Западноевропейская поэзия XХ века - Антология

ЛИЦА НАШИХ ЖЕНЩИН

Перевод А. Ибрагимова

Нет, не Христа родила Мария,Мария не мать Христа,Мария — просто мать,и ребенок, плод ее чрева,просто сын человеческий.Не потому ли во всех своих ликахтак прекрасна Марияи, словно собственный, дорог нам сын Марии?

Лица наших женщин — повести наших мук.Наши муки и неудачи — острый плуг,лица женщин, нам дорогих, бороздящий.

Радости наши — в женских глазахотблескивают, как зори в озерах.

На женских лицах — наши мечты.Хоть отвернись — перед нами стоят любимые,всех ближе к истинной нашей сути,и дальше всех от нее.

«Я утром проснулся, и что-то меня обуяло…»

Перевод Д. Самойлова

Я утром проснулся, и что-то меня обуяло,надвинулось и смешалось, как зло и добро, —дерево, глина, стена, стекло, одеялои свет, потускневший, как старое серебро.

И пошли на меня — билет трамвайный,и половинка угасшего сна, и прерванная дрема,и вражеская страна,называемая гостиницей привокзальной,и недописанные стихи, и желтая солома.

Пошло на меня белолобое время,и память, и дождь, и покинутая тобой простыня,и весть от нас двоих, и нашей разлуки бремя…Я нынче проснулся, и все это надвинулось на меня.

АВТОБИОГРАФИЯ

Перевод Б. Слуцкого

Эта автобиография написана 11 сентября 1961 года в Восточном Берлине.

Родился в 1902Но возвращался туда где родилсявозвращаться не люблюТрех лет от роду в Алеппо состоял внуком пашидевятнадцати лет в Москве студентом Комуниверситетасорока девяти лет снова в Москве гостем ЦК партиии с четырнадцати лет в поэзии состою поэтом

Одним знакомы виды травдругим виды рыба мне виды разлукОдни знают наизусть имена звезда я имена расставанийСпал в больших тюрьмах и в больших отеляхОтведал наверно все блюда на светеи знаю вкус голода между прочим и вкус голодовки

Мне было тридцать когда меня хотели повесить и не повесилиМне было сорок восемькогда меня хотели наградить премией Мираи я получил эту премиюМне было тридцать шестькогда за полгода я прошел четыре метрапо бетонному полу одиночкиМне было пятьдесят девятькогда за восемнадцать часовя перелетел из Праги в ГавануЛенина не видел живымВ двадцать четвертом стоял в почетном караулеа в шестьдесят первом продолжал ходить к Ленинув мавзолей его книг

Меня пытались оторвать от моей партииНе вышлоНизвергались идолы но осколкименя не раздавили

1951В море вдвоем с молодым товарищемя шел на смерть

1952С разорванным сердцемчетыре месяца лежа на спинея ожидал смерти

Испытал безумную ревностьк любимымНе испытывал зависти ни к комудаже к ЧаплинуИногда обманывал женщинникогда друзей

Пил но не стал пропойцейСвой хлеб слава богузарабатываю только своим горбомВрал потому что стыдился за другоговрал чтобы не обидеть другоговрал иногда и без всякой причиныЕздил в поезде летал на самолетеу большинства человечества для этого нет денегХодил в оперубольшинство человечества не слышало этого словаНо зато с двадцать первого годане ходил в местакуда ходит большинство человечествав мечеть в церковь к знахарям и гадалкамхотя бывало гадал на кофейной гуще

Печатаюсь на тридцати — сорока языкахв тридцати — сорока странахв моей Турциипо-турецкипечатать меня запрещено

Раком не болелвпрочем это не обязательноМинистром не будусобственно говоря и не хочетсяНа войне не былв бомбоубежище не спускалсяникогда не бегалот пикирующего самолетаНо зато влюбился шестидесяти лет от родуКороче говоря товарищиесли сегодня я подыхаю как собака от разлукизато я жил как человеки поживу ещеи кто знаетчто переживучто испытаю

ПОД ДОЖДЕМ

Перевод М. Петровых

Под дождем по московскому тротуару, колышасьна тонких зеленых ногах, идет весна, —теснимая каменными домами, машинами и пешеходами.Сегодня с утра плохой оказалась моя кардиограмма.Минута, которую ждут, когда б ни настала, —нежданною будет она,придет одиноко и не вернеттого, что уже миновало.Первым концертом Чайковского звучит под дождем тишина.Без меня ты по лестнице всходишь устало.На балконе верхнего этажа гвоздика в стакане          стоит одна.Под дождем по московскому тротуару, колышасьна тонких зеленых ногах, идет весна.Возле меня ты сидишь и, не видя меня, улыбаешьсягрусти, туманящейся вдали.Вёсны тебя от меня куда-то уже увели.И однажды, быть может, ты не вернешься, —под дождем затеряешься где-то,и вот уже не видна.

«— Поспеши ко мне, — велела…»

Перевод А. Ибрагимова

— Поспеши ко мне, — велела.— Посмеши меня, — велела.— Полюби меня, — велела.— Погуби себя, — велела.

Поспешил.Посмешил.Полюбил.Погубил.

«Я — коммунист…»

Перевод Б. Слуцкого

Я — коммунист.Каждый вершок во мне — страсть.Страсть: увидеть, обдумать, понять.Страсть: свет, бегущий через миры.Страсть: перебросить качели со звезды на звезду.Страсть: обливаясь потом, выплавить сталь.Я — коммунист.Каждый вершок во мне — страсть.

ОРХАН ВЕЛИ

Перевод А. Ибрагимова

Орхан Вели (1914–1950). — Родился в Стамбуле. Окончил анкарский лицей. Несколько лет посещал факультет философии университета. Затем работал в отделе переводов министерства просвещения Турции.

Орхан Вели — автор сборников «Чудак» (1941), «То, от чего я не могу отказаться» (1945) и др.

КРУТОЙ ПОДЪЕМ

Каждый вечер, каждый вечер одно и то же.Выходим из фабрики — и в гору.Будь на том светеДорога хоть чуть положе, —Смерть не такая уж и страшная штука.

ГРУСТЬ

На любимых людейИногда и таил бы досаду,Да любовь научилаРастворять все обидыВ печали.

ПО ВОЗРАСТАЮЩЕЙ СТЕПЕНИ

Люблю красивых женщин,Люблю фабричных работниц,Красивых фабричных работницЛюблю еще горячей.

РАННИМ УТРОМ

Ветвистым деревцем пятерниОзерко притеню,Взгляд подниму к тучам:Гремя колокольцами, как верблюды, ониМчатся наперерезДню.

ПРОДАВЕЦ ПТИЦ

Эй, продавец птиц!Птиц нам не надо — только мигни,Целую стаю наловят мальчишки.Лучше продай нам облачкоЗа горсть мелочишки.

СЛАВА БОГУ

Слава богу, дома я не один:Туфелек слышится легкий постук,Тихие вздохи колышут воздух.Слава богу, я не один.

МОЯ ТЕНЬ