Западноевропейская поэзия XХ века - Антология

ПРОДАВЕЦ ПТИЦ

Эй, продавец птиц!Птиц нам не надо — только мигни,Целую стаю наловят мальчишки.Лучше продай нам облачкоЗа горсть мелочишки.

СЛАВА БОГУ

Слава богу, дома я не один:Туфелек слышится легкий постук,Тихие вздохи колышут воздух.Слава богу, я не один.

МОЯ ТЕНЬ

Опостылела — просто спасу нет!Вечно путается под ногами.Хоть немного пожить бы врозь,Каждый — Сам по себе.

ГЛАЗА МОИ

Где же, где глаза мои?Кто их мог украсть?Не шайтан ли их — в плетенку,И на рынок потихонькуШасть?

Где же, где глаза мои?

НАМОГИЛЬНАЯ НАДПИСЬ I

Перестрадал бедняга немало;Худшие муки — из-за мозолей.Даже собственная некрасивостьНе угнетала его так сильно.Пока ботинки не терли ног,Не поминал он Аллахова имени.Был грешен, конечно, но в меру.Мир Сулейману-эфенди.

НАМОГИЛЬНАЯ НАДПИСЬ II

Так вопрос перед ним не стоял:Быть или не быть.Однажды вечером лег —И не проснулся.Тело обмыли и после намазаОпустили в могилу.Заимодавцам придетсяПростить все долги почившему.Сам же он никомуНе мог ссудить ни куруша.

НАМОГИЛЬНАЯ НАДПИСЬ III

Винтовку снесли на склад,Обноски отдали другому.Ни крошки хлеба — в его котомке,Стерлись губ отпечатки с фляги.Подхватил и унесНабежавший ветер:Даже имени не уцелело, —Сохранилось только двустишье,Нацарапанное над плитой:«Нестерпимы мученья разлуки,Лучше смерть нам пошли,Всеблагой!»

СТИХИ, ПОСВЯЩЕННЫЕ СТАМБУЛУ

АПРЕЛЬ

Ты влюблен, ты не в силахПисать стихи.Стынет капелька на пере.Но и как не писать?Ведь апрель на дворе.

ЖЕЛАНИЯ И ПАМЯТЬ

Желать — одно,А вспоминать — другое.Как жить, скажите,В городе бессолнечном?

БУКАШКИ

Не раздумывай,Захоти — да и все.С букашек бери пример.

ПРИГЛАШЕНИЕ

Жду.Приезжай же в такую погоду,Чтоб и не вспомнилось о возвращенье.

МОИ КОРАБЛИ

Лишь распахну букварь —Парусные кораблиПлывут в чужедальные страны,Плывут, в карандашных набросках,Под алыми вымпелами.Бумажное море, бурли!Девичья Башня[177]В моем букваре, —И корабли.

ЭТИ ДИВНЫЕ ДНИ

Доконали меня эти дивные дни.Вот в такую погодкуЯ службу оставил в конторе,И куренье мне стало в охотку;В такую погодкуПолюбил я, блуждал сам не своп,Хлеб домой приносить забывалИ острее бывалМой недуг стиховой.Доконали меня эти дивные дни.

ПРАЗДНИК

Получен весь хлеб по карточке,Уголь выбран по всем талонам.Обезденежил ты? Ну и что же?До завтра, считай, уже дожил,А там что пошлет Аллах:Авось не оставит в беде.Крепись, мое сумасбродное сердце!

ПАРОВОЗНЫЙ ГУДОК

Нет в этом городе у меняНи зазнобы, ни просто знакомых.Я один.Суетня, толчея.Только заслышу гудок паровозный,Сразу из глаз —Два ручья.

ДАРОМ

Жизнь нам дается даром.Как не ценить даровщины?Даром — небо и тучи,Даром — холмы и лощины.Дождь и распутица — даром.Даром — дымки выхлопные,Даром — узоры лепныеНад входами в кинотеатрыИ вывески над тротуаром.Вот брынза и хлеб — за денежки;Даром — вода натощак.Свобода — ценой головы;Рабство бесплатно, за так.Жизнь нам дается даром.

РАДИ ОТЧИЗНЫ

Чего не сделаешь ради отчизны!Кто жизнь отдает, кто — другим в назиданье —Речь произносит на заседанье.

ДЫРЯВЫЕ СТИХИ

Кафтан твой дыряв, и минтан[178] твой дыряв.Карман твой дыряв, и пола, и рукав.Совсем прохудился ты, брат,В решето превратился ты, брат.

СТИХИ О БЕЗДЕНЕЖЬЕ

Мимо провозят айву из Стамбула, мимо везут гранаты.Любимая нежно ко мне прильнула, глаза ее — словно агаты,Глаза ее плутоваты,А карманы мои пустоваты.Заимодавцы ломятся в двери: денежки им подавай.Вай, вай!Дела мои плоховаты.

ФАЗЫЛ ХЮСНЮ ДАГЛАРДЖА

Перевод М. Ваксмахера

Фазыл Хюсню Дагларджа. — Родился в 1914 г. в Стамбуле. Окончил военное училище. Служил в турецкой армии. В 1950 г. вышел в отставку. Работал в министерстве труда. В 1960 г. открыл книжный магазин, владельцем которого является и по сей день.

Первый свой сборник — «Мир, начертанный в воздухе» — Фазыл Хюсню выпустил в 1935 г. С того времени вышло более сорока его поэтических сборников, среди них «Ребенок и бог» (1940), «Муравей из Сиваса» (1951), «Асу» (1955), «Хайди» (1969) и др.

В 1947 г. Дагларджа был удостоен золотого венка на ежегодном поэтическом фестивале в югославском городе Струге.

МУРАВЕЙ ИЗ СИВАСА[179]

Струился бурныйКызылырмак,А под столбом телеграфнымСпокойный, как время,Шел муравейИз Сиваса.

На том берегу рекиГромко ржалиГнедые кони.Муравей их песенНе слышал,Не знал, куда они скачут.

Шорох его спокойных шаговБыл слышенТравам.Долгой дорогой голодаШел по землеМуравей из Сиваса.

Он шагал уверенным шагом, и было ясно,Что знакомы емуДолины, горы и воды.Он покинул других муравьев.К другим муравьямШагал он.

Неутомим, усерден и работящ,Он был такой же, как муравьиВ Африке, в Китае, в Париже.По черной землеШел муравей,От причуд судьбы независим.

Не ведал ни дум,Ни судебных тяжб,Но бессонницу все же ведал.По черной землеЗа пшеничным зерномШел муравей из Сиваса.

ПРИНАДЛЕЖАЩЕЕ НАМ

Угасает еще один деньБорьбы и работы,Наши руки в грязи,Гудят от усталости ноги,Мы собираемся на чердаке —Ахмед, Мехмед, Мустафа, Али,И где-то вдали затухаютОтголоски дневной суматохи,И словно и не было вовсеНи хозяина,Ни объявлений в газете,Ни Фатьмы, ни Айше, —Все уходит куда-то,И нашими безраздельноСтановятсяХлеб и ночь.

РОЖДЕНИЕ

Рождает — сейчас или завтра, —В дыхании пальмовых листьев,Рождает в высоких муках,В великое времяНочи,Гор, камнейИ потоков,Травы, и огня,И ветра,Рождает в лесах африканских —Человек чернокожий рождаетЧерную плоть живую,И в ладонях ее горячихРасправляет крыльяСвобода.

НА СТРАЖЕ

Что все мы братья, все мы братья,Что все мы первенцы Земли,Мы проглядели,Прозевали,Мы мимо истины прошли.

Что все мы братья, все мы братьяИ хлебом вскормлены одним,Об этом намШептали травы,Но не поверили мы им.

Что все мы братья, все мы братья,У всех у нас одна звезда,Мы до сих порНе понимаем,Хоть смотрим в небо иногда.

БЕЗРАБОТНЫЙ