Четыре в одном. Лирика, пародии, байки Лопатино, Жы-Зо-Па - Софья Сладенько

(дура, зацикленная на побоях).

А сумел бы ты, выкрутившись винтом,

гонять блоху по костлявому заду?

Умудряясь при этом вращать хвостом,

а задней ногой выбивать ламбаду.

А тащить хозяина на поводке,

пьянющего вусмерть с японской кухни?

Лакал бы мерзавец одно лишь саке —

так он умудряется водки ухнуть.

Собачья обыденность – это не вальс,

и не фунт изюма – пятак на сдачу…

Но жизнь отдам за любого из вас.

Тем более, если хозяйка плачет.

справа…

Терпенье и труд не всегда, не всё перетрут,

если весёлых шутов выгоняют взашей.

По правую руку кривляется мудрый шут,

по левую: пляшут министры ещё смешней.

Не проще ль углы расписать, чем дома ломать?

Подсунуть баллончик для граффити королю.

По правую руку – наивность и блеск ума,

по левую – слуги. Я с ними в строю стою.

Однажды дороги скатает в рулон дурак.

Закинув на горб, усмехнётся: «Прощай, страна».

Слева исчезнут улыбки и красный колпак.

А справа давно кто-то вымолвил: «всем хана»…

невелика разница

Кто вертлявей на танцболе —

догадаться мудрено.

От придурков нет отбоя,

дураков везде полно.

Бродит в тёмных переулках

зачинатель всяких драк.

Что возьмёшь с него, придурка,

если рядом есть дурак?

Тот, второй, покруче будет.

В смысле, явно подурней.

Набирает воздух грудью,

чтобы выдуть из дверей.

Моет в луже отраженье,

носит воду в решете.

От его косой сажени

тают бабы… Да не те.

Слабый пол ему до фени,

в смысле – рыхлый ламинат.

До семнадцати мгновений

он считал сто раз подряд,

а потом устал и вышел

через форточку в окно.

У него там друг на крыше

и других друзей полно.

Дурень галок разгоняет,

а придурок – тут как тут…

Спутав ролики с ролями,

вместе по́ миру идут.

божьей коровке

Ты к Богу приближена.

Я от него далеко…

Ты посредницей мечешься между землёю и небом.

Попроси для меня у Всевышнего корочку хлеба,

а вместо вина – «Арманьяк» и коробку «Клико».

И если представился случай от пуза пожрать

(заштопать едою дыру в продовольственной бреши),

то мне наплевать, что враги и завистники брешут:

беру карандаш, заполняю для Бога тетрадь:

«Пирожные, фрукты, креветки, белужья икра,

копчёные угри, паштет, сервелат, заливное,

восточные лакомства, чтоб захлебнуться слюною.

Шафран, профитроли, дер-блю, бланманже, фуа-гра.

Украинский борщ, мацарелла, кавказский шашлык,

бифштекс из акулы, орехи, ризотто с грибами,

куриный рулет, пармезан, трюфеля, салангани,

ванильный клафутти, омары, эклер и балык»…

Она улетела.

Зачем ей капризы людей?

А я сухари чередую с овсяным печеньем.

Пакетным супам отдавая своё предпочтенье,

четырнадцать лет ожидаю от Бога вестей…

март

Женщин понять тяжело, хоть убей.

В шальной череде забот

кошка гуляет сама по себе…

Всегда подневолен кот.

С утра до отбоя весь день у плиты

он плачет, шинкуя лук.

Помыслы ясны и мысли чисты.

Как есть – золотой супруг.

Вся жизнь у неё – череда перемен.

Он – вымотанный в умат.

Но всё изменяется в тот момент,

когда

наступает

март.

похмельное

А наутро – огуречный рассол

всё расставит по законным местам.

Сходу ла́ссо, а привычней – лассо́

я накину на прогнивший «Ниссан».

Километры намотаю на вал,

от изжоги буду грызть Маолокс.

Но зависимость, увы, не нова —

алкоголем озадачился мозг…

клоунское

Порхать приятно в действии простом,

шныряя с беззаботностью по веткам,

рассматривая нимбы над поэтом

в нелепом сочетании с хвостом.

Не морщится прирученный Пегас

от грубо-фамильярного «лошадка»,

умильно ржёт на конкурсных площадках,

сближая перессорившихся нас.

Ржут клоуны в повозке кочевой:

«А стоит ли чураться представлений?

Нам, скованным апатией и ленью

осталось жить всего-то ничего…»

санкциями старец пугал…

Санкциями старец пугал:

«Яблоки отметил Минздрав».

Только я не очень строга,

даже если боженька прав.

В правом ухе – нудный галдёж,

в левом – искусительный шип.

Дьявол шепчет: «Вынь да положь»,

Бог: «Не оторвись от души.

Первая в Эдеме жена,

значит первый крест – на тебе.

Значит и плоды пожинать

будет суждено по судьбе.

Девонька, блажи-не блажи,

но теперь живи, не робей.

Полозы, гадюки, ужи —

вот и всё, что светит тебе.

Змей подарит пряник да плеть,

душу разорвёт на куски…

Будет в непогоду болеть

полость подреберной тоски».

о деревне Подонково…

Лист календарный – не карта таро,

судьба – не пятак на сдачу.

В нашем Подонково мало дворов,

каждый по своему значим.

Бедных подонковцев косит недуг.

Им счастье одно: напиться.

Даже зерно из протянутых рук

клевать перестали птицы.

Сгорел урожай и повымер скот,

а вслед за скотиной – люди…

– «Такая байда – високосный год».

– «А чё горевать-то? Будя»…

Снегом на головы – тысячи бед

с младых ноготков, с пелёнок.

Допустим, живёт правдоруб-поэт:

с рожденья уже подонок.

пустота

Сорвётся бабочка в пике,

и междурамную неволю

ей насекомый Бог замолит,

отправив душу налегке.

Высь недоступна и проста,

я незаметен тем, кто снизу.

Шаг по старинному карнизу…

Взлетел. В итоге – пустота.

встретились на сайте двое бешеных

По весне бурлили воды вешние,

март сосульки высморкал в платок.

Встретились в подъезде двое бешеных,

бешенство поставив на поток.

Встретились в подъезде двое бешеных:

– «С кисточкою наше вам!»

– «Шолом!»

У одной вся задница в проплешинах

от сидений частых за столом.

У другого скрытые за линзами

мальчики кровавые в глазах…

Под знамёна клоунские призваны,

кем-то возвеличены в правах.

Два убого-странных одиночества,

для которых бешенство – венец,

пальцы истирают за́ ночь дочиста,

ручку изнасиловав вконец.

Время жизни бешеным отвешено

не сказать, что много. Но живут…

Встретились в подъезде двое бешеных,

бешенство поставив во главу.

Типа пародии

демографический казус

Жена прошу, рожай скорей детей.

Прости, что не бываю часто дома,

Характер мой в работе неуёмный,

Не плач, детей качая, – веселей…

Чужая, что же, я тебе – никто

Ни здесь, ни на какой другой планете,

Ты не росла умом, взрослели дети,

Какая ты сейчас – мне всё равно…

(авт. Натуля Харитонова)

Он ускользает с ловкостью ужа,

а напоследок мне даёт советы

и хитро улыбается при этом:

«Ты не скучай тут без меня. Давай, рожай.

Не церемонься с выбором отцов -

важнее демография в райцентре.

Здоровый плод, беременность, плацента…

Чтоб не случилось – сохраняй лицо».

И продолжает, мелко задрожав:

«Я подневольный раб командировок,

по части детоделанья неловок…

Придётся без меня тебе рожать.

Ты для меня давно уже никто.

Была дурёхой – дурой и осталась.

Твои обеды я глушил фесталом.

Вся жизнь с тобой – сплошное шапито.

спозанье истины

Со мной спознаться в неге не обуза.

Костёр вскормить не угли ворошить!

Меня переполняющее буйство

Тебя подхватит, чтоб приворожить.

(авт. Двойная Радуга)

Все знают: для мужчин я не обуза.

Спознали эту истину сполна.

Кто маслица подкинет, кто – огузок.

Ты ж расчитался бочкою вина.

И на душисто-пряном сеновале,

от раза к разу делаясь мудрей,

мы до утра с тобою спознавались,

распугивая спящих голубей…

Ну, хватит. Одевайся и обуйся.

Ишь, как старался… Аж мозоль натёр.

А я, утешив собственное буйство,

отправлюсь грудью вскармливать костёр.

доброта

Не слушай ближнего в пол-уха,

будь со-участлив, дорогой.

Не хлопни – в раздраженье – муху,

не пни – без дела – гриб ногой.

(авт. Светлана Груздева)

Когда с утра встаёшь с кровати

и шаришь тапочки ногой,

увидев мух навозных, мать их,

сдержись – не хлопни, дорогой.

Запомни правило другое

(нет, я нисколько не пьяна):