Боец тишины (СИ) - Стас Северский

Шлегель из тех, кто и иголку в стоге сена найдет… сожжет стог сена, просеет пепел и найдет

иголку. Но я все больше думаю не о том, чтобы скрыться от него, а о том, чтобы проследить его. Не

вяжется у меня в голове все происходящее с его присутствием. Не правильно все. Все не то, что

надо в голову приходит, и все не так, как надо. Подозрительно все.

Спрятал товарищей заодно с крысой в подвале старого здания. Здесь переждем ночь. Здесь я

поломаю голову над тем, что делать дальше. Дел ведь пропасть, а из-за Шлегеля в голову ничего не

идет. Ждал увидеть кого угодно, только не его… Просто, Польша – не его направление… Это не его

территория, как и не моя… Еще одна задача – это в нагрузку ко всем остальным… Черт… Ничего,

надо только быть спокойнее… Надо только не сходить с курса… Надо все доделать – решить все со

шлюхами и… Черт…

Глава 30

Я свел плечи, пригнул голову и скинул на лицо темные пряди прицепленных волос. Мрачно

насвистываю веселую песенку – выходит нечто зловещее, и Войцех начинает нервничать. Я

пресекся, и нам пришлось тащиться по притихшим плохо освещенным улицам молча. Задержались

около парковки – Войцех терпеливо ждет, пока я присмотрю нам машину. Ведь человек из

следующего квартала не станет молчать, когда я начну задавать ему вопросы… но он не просто

скажет мне то, что мне надо слышать, – на моих допросах ненужные крики нередко сопровождают

нужные сведения. Придется его в пригороде припрятать… поначалу – в подвале, а после – в лесу. Я

же его не с договором о возврате возьму, а так… безвозвратно. Осталось только понаблюдать за

борделем и определить, кого из охранения шлюх брать.

Войцех посмотрел на показанную ему мной машину и молча пошел за мной. Только я вижу, что

в нем давно копятся вопросы и что его рано или поздно прорвет.

– Ян, а ты уверен, что необходимо его брать?

– Да.

– Точно уверен?

– Да.

– Только из-за списка клиентуры этих шлюх?

– Да.

167

– Охраннику клиенты не подотчетны, Ян.

– Здесь они ему известны. Заведения такого порядка – не из дешевых – всегда под неусыпным

надзором находятся.

– Часть имен ему, может, известна, но всех людей он знать не может.

– Конечно, всех не знает… только тех, с которых целое состояние можно срубить компроматом

– за богатыми владельцы всегда присматривать приказывают. Такое и в борделях высшего уровня

практикуется – только добытые для давления и вымогательства данные в таких местах больше не

владельцам, а властям на руку… и попадают они обычно в руки – властям. Хозяева же клиентуру

берегут, а мы их… мы всех имеем в итоге – и шлюхи, и их хозяева, и их посетители на наши

крючки насажены, как наживка или хищная чешуйчатая тварь, клюющая на живца.

– Вы что, за всеми и всегда подсматриваете?

– Подсматриваем и подслушиваем… за всеми, кто того стоит. Для дела мы не только грязное

белье ворошим, но и в мусоре копаемся.

– Ты серьезно?

– А что? О человеке по его мусору многое узнать можно. Я вот без вопросов знаю о тебе все –

что ты ешь, что пьешь, что куришь… когда и с какой регулярностью.

– Ты что, в моем мусоре копался?

– Да.

– Ян, лучше бы меня спросил, я бы…

– Соврал.

– А что мне врать? Нужды нет.

– Да есть… Нашел я одну вещицу…

– А что? Что нашел?

Войцех вдруг заволновался, и я издевательски усмехнулся ему.

– Вот теперь я, не роясь в твоем мусоре, знаю, что есть у тебя от меня секреты за душой и

скрыты они – в твоем мусоре. Теперь обязательно пороюсь. Так что прибирай за собой тщательнее.

– Ян, я никак не пойму… Ты что, шутишь, да?

– Частично… как всегда.

– Не понимаю я, Ян…

– Если бы ты меня понимал, я бы о тебе ничего не знал. Мне лишь за счет этого секреты людей

и открыты – за счет спутанности людских мыслей в результате “волчьих” стараний.

Я остановился, как вкопанный, осматриваясь. Войцех последовал мне, тревожно оглядевшись в

полумгле ночного города.

– Ян, а что такое?

– Агнешка… Решил, отстанет и назад пойдет, а нет – крадется следом, стараясь на глаза не

попадаться.

Девушка поняла, что я ее давно засек, но подойти до сих пор не осмелилась. Она так и стоит в

тени – ждет. Пришлось мне тащиться к ней через улицу.

– Ты снова за свое?

– Ты снова оставил меня одну в четырех стенах… ты же знаешь, что я не могу оставаться одна.

Дрожащей рукой скинул с ее плеча золотистую прядь волос.

– А цветы ядовитые зачем с собой взяла?

– Не знаю, Вольф.

– Глупо выглядит! А с другой стороны…

Войцех схватил меня за плечо, напоминая, что не время “волку” слюну пускать, пожирая

глазами встревоженную девушку.

– Ян, ты, когда ее видишь, таким дураком становишься – даже тошно. На тебя даже прохожие

смотрят – стыдно же.

Может, стыда я и не ведаю, но замечание насчет прохожих меня насторожило. Я резко поднял

глаза на поляка, проследил его взгляд и… Ничего себе прохожие?! Во первых – прохожий в

единственном числе, а во вторых – он… Неужто Шлегель?.. Шлегель?! Вашу ж…

168

Я тупо уронил голову на грудь девушки, невзирая на возмущение Войцеха. Да, он прав – я

вконец отупел от страсти. Я не просто не ведаю, что творю, – я творю невесть что, не вспоминая и

про тень утраченного внимания. Хватанул Войцеха за плечо, взял девушку под руку и потащил в

темноту переулка – в нем мы и исчезнем с глаз саксонца. Немец нас не найдет, но он – проследил

нас. Черт… А может, померещилось? Может, не он? Не Шлегель?

Поляк, негодуя, поднял руку, намеряясь разъяснять мне мою неправоту, но я пресек его

резкостью. Агнешка опечалилась, смотря в мои мутные глаза в тусклом свете подворотни. Она,

видно, считает, что я окончательно сдурел от страсти и притащил ее в темный проулок никак не по

иной причине. А я, как помешанный, смотрю в ее глаза, как в пустой патронник. Только не

Шлегель…

Нет, не он… Что ему делать здесь? Ему здесь, в Варшаве, не место. Нет, не он… не Шлегель.

Только все равно – проверить надо. Немец мне бы никогда на глаза не показался необдуманно – без

нужды. И если я видел и правда его… если он намеренно показался мне – придется с ним