Четыре в одном. Лирика, пародии, байки Лопатино, Жы-Зо-Па - Софья Сладенько

Четыре в одном

Лирика, пародии, байки Лопатино, Жы-Зо-Па

Софья Сладенько

© Софья Сладенько, 2016

ISBN 978-5-4483-4388-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Большинство из того, что собрано в разделе «лирика», «пародии», «юмор», а также в энциклопедии «Жы-Зо-Па» и «Пособии для новичка на Стихи.ру» – всё это написано в бытность моего пребывания в качестве зарегистрированного автора на сайте Стихи.ру (руководитель Дмитрий Кравчук).

Сейчас ни стихов, ни пародий, ничего на сайте нет. Мои страницы удалены Кравчуком в 2014 году.

Честно говоря, я сожалею, что озвучивая это интернетное, псевдолитературное болото, я невольно делаю рекламу ему и его хозяину. Хоть и отрицательную, но рекламу.

Тем не менее, из истории моей виртуальной жизни нельзя выкинуть факт пребывания на Стихи.ру.

Несмотря на колоссальное количество убогих и агрессивных графоманов на кравчуковском сайте, я благодарна судьбе за то, что среди гигантских залежей стихонавоза мне иногда попадались действительно талантливые стихи. Так я познакомилась с несколькими потрясающими авторами.

Горько осознавать, что некоторых из них уже нет в живых…

Вечная им память.

Увы, но я не успела сохранить нашу переписку. Не только две моих основных, но даже конкурсная страницы уничтожены по хотению многочисленных стукачей, продажных модераторов и по велению самого Кравчука.

Надо сказать, сайт Стихи.ру устроен таким образом, что при блокировке страницы, для автора становятся недоступными те стихи, которые были в данное время на доработке… Одним словом, я их потеряла.

Также исчезают все написанные и полученные рецензии. Большинство из нескольких десятков тысяч были стихотворными откликами, экспромтами. Именно таким образом мне оборвали единственную ниточку, связывающую меня с ушедшими поэтами…

Андрей Кропотин, Евдокия Дозорная, Андриян Синявский, Ольга Христолюбова, Елена Горская, Владимир Поднебеснов, Юрий Кулик, Владимир Лахно… Простите меня, что не смогла уберечь ваши стихи и рассуждения на своих страницах… Пусть это останется на совести Дмитрия Крвчука.

Все обращения а администрацию ни к чему не привели. Реакция модераторов и главного редактора – тупой игнор.

Вообще-то я и раньше слышала о том, что Кравчук, мягко говоря, человек своеобразный. Но даже предположить не могла, насколько своеобразен организатор, которого в жизни, по всей видимости, волнует только одно – деньги, которые он стрижёт с авторов. Поэтому сайт, созданный им и заявленный, как поэтический – полная профанация поэзии.

Стихи.ру – скопище убогих графоманов, с упоением дискредетирующих само понятие «российсая поэзия».

Стихи.ру – потворство вольготно расхаживающим по просторам сайта стукачам, которые прощёлкали метод виртуального уничтожения неугодных им авторов: писать челночные жалобы на якобы нарушения. Критическая масса анонимок – 50. После этого миссия павликов морозовых считается удачно завершённой: аккаунт, атакованный всяческими мразями, успешно блокируется.

Именно так вышло и с моими страницами…

Я допускаю, что в реальном мире вся эта виртуальная нечисть – прекрасные бабушки и дедушки, профессиональные токари, продавцы, менеджеры, заботливые родители, хорошие друзья… Но тогда мне, тем более, не понятно: что происходит с этой братией в тот момент, когда они попадают в интернет? Чем вызвана чудовищная, сатанинская трансформация сознания после включения компьютера?

Чтоб составить своё мнение о сказанном мною, читателю достаточно набрать в поисковике организованный мной сайт – «Клуб тёти Вали Сидоровой». Там в рубрике «форум» есть категория: «личные письма Софьи Сладенько». Можете полюбопытствовать, какие уродливые формы иногда принимает неприязнь к вашей слуге…

Типа лирика

Ю.

Свободой не надышишься – её пары тяжёлые.

Она была да вышла вся с глазами обожжёнными.

Снеговиками-бабами декабрь подытожится…

Ты девочка забавная, ты солнцу корчишь рожицы.

Свобода – вещь коварная. Даруя волю, высекла.

Сидят в гостиной варвары, а близкие – на выселках.

Свобода – не статичная: то нищая, то значима.

Плевать ей на приличия: летит вприпрыжку мячиком.

Вчера была в агонии, кричала «Богу – Богово»…

За нею не угонишься. И не старайся пробовать.

Но ты, мой свет, особенна: за всё воздастся сторицей.

На звёздные пособия твоя судьба устроится.

Всё стерпится и сдюжится, взовьётся флаг над башнею

и отразится в лужицах весенней бесшабашностью.

Пройдёт пора дождливая и в лето пазлы сложатся…

Ты девочка счастливая. Ты солнцу корчишь рожицы.

ну и?..

Мне с-три короба соврать – дело плёвое,

а вдогонку вру ещё коробок.

Голова моя бедово-соловая —

колобок на перекрёстке дорог.

Ветер гонит рвань свобод вдоль обочины,

жизни у́мерших метёт за сарай.

У моей любви глаза заколочены…

Покарай меня, Господь, покарай.

За грехи друзей-врагов и подельников,

за безумство да вселенский раздрай,

за судьбу, в которой счастья и денег нет,

хоть кого-нибудь, прошу, покарай.

Начинаешь ты не с тех, да и способы

не сказать, чтоб гуманизма полны…

А чему тут удивляться, коль спроса нет

на свободу несвободной страны.

По ночам гулять на крыше заманчиво,

с лунной тропки никуда не свернуть.

Гончий Пёс, один их двух – это мачо мой.

проложил к себе наверх млечный путь.

Со щенков на тех галактиках рос, поди.

Ну и где он, твой расхваленный рай?

Где тот старец, что выслушивал «Господи,

всех обманутых, прошу, не карай»…

тебе, или питерская зарисовка…

Ты не суди меня, промозглый день,

ломающий сюжет осенней призмой.

Сойти с ума: наипервейший признак —

обидеться на собственную тень.

Где дама пик меняет масть на треф,

там шпиль проткнёт расквашенную землю.

Вселенскому кошмару тихо внемлет

сбежавший из кумирни грозный лев.

Ах, только б не сорваться, не пропасть…

Я прошепчу таинственное слово.

Мой милый мальчик жизнью избалован.

Не той, что растопыривает пасть,

а той, в которой не было войны.

Где запредельность фраз «пора проститься»

в морщинах перечёркивала лица

и честностью страдали пацаны.

Ломают ход привычного кино

семёрка, туз и глупая шестёрка,

готовка, стирка, глажка и уборка.

И всякого побочного полно:

замена пробок, в смысле, на щитке,

побелка стен и вантузные плюхи.

Преображенье «кирхе, киндер, кюхен» —

матрёшечная девочка в пике.

Работа, дом, неполная семья.

Долдонит мысль назойливою мухой:

«на мо́ре? вот те раковина в ухо»…

Эх, доля горемычная моя,

когда ты бредишь – ангелы молчат.

Им, бедолагам, грустно и тревожно.

Вгоняют страх инъекцией подкожной

мифические птицы на плечах.

Держись меня… По краю, вдоль стены.

И не пытайся вниз смотреть, не надо.

Где чертенята гордо носят «Прадо» —

предательства и козни сатаны.

Ты лжёшь? – Угу. – А я тобой живу.

Ношу, как дура, в хоспис передачи.

От идиотских мыслей часто плачу…

Палатно-непростое рандеву.

Раскрепощённый Родиной изгой,

солдатик оловянный, но не стойкий,

по битым кирпичам извечной стройки

спускается в придуманный забой.

Судьба моя – мешок, в нём сто заплат.

Пред кем ещё склониться в реверансе?

Не покидай, Господь, прошу: останься,

согласна я на шах. И пат. И мат…

Над нами гул и топот башмаков,

фанатами «Зенита» в город вмяты.

Все запахи бензина душит мята.

Хоронимся в секретный наш альков…

Мосты разводят. Снова. И везде.

Но что с того, когда в уединеньи

над покорённой силой притяженья

смеёмся мы на питерской звезде.

Родина…

За что мы любим грешную,

являясь в жизни пешками:

до самой смерти нам не распознать.

А как помрём под лестницей —

заплачет, перекрестится…

Какая-никакая —

всё же, мать.

В избе давно нетоплено,

и утирает сопли нам,

и слёзно провожает до ворот.

Вчера была нетрезвая,

так правду-матку резала,

а трезвая с три короба соврёт.

На барский дом служанкою

ворчит, беззубо шамкая:

«Ломать – не штроить, штроить – не ломать».

Никто ей не противится,

не гонит жить в гостиницу:

какая-никакая —

всё же, мать.

Палит Москву пожарами

и низкорослых жалует,

усаживая каждого на трон.

По всем законам физики

перепадает низеньким

в достаточном количестве корон.