Том 2. «Проблемы творчества Достоевского», 1929. Статьи о Л.Толстом, 1929. Записи курса лекций по истории русской литературы, 1922–1927 - Михаил Бахтин

«Старое начало — ложно заданный тон — тормозило работу, втискивая ее в старую колею, непригодную для новых устремлений Т. Новое начало переключает весь роман, вводит его в новую тональность. Он уже не будет развиваться по старой семейно-психологической романной схеме».

«Противопоставление "они" (мужики) и "мы". "Мы" (баре) уже не задает тон и не организует творчество. Т. начал с "мы", начал со стыдного, а не с хорошего. "Стыдное" — барская жизнь — уже не может задавать тон роману».

«Переключение романа в новый социально-идеологический тон (перестроенное начало) не удовлетворяет Толстого. Образ Нехлюдова слишком окрашен старыми, приемлющими, серьезными тонами, слишком еще звучит так, как звучал в прежних вещах герой-помещик. Нужно переработать весь этот образ, пронизать его насквозь новыми " насмешливыми " ценностными тонами».

Выписывая после этого запись из дневника Толстого о намерении «отрицательно и с усмешкой» изображать Нехлюдова, М.М.Б. комментирует:

«Запись в высшей степени интересная. Т. чувствует почти отвращение к своему герою, к его внутренней жизни, к его решениям, изображенным положительным, серьезным тоном. Его должно изображать отрицательно и с усмешкой. Чередование тонов положительного и отрицательного и параллелизм картин выдуманной барской внутренней жизни и невыдуманной серьезной жизни мужика и природы у Т. впервые в "Три смерти". Удалось ли ему провести "усмешку" через весь образ Нехлюдова?» (ср. в печатном тексте, с. 198).

«Борьба старой и новой манеры на протяжении всего романа. Эта борьба так и не была в нем разрешена. Построить в новой манере ("общедоступной" манере народных рассказов) роман — невозможно».

«Как нужно понимать "борьбу художника с моралистом", отразившуюся так резко на построении последнего романа? Новые воззрения не давали опоры для художественного видения и эпического изображения. Кризис эпического слова и его предмета.

К кому обращается Т.? Он говорит о крестьянах, но не с крестьянами. Попытка заговорить о крестьянах с крестьянами — народные рассказы. Проблема стилизации и сказа. Как справился с ними Т.?

Генерализация и детализация как основные моменты художественного метода Т. Резкие смены самого мелкого плана (самого далевого образа, образа "с птичьего полета") планом самым крупным (самым близким срезом "в тактильной зоне"). Как изменились эти приемы в последнем романе.

Семейный, биографический роман. Семейный исторический роман и скитальческий роман. Где в нем художественный центр».

«Генерализация и детализация» и их сочетание как художественный метод Толстого — проблема, выделенная и подчеркнутая в работах Б. М. Эйхенбаума; к ним, конечно, и адресуют эти термины здесь, в черновике М.М.Б. Термины «генерализация» и «мелочность» извлечены Эйхенбаумом из дневниковой записи Толстого от 4 июня 1852 г. и оформлены как проблема в книге «Молодой Толстой»: «Сочетанием этой генерализации с мелочностью определяется развертывание художественных произведений Толстого»[357]. То же — в книге «Лев Толстой», кн. 1, одном из источников М.М.Б. в толстовских статьях: «Генерализации и мелочность — это именно те основные элементы, монтажом которых определяется конструкция Толстовских вещей..»[358]

«Скитальческий роман» — подступ к будущей бахтинской исторической типологии романа; но самый термин, кажется, в будущих типологиях не повторяется; его заменяет «роман странствований», в характеристиках которого есть моменты, близкие к описанию мира «Воскресения» в статье 1929 г.: «Герой — движущаяся в пространстве точка, лишенная существенных характеристик и не находящаяся сама по себе в центре художественного внимания романиста <…> Для типа романа странствований характерна чисто пространственная и статическая концепция многообразия мира» (ЭСТ, 188–189).

«Безисторичность толстовского крестьянства. Оно вне истории. Если он раньше искал остров вне волн и прибоя истории, то находил его в быту усадебной и в природной жизни семьи. Постоянная оппозиция, в которой находится Т. к своему времени, к его идеологии и к окружающим его людям.

Позиция воинствующего архаиста, объединяющая реакционное с крайним радикализмом. Вражда к журнальной беллетристике.

"Воскресение", как художественный итог религиозно-философских и публицистических статей. Ясная Поляна не только хозяйственная лаборатория, но и лаборатория культуры, которую он понимает по-своему (370)».

Последняя цифра — отсылка к с. 370 книги Эйхенбаума «Лев Толстой. Книга первая»; выписанная фраза о Ясной Поляне — оттуда. Далее в черновике следует еще одна выписка со с. 11–12 этой книги о Толстом — «воинствующем архаисте, отстаивавшем в середине XIX века принципы уходящей и частью ушедшей культуры XVIII века». Выписка комментируется, частично пересказывая текст Эйхенбаума:

«Не наивная патриархальность, а сознательно, с надрывом, полемическая и стилизованная. Он постоянно не в ладу с историей и с современностью. Ясная Поляна именно позиция вне ее, в стороне от нее».

«Троякое отношение к материалу и троякий стиль. Изображение петербургской бюрократии в "Анне Карениной". Но в общем все мягче и любовнее. Он еще любуется красотой Анны, силой и свежестью Вронского. Но уже Mariette только разоблачается. Также и Мисси. Сила и свежесть Нехлюдова воспринимается как паразитическая. Характеристика не наружности и переживаний, а общей жизненной позиции героев, притом резко критически-аналитически. Изображение вещей».

Следуют выписки из Ленина и Плеханова.

«Необычное, не профессиональное отношение к художественному творчеству было с самого начала. Полемическая установка к современности. Вместо семейно-исторического романа и романа семейно-психологического перед нами социально-психологический, "скитальческий"».

«Если удалась переориентация мировоззрения и он по слову Ленина стал выразит… <так! — Комм.>, то переориентация художественного творчества не удалась. Была выработана лишь форма народных рассказов, форма народной драмы. Но крестьянский роман, где весь художественный материал организован в кругозоре крестьян, не удался, остался замыслом».

«Выйти самому из своего прежнего социального мира, вывести из этого опостылевшего мира и свое художественное творчество. Влияние Диккенса.

Русло художественных традиций, в которых двигалось творчество, и борьба с ними. Полемизм особенно резок в последнем романе. Рядом с разоблачением действительности идет все время разоблачение форм художественного изображения действительности, внутренняя полемика с ними.

Социальная направленность художественного произведения бывает противоречивой и многоликой. Не только среда, первоначально определившая художника, дает тон социальному звучанию. В это звучание могут проникать тона и мелодии, навеянные иной средой, иными классовыми устремлениями.

(Переплетение диалога с самим собою с диалогом с другим и специфическое художественное оформление этого сплетения: перенос с себя на другого и обратно)».

«Отношения Катюши и Нехлюдова отнюдь <?> не являются подлинным стержнем романа. Они тонут в массе привлеченного материала. Сам Нехлюдов думает о них меньше всего. Впервые в этом романе герои ничем между собою не связаны. Блуждающий с ходатайством герой их посещает, подобно Чичикову, объезжающему помещиков и чиновников. Сами эти лица, семьи, миры никакой самостоятельной жизнью не обладают, как в других романах (Облонские, Щербацкие, Каренин и пр.).

Здесь же они только объекты в критическом кругозоре Нехлюдова, за которым все время стоит автор, отодвигая героя в сторону.

Ориентация идеологии и художественного творчества на патриархально организованное поместье и патриархальную семью. Обобщенные характеристики всей личности и ее идеологической позиции преобладают над детальным изображением отдельных переживаний, чувств, колебаний и пр. Сжатая формула-приговор и автор отворачивается от героя. Лапидарность характеристик. Т. — хозяин, заполняющий все сферы поместья, все этажи дома».

Ср. метафору Отто Кауса: Достоевский — хозяин дома, принимающий пестрых гостей и самое разношерстное общество — метафору, сочувственно цитируемую в ПТД (с. 25).

«Проблема крестьянской литературы. Чистая утопия, лишенная всякой опоры в художественном видении. Чистое желание, чистое долженствование достаточны для лирики. Но и эта лирика была бы худосочной. Идея крестьянского романа. Для романа не было опоры. Для эпоса нужна история. Историческая миссия крестьянства».

«Природа и действие, сюжет, исторический поступок. Бездейственность идеальных героев (Платон Каратаев). Притчевый характер народных рассказов. От усадьбы к избе».

«Но идеализация патриархальных форм не вырождается в лирику и риторику, ибо эти формы еще реальны, реальны в социально-экономической действительности 60 годов, продолжают звучать и властно определяют литературные традиции идеологического порождения этих форм. Вечные элементы душевно-телесной жизни. Эти элементы еще имеют достаточный простор — семья и поместье, есть реальная плоть Для их воплощения».