Раз мальчишка, два мальчишка - Ася Демишкевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Парни загалдели.
– Сразу говорить надо было! – выкрикнул кто-то.
– Так нечестно!
«Вот, значит, как, – подумал Андрей. – Опять эти их пугалки. Но Вале все равно может достаться, его сказка единственная, которая им не понравилась». Он зло посмотрел на Егора. «Ну не мог же он знать?»
– Честно это или нет, не вам решать. Ваше дело – приказ выполнять! – прервала споры ребят рация.
По мгновенно наступившему молчанию Андрей понял, что все с ней в общем-то согласны.
Этой ночью никому не спалось: парни ворочались, ворчали, даже голодные животы урчали как-то особенно беспокойно. Андрей собирался рассказать Пашке про лес, но не хотел, чтобы другие его услышали, поэтому молчал и прислушивался.
– Ты сказку-то нормальную сочини, – заговорил первым Пашка, – ты последний остался.
– Уже сочинил, – нехотя ответил Андрей.
– Хорошую?
– Ну, мне нравится.
Пашка приподнялся на кровати и подозрительно посмотрел на Андрея.
– Я серьезно, малой, расскажи то, что им понравится. Не хочу, чтобы тебя наказали.
– А Валю, значит, ты хочешь, чтобы наказали? – не сдержав раздражения, спросил Андрей.
– Не хочу, – Пашка замолчал, а потом добавил: – Но чтобы не наказали тебя, я хочу еще больше.
Андрей вдруг перестал чувствовать голод, и ему стало так тепло, как будто его накрыли пятью одеялами.
– Это потому, что я твой друг? – решился спросить он.
– Да, – Пашка засмеялся. – Это потому, что ты мой самый мелкий друг.
Надеюсь, мы не увидимся
– Сбегаю к Конкордии Петровне, – предупредил Андрей Пашку после унылого половинчатого завтрака.
– Хорошо, – Пашка поморщился. Было видно, что у него что-то болит. – Передавай привет Конкордии. Надеюсь, она еще жива.
– Она еще всех нас переживет, – ответил Андрей, ничуть в этом не сомневаясь.
Андрею не хотелось снова приближаться к лесу, но ему очень нужно было поговорить хоть с кем-то, кто воспримет его всерьез.
«Надо еще как-то аккуратно спросить, как у Конкордии Петровны с запасами еды, откуда-то же она берет свое печенье?» – решил он, быстро шагая через похрустывающее под ногами поле.
Конкордия Петровна встретила Андрея на пороге барака, как будто все это время ждала его. На голове – черная шляпа, в руке – дымящаяся трубка. Умирать она явно не собиралась.
– Здр-р-равствуй, Андрей. Давно ты у меня не был, – поприветствовала она мальчика. – Какие-то пр-р-роблемы?
– Можно, я зайду?
Конкордия Петровна отступила от порога, пропуская его вперед. Как только дверь за ними закрылась, Андрей почувствовал облегчение и заговорил:
– Мне кажется, я видел Стригача. Точнее, слышал!
Конкордия Петровна высоко подняла накрашенные брови:
– Ты что, ходил в лес?
– Да! Я хотел доказать всем, что он движется, а там я услышал… Услышал его. А еще у нас еда закончилась, – как бы между прочим добавил он.
– Плохо, очень плохо, – сказала медсестра гораздо менее театральным тоном, чем обычно. – С едой я вам не помогу, я ведь очень старая, а старые люди в пище почти не нуждаются. Вот мой завтрак, обед и ужин, – Конкордия Петровна помахала перед лицом мальчика трубкой с табаком. – Но чаем с конфетами я тебя все-таки угощу.
Андрей удивленно уставился на медсестру, которая явно противоречила самой себе.
– А нельзя мне ребятам хоть немного конфет отнести?
– Нельзя, – как отрезала Конкордия Петровна, – вот если бы они ко мне сами приходили – были бы у них и чай, и конфеты. Да и в целом все лучше бы было.
– Хм, ладно, – покорно сказал мальчик.
– Послушай, Андр-р-р-рюша, если ты слышал Стригача, если он так близко подобрался, то у вас есть проблемы посерьезней еды. По моим подсчетам командиры вывезти вас всех отсюда уже должны. Чего тянут, непонятно.
– Так у вас есть связь с командованием? Может, вы с ними поговорите? – с надеждой спросил Андрей.
– С вашим командованием у меня связи нет, – холодно ответила Конкордия Петровна. – Я тут на других началах, можно сказать на благотворительных.
«Вот так благотворительность», – подумал Андрей, а вслух спросил:
– Почему все так командования боятся? Взяли бы да ушли все разом, вместо того чтобы приказы дурацкие исполнять и голодать.
– Каждый боится того, во что верит, – уклончиво ответила Конкордия Петровна. – Ты вот Стригача боишься. И правильно, кстати, боишься.
– Но что мне делать? Никто мне не поверит.
Медсестра вздохнула и ласково посмотрела на мальчика. По крайней мере, так ему показалось.
– Уговори, кого сможешь, и бегите, времени у вас почти совсем не осталось. Да и я устала очень вас всех здесь караулить. Уйду сегодня ночью, а без меня Стригач волю почувствует.
После этих слов табачный дым вдруг перестал казаться уютным и теплым, Андрея обдало тревожным холодом.
– А вы могли бы не уходить? – жалобно попросил он.
– Не могла бы. Я сделала все, что мне было положено. Предел – он ведь у всех есть. А ты допивай чай и беги, нечего время терять.
– Значит, мы с вами больше не увидимся? – спросил Андрей на пороге. Ему стало грустно, прощаться он никогда не любил. Да и какой бы странной ни казалась старая медсестра, все-таки с ней было спокойнее.
– Надеюсь, что нет, Анд-р-рюша, – ответила Конкордия Петровна, выпустила ему в лицо прощальную струйку дыма и захлопнула дверь.
Андрей бежал через поле со всех ног. Мерзлая трава зловеще хрустела под ногами. Мысли о том, что Стригач поймает их всех, а особенно Пашку, бежали впереди него. «Люди боятся того, во что верят», – звучали у него в ушах слова Конкордии Петровны. Существование Стригача теперь казалось Андрею таким же верным, как и то, что им нечего было жрать. «Хоть Пашку-то я обязан уговорить», – думал он.
Через пятнадцать минут он стоял вместе с Пашкой у унитаза и, задыхаясь, рассказывал ему обо всем, что видел и слышал в лесу.
Пашка молчал и все больше хмурился.
– Значит, ты мне предлагаешь дезертировать из-за того, что по лесу ходит какой-то мужик, который выстрижет у меня душу вместе с волосами? – очень серьезно спросил Пашка, когда Андрей договорил.
Почему-то сказанное вслух голосом Пашки это звучало глупо.
– Зачем мне врать тебе?
– Не знаю, малой, но то, что ты делаешь, как-то даже подло.
– Подло?! – чуть не закричал Андрей. – Я же жизнь тебе спасти хочу!
– А по-моему, ты в тюрьму меня посадить хочешь. За дезертирство.
– Мы здесь и так, как в тюрьме.
– Да что ты об этом знаешь! Ты же весь такой благополучный! Перебесишься, родители тебя заберут, поступишь в университет, работу хорошую найдешь… – Пашка задохнулся от злости. – А я уже не могу себе позволить по лесу носиться и другим жизнь усложнять. Для меня армия – это единственная возможность из жопы выбраться!
Андрей не верил своим ушам. Это Пашка, его друг Пашка, практически орал на него.
Он не мог пошевелиться, злость прибила его к земле, губы дрожали, а все силы уходили только на то, чтобы не расплакаться прямо тут.
– Почему им ты веришь, а мне нет? – тихо спросил Андрей.
Пашка вздохнул и развел руками, вроде как хотел сказать, что ответ очевиден.
– Почему ты веришь людям, которых ты никогда в жизни не видел, людям, которые говорят с тобой через километры по чертовой рации? И не веришь мне, своему… – Андрей запнулся. – Своему другу, – с усилием договорил он.
Ответа он так и не дождался. Видимо, у Пашки его не было даже для себя.
Андрей так и остался сидеть рядом с унитазом, глядя в спину быстро удаляющемуся Пашке. Говорить больше не хотелось ни с кем, особенно с ним. Злость и обида клокотали внутри – если уж он не поверил, то не поверит никто! «Может, уйти прямо сейчас, и пусть делают что хотят? Людей, которые палец о палец не ударят, чтобы помочь самим себе, вроде не так уж и жалко, – размышлял он. – А Валя? Он же даже не понимает, что происходит. Может, подождать до ночи, когда все начнется, и все-таки попытаться?»
Андрей просидел на своем маленьком возвышении до сумерек, глядя, как лагерь, кровати и снующие туда-сюда парни медленно растворяются в наползающей со всех сторон серости. Будто и не было их никогда.
«Интересно, что будет, если сказку я все-таки не расскажу?» – подумал он и побрел в сторону лагеря.
Сказка Андрея
– Не подведи, мелкий, – первое, что услышал Андрей, подходя к костру.
Парни уже начали собираться вокруг, голодные, злые, с блестящими от возбуждения
