или книга. В этот раз не повезло. Аудиоверсия какого-то нудного романчика, еще и с ужасной начиткой. Он буквально мучил себя, пока слушал главу за главой. Следовало бросить это дело – финал истории его уже не интересовал так, как это было в начале.
На улице стоял трескучий мороз. Он проникал сквозь щели в слабо отапливаемого здание, особенно в ночное время. Кирилл спасался обогревателем, от тепла которого частенько шла кругом голова. Он помнил, как устроился в кресле поудобней, вытянул ноги, и укрылся рабочей курткой – она была легкой, но помогала сохранять тепло. Верно, так его и разморило. Книжный бубнеж отправил его прямиком в царство снов. Мониторы перед глазами расплылись, и дальше какой-то ужас, – будто он и Дина попали в страшную аварию…
Кирилл осмотрелся – дверь в кабинет была открыта настежь.
Он закрывал ее. Он помнил щелчок.
Кирилл посмотрел на мониторы – все, как обычно. Посторонних нет.
Он поднялся, выглянул наружу, и, чуть было не поперхнулся, – в отдалении, в шагах десяти, в коридоре, проскользнула чья-то тень.
Кирилл вернулся к мониторам и посмотрел на нужный экран: кто-то зашел в актовый зал.
Он схватил фонарь и пулей вылетел из кабинета.
В актовом зале горела подсветка (которой никогда там не было) – он понял это, когда приближался к открытой двери.
Это было странно, но ремонт здесь будто кончился уже давно – никаких строительных лесов, никакого мусора. Все идеально здесь было подготовлено… к чему-то страшному.
Стены украшали огромные пиктограммы и знаки. Вдоль рядов на высоких ножках стояли горящие факелы. На импровизированной сцене – алтарь, на котором, с огромным животом, и раздвинув ноги, лежала девушка; она готова была рожать. Ее лицо было трудно разглядеть (оно оставалось в темноте), но в ней было что-то знакомое, даже родное.
Неожиданно Кирилл увидел Тима – он стоял в центре зала, между рядов. Он смотрел в сторону сцены. Если быть точнее, куда-то под нее, – откуда раздавалось рычание, какой-то гневный нечеловеческий вопль. Это был демон. Тот самый, который привиделся Кириллу совсем недавно – высокий, с огромными крыльями за спиной, и когтистыми лапами. Он вылез откуда-то из-под сидений, и, взлетев, одним резким движением накинулся на Кирилла.
Кирилл дернулся и открыл глаза.
Сердце зашлось в быстром ритме.
Он лежал на скамье, возле КП.
Было раннее утро.
Кирилл разлепил сонные глаза, и посмотрел на мобильник – слишком рано. Можно было еще вздремнуть. До пересменки оставалось достаточно времени.
У него появилось острое желание проверить камеры. Он отчетливо помнил содержание своего сна, и, поэтому, ему казалось, что, если он не убедиться в том, что сон – это просто сон, что актовый зал закрыт, и во всем здании все спокойно, как и обычно, то он сможет спокойно спать дальше, и, возможно, ему даже приснится что-нибудь более приятное (на это он уже давно не рассчитывал, но все же).
Чтобы не растерять граммы сонливости, которые еще крепко в нем держались, он спрыгнул со скамьи, уверенными шагами подошел к мониторам и быстро проверил, все ли в порядке… и закрыт ли актовый зал.
Все было в норме.
Он поежился. Стоял январский мороз, и холод неизбежно проникал в помещение. Он вернулся на скамью, и укрылся курткой.
Легкая паутина сна сразу окутывала его, как только он закрыл глаза и глубоко задышал. Он ожидал спокойного сновидения, и это было одно из самых приятных предвкушений, какие только ему приходилось испытывать за последние несколько недель.
Вдруг он услышал перестук женских каблуков.
«Нет…» – подумал он.
Открылась дверь в туалет, и в следующий момент из крана побежала вода.
Кириллу было плевать. Это не помешает ему и его сну. Или, может быть, он уже спит?..
Нет. Ему это не снится. Это он знал наверняка.
В любом случае, он не собирался обращать свое внимание на нечто, что ему постоянно слышится или видится, но на самом деле не существует. Он решил игнорировать все, и просто спать.
Как вдруг что-то коснулось куртки, которой он был укрыт.
Его сердце замерло. Он медленно открыл глаза.
Поодаль от него стоял Тим.
–Уходи! – крикнул Кирилл. – Оставь меня!
Тим никак не отреагировал. Безусловно, он постоянно хотел что-то сказать, нечто важное, указать на что-то. Так подсказывало Кириллу шестое чувство. Но они не могли услышать друг друга. Наверное, просто потому, что находились в разных мирах.
Мне это кажется Этого нет Это нереально
Тим посмотрел в другую сторону, и его взгляд преисполнился ужаса. Его напугала женщина. Красивая, элегантная женщина в блузке с глубоким декольте и длинной юбке-трубе. Пока она проходила мимо, время неожиданно замедлилось. Стук высоких каблуков ее туфель отдавался долгим эхом. Ее эротичная грациозность посылала какую-то информацию. Кирилл считывал ее, но не до конца. Только когда она посмотрела на него, и он увидел ее красивые глаза, и когда она ему улыбнулась, тогда в нем произошел ощутимый сдвиг. Еще один. Куда более сильный, чем предыдущий раз.
Ее улыбка была юркой, мимолетной, но за ней тянулся шлейф информации. Кирилл видел как рушится мир. Как ударные волны сносят дома машины ветхие постройки деревья. Все живое умирало. Оставались руины Тлен Воздух Пустота
Кирилла трясло. Он свернулся калачиком, прижав колени к груди. По его щекам побежали слезы.
Обратного пути не было Остановить смерть невозможно
Чистое поле Погожий денек И где-то там вдалеке ближе к горизонту что-то образовывалось в небе Огромный шал в котором танцевали молнии Вид навевающий страх и трепет
Кирилл видел это
Он видел
Огромную
Трещину
В основании
Начало конца
Необратимость
Кто-то повернул кран в туалете, и вода перестала бежать.
Кирилл снова остался один. В полной тишине. С длинной скатертью образов конца света перед глазами. С энергией, проникавшей в него извне. Со временем, существование которого он чувствовал. Это было страшнее всего. Сила пала. Основание не выдержало, рухнуло.
Осталась пустошь, и Кирилл, как последняя одинокая душа, скитался в этом темном пространстве, в
