Мы родом из СССР. Книга 2. В радостях и тревогах… - Иван Осадчий

Н. И. РЫЖКОВ, Председатель Совета Министров СССР (1985–1990).

Е. К. ЛИГАЧЕВ, Секретарь ЦК КПСС (1983–1990).

В. И. ВОРОТНИКОВ, Председатель Совета Министров РСФСР (1983–1988).

«Бог шельму[2] метит»

…Вечером того же дня, когда скончался К. У. Черненко, 10 марта 1985 года, состоялось экстренное заседание Политбюро ЦК КПСС.

Сказать, что положение в партии и в стране было тревожное, значит, ничего не сказать. Народ устал в ожидании перемен. А надежды на лучшее становились все сумрачнее. Тревоги – всё сильнее. Прежде всего, от неопределенности, от нестабильности в высшем руководстве страны…

Повторюсь. За два года и четыре месяца хоронили третьего Генерального секретаря ЦК КПСС. Предстояло избрать четвертого. Таков горький результат кадрового обвала в высшем руководстве партии и государства, порожденного негодной кадровой политикой Брежнева. Сам досидел в генсековском кресле до смерти, находясь не только в немощном, но и в недееспособном состоянии. А большинство членов Политбюро, сформированного им «под себя», по принципу личной преданности и беспрекословного повиновения, находясь в критическом возрасте, в высшей степени было довольно своим благодатным положением.

Ставка на ближайших соратников Брежнева, немощных и тяжело больных, завершилась трагическим исходом для них самих и новыми испытаниями для партии и советского государства…

После ухода из жизни Андропова и Черненко в составе Политбюро были многоопытные и достойные, хорошо известные в стране государственные деятели, такие как А. А. Громыко и Д. С. Устинов. Но снова делать ставку на старцев с сильно надломленным здоровьем означало идти на риск и ждать в скором времени очередных трагических последствий. Главная должность в партии и в стране не допускала новых легкомысленных экспериментов. Было о чем призадуматься…

Политбюро должно было определиться с кандидатурой нового генсека.

Слово, на правах старейшего члена высшего партийного органа, взял А. А. Громыко и предложил на должность Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева, дав ему в коротком выступлении весьма лестную характеристику, как наиболее подходящему кандидату.

Уже три десятилетия меня не покидает мысль, как мог многоопытный, умный политик и дипломат, за которым давно утвердилась кличка «мистер „нет“, так опрометчиво сказать „да“ Горбачеву, кандидатуру которого на столь высокий пост никто всерьез не рассматривал.

Да, волею драматических событий, – похорон трех Генеральных секретарей ЦК немногим более чем за два года, Горбачев оказался в кресле второго секретаря ЦК КПСС.

Да, по этой же причине он возглавил комиссию по похоронам К. У. Черненко. Но это еще совсем не факт, что именно его должны были избрать Генеральным секретарем ЦК КПСС.

В. В. Щербицкий иначе как „хлопчиком“ Горбачева не называл. В ЦК КПСС, в особенности в Политбюро и Секретариате ЦК, прочно утвердилось прозвище „навозник“ для тех, кто являлся секретарем ЦК по сельскому хозяйству. Даже не думалось, что мало кому известный „навозный хлопчик“ из Ставрополья может стать Генеральным секретарем.

Но, оказывается, были и другие соображения. Они раскрывают тайну возведения Горбачева на престол, прикрытую благородной целью, – избрать молодого, энергичного, перспективного. Таким и обрисовал Горбачева А. А. Громыко.

…Всё начиналось почти два года назад, вскоре после избрания Ю. В. Андропова Генеральным секретарем. В его поле зрения, не без участия Горбачева, попал тогда энергичный, хорошо проявивший себя в должности первого секретаря Томского обкома КПСС Е. К. Лигачев. Кстати он был известен партии как опытный кадровик. Его и пригласил Ю. В. Андропов в 1983 году на должность заведующего Отделом организационно-партийной и кадровой работы ЦК КПСС. В том же году он был избран секретарем ЦК.

Лигачев энергично взялся за омоложение руководителей областных и краевых партийных организаций, тем самым готовя кадры и для обновления ЦК КПСС.

Егор Кузьмич был одним из тех, кто благоволил к Горбачеву и видел в нем достойного партийного руководителя. Он же был в числе тех немногих членов Политбюро, которые по разным мотивам стали инициаторами избрания Горбачева Генеральным секретарем ЦК. Единомышленниками Лигачева, по его словам, были Громыко, Соломенцев, Чебриков…

Надо отдать должное Е. К. Лигачеву. В своих воспоминаниях он, независимо от того выгодно это сегодня ему или нет, в большинстве случаев старается быть честным, правдивым. Меня поражает, с каким откровением он пишет о своей многолетней дружбе с Горбачевым. Чаще всего, мемуаристы стараются умалчивать о своих связях с Горбачевым, сторонятся его. А вот Е. К. Лигачев с восторгом рассказывает об этом:

„В апреле 1983 года, после семнадцати лет работы в Сибири, в Томске, я был переведен в Москву и утвержден заведующим Отделом организационно-партийной работы ЦК КПСС, а говоря иначе, – Отделом кадров и партийных комитетов. Впрочем, если учесть существующую в те годы систему партийно-государственного руководства, то роль шла о кадрах в самом широком смысле, включая советские и хозяйственные.

В тогдашнем составе Политбюро ЦК КПСС был человек, который не только предложил мою кандидатуру Андропову, но и активно способствовал моему переводу в Москву. В те памятные для меня апрельские дни 1983 года события развивались неожиданно и стремительно. Я прилетел в Москву на совещание по вопросам сельского хозяйства, которым руководил лично Андропов.

…После совещания поздно вечером того же дня неожиданно зазвонил телефон…

Я взял трубку и услышал:

– Егор, это Михаил… Надо, чтобы завтра утром ты был у меня…

С Горбачевым мы познакомились в начале семидесятых, случайно оказавшись в составе делегации, выезжавшей в Чехословакию. С тех пор на Пленумах ЦК, в дни партийных съездов, мы… неизменно и дружески общались, обменивались мнениями по вопросам и частным, и общим. А когда Горбачев стал Секретарем ЦК, а затем членом Политбюро, да вдобавок по аграрным проблемам, я стал часто бывать у него…

– Михаил Сергеевич, но у меня билет в кармане, вылетаю рано утром, – ответил я.

Так уже повелось между нами, что Горбачев называл меня Егором, а я обращался к нему по имени-отчеству.

– Надо задержаться, Егор, – спокойно сказал Горбачев… – Придется сдать билет.