Шарада - Руслан Каштанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Видимо, Дина просто отключилась. Снова. Как и в прошлые разы. Оставив включенным ти-ви.
Кирилл открыл дверь, и волнение переполняло его. Он выглянул в коридор, в ожидании того, что на него наброситься то существо, которое изувечило дверь в спальню. Она вся шаталась, и с внешней стороны полностью была исцарапана когтями огромной нечеловеческой пятерни.
Кирилл подумал, как ему придется объяснять все это Айдыну, и ему вдруг стало смешно, и захотелось смеяться.
Но какой-то посторонний шумок заставил его вернуться к настоящему моменту. Он стал медленно, но вполне уверенно продвигаться по коридору, не забывая оглядываться позади себя. Ему хотелось быть максимально осторожным.
С великим облегчением, осторожность можно было оставить, потому что уже через несколько шагов Кирилл увидел Дину, которая лежала на полу в бессознательном состоянии.
Он приблизился к ней и присел на корты. Ее одежда была в крови, пальцы все ободраны, и также в кровавых ранах. От нее пахло так, словно она не мылась несколько дней, и занималась при этом тяжелой физической работой.
Сказать, что Кирилл был шокирован, это не сказать ничего.
Потом он увидел нечто, что просто добило его. Кажется, у Дины шла пена ртом.
Она зашевелилась, словно почувствовала его присутствие. Он сразу понял, что видит перед собой свою обычную Дину. Ее реакцию. Ее панику. Ее страх. Ее отчаяние…
–Что со мной? – говорила она. – Где я? Что происходит! Боже! Мои руки! Что случилось? Кирилл!..
Кирилл обнял ее, и стал говорить, что все хорошо, все образумится. Хотя верилось ему в это с трудом. При этом он постоянно напоминал себе, что должен быть сильным.
–Это была не я, Кирилл! Это была не я!
–Я знаю! – Он поцеловал ее в макушку. – Знаю! Это была не ты.
Так, значит, она все-таки помнит?..
–Это была не я… – повторяла она сквозь слезы. – Что-то внутри меня… Но это не я…
С того момента Дина впала в прострацию.
Кирилл поддерживал ее. Успешно или нет, уже другой разговор, по большей части, бессмысленный. Ожидать успеха, когда абсолютно ничего неясно, – это было не для Кирилла.
Поэтому они оба (особенно Дина) словно замерли в состоянии полной неопределенности.
–А что, если это снова повториться со мной? – задавалась вопросом Дина, постоянно находясь в режиме ожидания того, что она, «нормальная», снова отключиться, и в ней проснется существо с разрушительной энергией. – Что, если в следующий раз ты окажешься в еще большей опасности, чем раньше? Что если я покалечу тебя, или…
На этих словах Кирилл просил ее остановиться. Все это заставляло его нервничать не на шутку. Но он этого не показывал. Поэтому, когда у Дины снова случался этот вагон вопросов, и ему приходилось успокаивать ее, уже после, оставшись наедине с самим собой, он вдруг ловил себя на нервном подергивании ногой, внезапной потливости, и невозможности толком сосредоточиться на одной конкретной мысли.
–Похоже, что у тебя температура, – пару раз сказала Дина, которая совсем не была слепой, и видела, в каком неуравновешенном состоянии находился ее жених, который говорил, как по заученным нотам, что чувствует он себя нормально, не стоит ни на что подобное обращать внимание. Что он просто перенервничал, и это все.
Они вместе сходили к гинекологу, который подтвердила факт беременности, и назвала срок – чуть больше трех недель: сердечко эмбриона уже билось. Будущие молодые родители услышали этот чудесный звук из обычных колонок, и оказались поражены наповал. Технический прогресс дошел до таких возможностей, и Дина даже постыдилась, что ничего об этом не знала. Она обычно предпочитала избегать разговоров о беременности, которые заводили ее старшие знакомые. Безусловно, она планировала, что когда-нибудь станет матерью. Но, определенно, не настолько рано. Хотя у нее и была сотня шансов на эту мелочь, подготовить себя к этому событию морально она никак не успела.
С прискорбием она признавалась себе, что нисколько не готова к акту чуда, через которое должна пройти любая женщина. Слышать сердечный ритм, бившийся внутри нее, в существе, которого ей теперь предстояло выносить и родить в дальнейшем, было сродни какого-нибудь из религиозных чувств. Это было так же велико, как и страшно.
Более всего Кирилла удручал тот не совсем приятный факт, что все это мало походило на счастье.
«Скорее всего, от того, – размышлял он про себя, – что все складывается не так просто. Все очень мрачно…».
О чем же думала по поводу этого Дина, оставалось только догадываться. Кирилл не хотел лезть к ней с расспросами, потому что ему мало хотелось знать ту правду, которую скрывалась за ее безжизненным, тусклым и замеревшим в одной точке взглядом.
–Скажи, что никогда не бросишь меня, – вдруг говорила она. – Скажи, что будешь рядом со мной всегда, в здоровье и горе. Что бы ни случилось.
Она говорила это настолько проникновенно, что Кирилл решал просто согласиться с ней, не развивая дальше эту тему, казавшуюся ему ненужной – ему с головой хватало своих глупых страхов. Он пытался думать и ощущать этот новый мир, как будущий отец и муж, как глава семейства. Он пытался предложить этот образ своей будущей супруге. Но упирался во мрак и пустоту в ней. Глубокий, пустой и холодный колодец. Бездонный, как сама вселенная. Вот что такое теперь была Дина. Он иногда замечал за собой, что сторонится ее. И ему казалось, что она отвечает ему взаимностью.
Их союз теперь выглядел фантомно. Он был призраком настоящих чувств и эмоций. Изнанкой бытия.
Поэтому для подтверждения объективной реальности Кириллу требовалось поделиться новостью о беременности с кем-нибудь, кто смог бы сохранить ее в тайне на некоторое время. Ему хотелось поговорить хотя бы о доли той странной правды, что заполнила его жизнь, почти тихо и незаметно, как чужак, пробравшийся извне, и ставший членом общины, в которой его как минимум не ждали, и максимум – не собирались принимать.
Кирилл посоветовался с Диной, можно ли поделиться новостью с Айдыном, на что Дина сделала свое самое недовольное лицо, и сказала ему, что он может делать все, чего ему хочется. Было предельно ясно, что она была против.
Но помехой это не было. По большому счету, Айдын был единственным, кому Кирилл мог довериться, и знать при этом, что информация не пойдет гулять дальше по рукам. Да и после того диалога на хоккейном матче они больше так и не разговаривали толком друг с другом, только здоровались на учебе, и спрашивали, ради приличия, как дела. Кирилл посчитал, что настало время «перемирия». Тем более, появился повод.
–Дина беременна, – сказал Кирилл другу при личной встрече. – Я скоро стану
