Императрица и ветер - Мария Чурсина

- Не слышит? Повезло нам. Тут уборщица одна задержалась, а у неё ключи были от всех комнат. Может здесь и от этой двери найдётся.

Нельзя выразить словами с какой надеждой Маша наблюдала за его манипуляциями с ключами. Несколько первых не подошли, хотя один из них даже влез, но поворачиваться в замочной скважине он не собирался. В эти секунды Маша совершенно по-детски размышляла о том, как же человечество смогло придумать такую огромную кучу замков, да ещё и наделать к ним уйму ключей. Размышлять о чём-то другом она была просто не в состоянии.

Когда один ключ милостиво повернулся в замке, они оба: и Маша, и начальник смены, даже не поверили своему счастью. Ручка двери легко повернулась, и мужчина первый прошёл в тёмный отросток коридора, хотя она и старалась изо всех сил его обогнать. Только в десятке шагов от них горел свет - и то, тонкая полоска, вырывающаяся из-под двери. Начальник охраны пошарил рукой по стене и щёлкнул выключателем. Маша, не теряя времени даром, тут же скользнула к лаборатории и не без трепета повернула ручку. Она почувствовала тонкий запах уксусной кислоты, и не смогла понять, есть ли он на самом деле или это игра воображения.

Посреди комнаты стояла Руфь и, напевая себе под нос, крутила перед глазами колбу с мутно-коричневой жидкостью.

- Здра... вствуйте, - совершенно обалдев от такого внимания к собственной персоне, выдала она.

- Всё в порядке? - для проформы поинтересовался начальник смены. Он заложил руки в карманы и прошёлся по лаборатории.

- Да, а что? - ничего не понимая, округлила глаза Руфь.

- Да мы... - собиралась было объяснить Маша, но вовремя поняла, что это бесполезно. Поэтому она добралась до стула, рухнула на него и уже тогда поинтересовалась: - А ты ничего не заметила?

- Нет. А что такое? - она даже свою колбу в покое оставила, на столько шокирующим оказалось для неё появление Маши в сопровождении человека в тёмно-синей форме.

- Заперли тебя тут, - не особо вдаваясь в подробности, махнула рукой Маша. - Еле отперли.

- Да? - Руфь даже сначала не удивилась, потому что смысл слов никак не хотел укладываться в её голове. - А я думаю, что ты так долго ходишь...

Начальник смены рассмеялся, глядя в её круглые глаза.

- Если всё в порядке, то я пойду, - уже у дверей он оглянулся, - не задерживайтесь тут долго.

- Спасибо большое, - выдала наконец Мша. Вот чего ей сейчас хотелось меньше всего, так это задерживаться.

- Пожалуйста! - раздалось ей в ответ уже из коридора.

Руфь всё ещё стояла посреди лаборатории, хлопая ресницами.

- Ты всё? Замечаельно. Собирайся, - вздохнула Маша, глядя в пол. Судя по её тону, принимать возражения она явно не собиралась.

Руфь потянулась за полотенцем и, всё ещё не сводя глаз с подруги, потребовала подробностей.

- Как это, заперли?

- Ту дверь, общую, - Маша не горела желанием пересказывать эту историю ещё раз.

- А кто? - любопытство Руфи не знало границ, хотя на этот вопрос И.М. и сама была бы не против узнать ответ.

- Наверное, кто-то из соседней лаборатории. Сидел там, а потом решил уйти и закрыл за собой всё, а нас не заметил.

- Странно, - пожала плечами девушка, - мы же ещё днём заходили к ним и просили, чтобы они двери не закрывали. Потому что мы здесь будем.

- Видимо, они забыли, - с очередным вздохом выдала Маша. Что она ещё могла сказать?

Утро ворвалось в его сознание неожиданно и беспардонно рассерженным звонком будильника. Луксор накрыл его рукой, ленясь даже открыть глаза. Солнечные лучи в лицо - пусть и не слишком яркие, но всё ещё тёплые и нежные. Он улыбнулся. Теперь в его жизни был кусочек сказки.

Он открыл глаза и повернулся на бок. Соседняя половина кровати оказалась пустой. Белые простыни были смяты, а подушка всё ещё хранила запах ночных цветов. С чувством лёгкого сожаления, но по-прежнему блаженно улыбаясь, он прошёл на кухню. Там, придавленная зелёной чашкой лежала записка.

Конечно, сегодня ему к третьей лекции. А ей пришлось подниматься с утра. Луксор решил следующий раз сказать Маше, чтобы она будила его. Так не хотелось терять утренний поцелуй.

...В университете жизнь катилась своим чередом: гул шагов на лестницах, голоса, шорох страниц. Луксор взял на вахте ключи от аудитории и уже собирался шагнуть за турникеты, как вдруг краем глаза заметил в холле знакомый силуэт.

Секундное раздумье сменилось решительностью. Ну и что, если вчера на лестнице она сказала, что не знакома с ним. Ночью всё изменилось, она простила его выпад про "не встречаться больше" и призналась, что скучала. Маша стояла возле стеклянного изваяния музы науки, которая испокон веков украшала главный холл университета, и то и дело поглядывала на входные двери. Она явно кого-то ждала.

...Руфь безбожно опаздывала, и Маша уже начинала нервничать. До лекции - от силы минут десять, разве можно быть такой медлительной! Но даже не это волновало сейчас девушку. Конечно, Галактус заверил её, что все передвижения Руфи учтены до мельчайших деталей: и в общежитии, и по дороге к университету её охраняют. Но в то, что эта девушка может опоздать на занятия по собственной воле, верилось с большим трудом.

Маша нетерпеливо переступала с ноги на ногу и поправляла сумку, то и дело сползающую с плеча. События вчерашнего вечера заставили её понервничать. К тому же после них осталось щемящее чувство преследования - когда не видишь врага, но чувствуешь его цепкий взгляд у себя на спине. По-хорошему, стоило бы остаться вчера в университете, вызвать подкрепление из Центра и прочесать всё здание. Это очистило бы её совесть. Но было бы страшной ошибкой. Во-первых, потенциального убийцу они могли и не найти. А во-вторых, даже если бы нашли, вряд ли это был бы пресловутый Тёмный Патрик. Он не станет пачкать руки, запирая дверь в лаборатории, не станет дожидаться поздней ночи, чтобы совершить своё кровавое дело. Не его почерк. Скорее всего, сюда подослали какую-нибудь очередную шестёрку.

Когда на её плечо легла рука, Маша едва не вздрогнула от неожиданности. Это точно была не Руфь: та имела ужасную привычку хлопать Машу по спине ладонью, да и то на бегу, но перед этим она всегда выкрикивала приветствие, чтобы не довести подругу до обморока. Так что это прикосновение было совсем нежным по сравнению с рукоприкладством Руфи. Маша обернулась, и все слова застряли у неё в горле. Возмущение нахлынуло одной палящей, огненной волной. Сзади неё, улыбаясь самой милой и преданной улыбкой, стоял один небезызвестный маг.

Кривая улыбка всё же пронзила её лицо. Что означала эта гримаса, не могла бы объяснить даже сама Маша, но со стороны она, должно быть, выглядела пугающе, потому что Луксор вдруг отшатнулся.