Двенадцать королей Шарахая - Брэдли Бэлью
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подойдя, Масид кивнул Эмре, понимающе улыбнулся и сел рядом. Какое-то время они молча смотрели на реку, пока он не сказал вдруг:
– В детстве я любил это место.
Эмре удивленно уставился на него.
– Я думал, ты вырос в пустыне.
– Так и было, но отец иногда привозил меня в Шарахай.
– Зачем?
– Что зачем?
– Зачем он приезжал в Шарахай?
Масид пожал плечами – неожиданно мальчишеский жест для такого величественного мужчины.
– По многим причинам. Он говорил мне, что ненавидит Шарахай, что спалил бы этот город дотла, если б мог. Но Шарахай поражает. Он находит, чем привлечь каждого. Думаю, отец приезжал сюда специально, чтобы прикоснуться к тому, что ненавидит. Все равно что постоянно трогать языком ранку во рту. – Ветер завыл, как потерянная душа, пытающаяся поведать о своем горе безразличному миру. – Зачем ты меня сюда позвал, Эмре?
– Попросить о помощи.
– Я недавно взял тебя под крыло, а ты уже просишь меня об одолжении?
– Считай, что так мы поможем друг другу.
– Напустил туману! Ну давай, орленок, я заинтригован.
– Ты хочешь схватить Хамзакиира и надеешься застать его врасплох во дворце Кулашана, так?
Эмре вгляделся в его лицо, пытаясь понять, что у Масида на душе, но тот лишь кивнул, не отрывая взгляда от реки.
– Так.
– Кое-кто будет там в ночь Бет За'ир. Она собирается убить Кулашана.
Масид нахмурился, сморгнул забившийся в глаза песок.
– Убить Короля непросто.
– Но она попытается это сделать. А я ей помогу.
– И как же?
– Отвлеку Короля. Или его охрану. Или всех сразу.
– С нашей помощью.
– Да.
– Ты знаешь, что мой отец спланировал все после Бет За'ир. И знаешь, что если во дворце Кулашана все пойдет как надо, у нас дел будет невпроворот.
– Знаю. Но как часто выпадает возможность убить Короля?
– И как же она планирует сделать то, что до этого ни у кого не выходило?
– Она знает его тайну.
– Какую?
– Связанную с ночью Бет Иман. Давно утраченную.
– Нашла какой-то свиток? Какой-нибудь колодец, предсказывающий будущее?
Эмре подумал, не солгать ли ему, но в истории Чеды была своя правда, сила, которую такой человек, как Масид, опознал бы.
– Ее мать оставила в книге зашифрованные стихи. Она смогла разгадать шифр, будто сами боги ей помогли.
– Как ее зовут? Кто она?
– Чеда. – Отпираться было бесполезно. Хамид наверняка ему рассказал.
– Чедамин Айянеш.
– Да, – сказал Эмре, удивленный, что Масид знает ее имя.
Тот помолчал, облокотившись о колени. В его глазах зажегся странный огонек, губы тронула улыбка.
– Хорошо, Эмре. Мы выступим ночью Бет За'ир и посмотрим, сможет ли она исполнить свои мечты.
– И получим то, чего желаем мы.
– Да. – Масид потрепал его по колену. – Получим.
Он поднялся и не спеша пошел к склону.
– Подожди! – крикнул Эмре. Что-то было не так. Слишком уж легко он согласился. – Ты знаешь Чеду? Ты знал ее мать?
Масид обернулся, бросил на него понимающий, насмешливый взгляд, будто знал и чувствовал много больше, чем говорил.
– Может, и так, Эмре! – ответил он, спускаясь в канал. – Может, и так!
Песчаная буря выла вокруг, но Масид шел вперед, будто ничего не замечая. Мгновение, и даже силуэт его исчез, как не бывало.
Глава 57
В полдень накануне Бет За'ир Ихсана вызвали в Закатный дворец Кирала, Первого среди Королей. Добравшись до вершины Таурията, он обнаружил самого Кирала, меряющего шагами внутренний двор, и Навакама, главнокомандующего стражи, ветерана, тридцать лет служившего Королям. Навакам стоял перед ним… впрочем, «стоял» было несколько не то слово: он шатался, его трясло, кровь запеклась везде – видно, только что имел разговор с их самопровозглашенным маленьким Исповедником, Кагилем, со скучающим видом маячившим позади Кирала. Мальчишка даже переодеться в чистое не удосужился – слишком любил свою работу, и усердие часто делало все его труды напрасными: он сразу кидался пытать заключенных, вместо того чтобы дать Зегебу и Ихсану время своими методами вытянуть из них нужные сведения. Частенько это играло только на руку врагу, но пойди докажи это Кагилю или Киралу – человеку гневливому, резкому, не желающему ждать, когда вскроются чьи-то там мотивы.
По-хорошему, следовало прийти и Онуру, все же Копья были под его командованием, но Король Лени давно перестал интересоваться происходящим за пределами его дворца, а Кирал, в свою очередь, перестал интересоваться, что думает Онур.
Все старания Кагиля были направлены, видимо, на то, чтобы узнать, действительно ли Навакам понятия не имел о готовящемся покушении на казначея Вешди и действительно ли выяснил, куда и почему Воинство его забрало.
К сожалению, все зацепки Навакама никуда не вели. Зегеб тоже не мог сказать ничего определенного: Воинство научилось скрываться от его слуха, к тому же, даже Король Шепотов не мог прислушиваться ко всему, о чем болтали в Шарахае.
Несмотря ни на что, Зегеб был незаменимым союзником. Потому-то Ихсан много лет назад именно ему рассказал о своих планах. Конечно, он рисковал, но, в отличие от Кирала, Ихсан понимал, что не сможет достичь желаемого один. К тому же, он знал ответ Зегеба задолго до того, как задал вопрос – во всей Шангази не было человека, которого Ихсан не смог бы со временем раскусить, даже такого скрытного, как Зегеб. Этим трофеем Ихсан больше всего гордился: когда-то Король Шепотов был сильнее всех предан Двенадцати Королям и их общему делу.
Но те времена прошли. Маленькая ложь, правда о мелких предательствах, понимание, что выстроенный ими дом не будет стоять вечно…
Понемногу Зегеб начал видеть все в нужном Ихсану свете, смотреть туда, куда он показывал. Однако нельзя было забывать и Юсама: следовало помогать ему толковать видения нужным образом, да при этом оставаться на хорошем счету у Кирала. Двигаться вперед без этих троих значило прийти не к желаемой цели, а к быстрому и печальному концу. Как своих планов, так и собственному. А Ихсан, видят боги, не желал попасть в руки Кагиля.
Кирал не поздоровался, когда они с Зегебом вошли во двор, лишь глянул на них, отвернулся к избитому Навакаму и потянул из ножен Солнечный клинок, здоровенный двуручный шамшир. Первый среди Королей был очень недоволен Зегебом и Юсамом, но выместить раздражение на них не мог. Навакам вовремя подвернулся под руку.
Кирал вперился в него взглядом, желваки так и ходили на изрытых оспинами щеках, будто дюны. Он сделал несколько пробных взмахов саблей…
– Хочешь что-нибудь сказать напоследок?
