Шарада - Руслан Каштанов

Чувство двойственного состояния разозлило его. Он злобно сдернул с себя одеяло, и поднялся с кровати. Медленно прошел до дверей, и вышел из комнаты.

По-прежнему та же самая ночная тишина и темнота. По всей квартире.

Хотя, нет. Кажется, в ванной горел свет.

–Дина? – позвал он.

Никакого ответа не последовало.

Он прошел через гостиную, вышел в коридор. Внутри него нарастала тревога.

–Дина!

Ему совсем не хотелось идти по темному и пустому коридору. Он вызывал в нем дикий животный страх.

Кирилл неслышно пошел в сторону ванны, – действительно, там горел свет, правда, за закрытой дверью. Дина должна была быть там. Только интуиция подсказывала Кириллу: здесь все что-то не так…

Кирилл подошел к двери, прислушался. Тишина.

Постучал.

–Дина, ты там?

Ему снова никто не ответил.

Он открыл дверь, и увидел пол, забрызганный кровью. Раковину и тумбу в бордовых размазанных подтеках. Засохшую черную слизь на зеркале.

Кириллу показалось, что от волнения, которое он испытал, его вот-вот вырвет.

Боже, пусть это будет просто сон Просто продолжением моего кошмара Этого не может быть наяву Не может

Неожиданное он услышал звуки, похожие на сдержанное рычание, клокотание где-то глубоко в горле. Словно просыпался сторожевой пес, для того, чтобы защитить свою территорию.

Кирилл повернулся, и увидел в самом конце коридора, в темном углу, около входной двери, два красных огонька. Это определенно были чьи-то глаза. Глаза какого-то чудовища. Которое просыпалось, и выползало из своего темного угла, недовольно порыкивая.

Когда Кирилл понял, что это вовсе не какая-нибудь большая собака, а что на самом деле то была Дина, он остолбенел. Шок парализовал его.

Он видел, как это нечто (что только перед самым сном было Диной, было его девушкой, которая весь вечер не проявляла никаких агрессий), передвигалось, словно огромное дикое животное, не отрывающее своего пристального взгляда от Кирилла. Эти красные глаза говорили о том, что Кирилл добыча. Как только он увидел их, то уже сам почувствовал себя добычей, априори зная, что на него открыта охота.

–Мать твою!.. – только и смог он сказать вслух, просто так, самому себе.

И в этот момент зверь зарычал в полный голос. От этого рыка у Кирилла все похолодело внутри. и его бросило в холодный пот. Зверь бросился в его сторону, как огромная обезьяна, передвигающаяся на своих четырех лапах.

За какие-то доли секунды Кирилл успел разглядеть черты своей девушки, которая превратилась в сгорбленного орангутанга в порванной и испачканной кровью ночной рубашке. У нее были животные глаза, страшно бледная кожа, ее лицо покрылось испариной, и грязные волосы болтались паклей, как у какой-нибудь уличной старухи.

В считанные секунды существо оказалось возле Кирилла, и бросилось на него, как все та же дикая обезьяна. В последний момент Кирилл все же смог совладать со своим страхом и ступором, и поэтому когда зверь уже хотел вцепиться ему в глотку своими огромными нечеловеческими зубами, у Кирилла получилось развернуться вместе с ним, и ударить его об стенку, скидывая с себя на пол.

Зверь снова взревел, и не стал отпускать Кирилла. Он кричал, и бил Кирилла, по бокам, кусал его ноги, царапал его лицо и тело своими острыми черными когтями.

Кирилл отбивался, как мог, но понимал, что тут он абсолютно бессилен. Нужно было отбиваться, и отступать.

Он и зверь уже оказались на кухне, поэтому в ход пошла вся утварь: Кирилл валил в его сторону стулья, кастрюли, какие-то банки и емкости, только чтобы хоть как-то совладать с ним, и не чувствовать на своем теле ни ударов, ни порезов, ни укусов.

Он оббежал вокруг барную стойку, и помчался по коридору к входной двери, чувствуя, как кровь заливает ему глаза, а паника овладевает им уже целиком и полностью. Потому что пока он бежал, он чувствовал на своем затылке это дикое животное дыхание, и понимал, что для этого существа он не больше, чем кусок мяса на костях, просто живой труп. И если он не сможет спастись сейчас, то другого шанса у него уже не будет.

Как и был, в одной пижаме, босой, он выскочил за входную дверь на площадку, и вдруг понял, что за ним уже никто давно не гонится.

Он замер, не мог понять, что происходит. Может быть, уже все кончилось? Одержимость сошла на нет, и не нужно выбегать в ночной мороз, окровавленным и не одетым.

Но любое временное раздумье могло погубить его еще больше.

Зверь выпрыгнул откуда-то из-под потолка, словно полз по нему, становясь невидимым для своей добычи.

Кириллу снова пришлось, отбиваться. Он споткнулся, и покатился по лестнице. Потом поднялся, и побежал по ступенькам настолько быстро, насколько мог.

Интуиция подсказывала ему, что зверь уже не гонится за ним. Но он продолжал перескакивать через ступеньки, преодолевая лестничные пролеты, покуда не выбежал из подъезда и не почувствовал обжигающий ночной холод…

-…Я остался на улице. Дверь в подъезд захлопнулась, а ключей, как ты понимаешь, у меня не было. Когда я начал замерзать, подъехал сосед. Очень заботливый человек. Он все спрашивал, что случилось, и чем он может помочь. Накинул на меня свой пуховик. Я попросил отвезти меня к другу, потому что домой я вернуться не мог. Мы сели в его тачку, и так я оказался у тебя.

Кирилл хотел допить остатки кофе, остывшего за время его рассказа, но передумал. Айдын молча смотрел на него, и по лицу невозможно было понять, о чем он думает.

Они сидели за кухонным столом, друг напротив друга. Наступало раннее утро. За окном все еще было темно.

–Если ты думаешь, что я спятил, – сказал Кирилл, – то можешь вызывать неотложку прямо сейчас. Я не буду сопротивляться.

Айдын оказался хорошим слушателем. Он не перебивал, не лез с неуместными шутками, а когда Кирилл вдруг замолкал или путался в воспоминаниях, то помогал обнаружить нужные слова и события.

Теперь ему предстояло подвести черту под всем услышанным. Огласить свое личное мнение.

«У него не дрогнул ни один мускул на лице, – думал Кирилл. – Ни в один из моментов моей вздорной исповеди… Будто, он уже все знал заранее… Или не все. Но многое».

–Хорошо, – сказал Айдын. – Мы сейчас поедем к вам домой, и я лично посмотрю, что да как.

–Мне бы этого не хотелось.

–Понимаю. Но я верю тебе. Всему, что ты мне рассказал. Поэтому и ты тоже должен поверить мне. Мы оба знаем – что-то происходит.

Кирилл смотрел куда-то мимо, в сторону, в пустой угол. Плед, накинутый на его плечи, сполз с него наполовину, и улегся на пол. Кофейная кружка покоилась в его руках. Он молчал, и выглядел отрешенным.

–Это время для верных поступков. Не для отчаяний. Возможно, ты ей нужен сейчас. Небходимо вернуться, и проверить, все