Избранное - Петер Вереш

Йожи испытывал горечь, и легкое опьянение только усиливало ее. Словно у него отняли жену, видную, красивую женщину, и она переходит из рук в руки. Он всегда немного гордился своей красавицей Ибойкой — многие мужчины могли ему позавидовать! Но теперь где-то на дне души уже шевелилось смутное подозрение, что эта женщина принадлежит вовсе не ему, а кому-то другому, быть может, каждому. Только сейчас он почувствовал, что Ибойка именно из таких… Его ничуть не радовал «успех» Ибойки — ведь он не знал еще этого барского обычая, унаследованного от давно истлевших французских маркизов, согласно которому муж должен быть счастлив, если за его женой ухаживают другие мужчины. Что до Йожи, то его это скорее неприятно поражало, чем радовало.

Пожалуй, если бы Йожи по примеру других сразу пошел танцевать, он ничего бы не заметил и вечер бы для него не был омрачен. Но теперь ему было уже не до танцев, в нем кипели гнев и ревность.

Это было, однако, только начало. От танцев Ибойке стало жарко и очень захотелось пить. Ее дородное тело теряло много влаги, которую нужно было восполнить, а потому она легкомысленно пила вино бокал за бокалом, даже не разбавляя содовой водой.

Для женщин было заказано сладкое «дамское» вино. Содовая к нему не идет, и жажды оно не утоляет. Ибойка быстро опьянела. Она стала болтать глупости, хохотать, то и дело чмокала в губы своих приятельниц, а потом с этими же выпачканными помадой губами лезла к Йожи, целовала его на глазах у всех в лоб, в щеку. Йожи краснел, чувствовал себя как на углях, но что было с ней делать? Оттолкнуть нельзя — еще расплачется или устроит скандал.

Остальные члены их компании — и мужчины и женщины — разумеется, тоже были изрядно навеселе, а потому не замечали, в каком состоянии Ибойка. Они подшучивали над ней и друг над другом, а Йожи становился все трезвее — чувство неловкости, горечи и обиды выветрили из головы хмель, и даже самое лучшее вино казалось ему безвкусным. Хотелось забрать жену и увести домой, чтобы никто ее не видел. По понятиям Йожи, да и всех его односельчан, если пьян мужчина, это, конечно, скверно, но, коли он не лезет драться и не выкидывает других фортелей, еще куда ни шло, черт с ним, со всяким может случиться; но женщина… Женщина пьяной быть не может! Ведь она мать, хозяйка дома, воспитательница детей, на ней лежит забота о семье и о муже. Как это чудовищно — пьяная женщина! Она болтает невесть что, говорит сальности и вызывает к себе только отвращение, ибо дышит похотью… Похотливое животное… Блудница, как выражаются люди, знакомые с Библией.

Правда, Йожи не знал этой книги, ни разу не заглянул в нее с тех пор, как сошел со школьной скамьи, но ему въелось в плоть и кровь все, что он слышал в детстве от стариков, читавших ее. А мораль их такова: увидав пьяную бабу, нужно обойти ее сторонкой да забыть поскорее — ведь это все равно, что, идя в темноте по тропинке, попасть ногой в навозную кучу. Поэтому и вид пьяной Ибойки приводил Йожи в отчаяние: «Фу-ты, боже мой! Что это со мной и что будет дальше? Ведь эта пьяная баба — моя жена, и я не могу ни обойти ее, ни бросить на произвол судьбы!»

Но что ему с ней делать, чтобы не вышло скандала? Надо увести ее домой, но вся компания, как назло, в самом лучшем настроении, и оторвать от них Ибойку нет никакой возможности. Они, конечно, оскорбятся, да и остальные посетители ресторана обратят внимание. Ведь если Ибойка станет упираться, — а она непременно станет, — то все кругом узнают, что эта пьяная женщина его жена, узнают даже те, которые сейчас не знают, так как не присматривались, кто с кем пришел.

Другие женщины охмелели не так заметно — они к этому привычны. Но Ибойка никогда еще не бывала в подобных компаниях, хотя с детских лет, еще в привратницкой, ее заветной мечтой было ходить на ужины, банкеты или устраивать вечеринки и там блистать, очаровывать всех подряд так, чтобы все глаза горели и были прикованы к ней одной: глаза мужчин — от желания, глаза женщин — от зависти. Но до сих пор не было подходящего случая: война, осада города, бедность, работа, замужество, ребенок — все это следовало одно за другим. И вот наконец ее мечта осуществилась, но она не могла владеть собой — она была пьяна.

А Йожи сидел у стола окончательно отрезвевший и с горечью думал об одном: как бы с Ибойкой не случилось еще какой-нибудь пакости, рвоты или чего-нибудь в этом роде, что часто бывает с неискушенными женщинами, да и с мужчинами. Как на грех, в наполовину опустевшем зале вдруг смолкла разухабистая музыка, а Ибойка, осоловев, все продолжала тянуть свою дурацкую песню: «Ты будешь презирать, а я тебя любить» — какую-то мерзость, достойную дома терпимости. Ей, видимо, захотелось блеснуть — ведь, распевая дома, в одиночестве, она была уверена, что у нее прекрасный голос. Но каким ужасным показалось Йожи ее пение здесь, в большом зале, — словно жужжанье мухи в пустом сарае! К счастью, остальные члены компании подхватили мотив, так что получился, по крайней мере, кошачий концерт, к тому же усердные музыканты тоже не оставили без внимания веселящихся гостей.

А ведь все это было для здешних мест еще довольно «скромным» увеселением, ибо закадычные друзья-собутыльники не сцепились между собой, и дело обошлось не только без пощечин, но и без площадных ругательств, какими зачастую «приятели» награждают тут друг друга и своих дам.

Йожи вздохнул с облегчением, когда пришло время закрывать ресторан и можно было наконец уйти домой. Его даже не огорчило, что пришлось вызвать такси — ночью трамваи ходили очень редко. Домой, домой, во что бы то ни стало! И больше в такие места ни ногой, чего бы это ему ни стоило, все равно.

Что означало это «все равно», Йожи не отдавал себе отчета, но в глубине души уже окончательно и навсегда определилось то чувство, которое шевельнулось в нем во время танцев: эта женщина, может быть, вовсе и не ему принадлежит.

К счастью, больше ничего особенного не случилось. Под обычный в таких случаях галдеж, с непристойными шуточками и смешками, вся компания вывалила из ресторана на улицу, а затем, еще немного погорланив вместе и похохотав, после бесконечных прощаний наконец разошлась. Йожи не дал Ибойке заснуть в такси и кое-как