Правила боя. Исток - Анна Московкина

– Я не танцую.

– Да ладно! – крикнула виновница торжества, подбрасывая вверх ногу. С другой стороны в меня вцепилась еле стоящая (но бодро прыгающая) Лисса, и бежать стало некуда. Наша конструкция из трех пьяных девок воссоединилась с компанией ведьмочек, и, больше заплетаясь ногами и топчась друг на друге, мы завели кривой хороводик, смешивая велманскую плясовую с эльфийской заздравной. Окружающие нам горячо хлопали и не менее горячо ржали. В какой-то момент я столкнулась взглядом с Майорином, который тоже отбивал ладоши и раскатисто хохотал. Странно, подумалось мне, откуда он тут? В этот момент Лисса тяжело наступила на мою ногу, и больше я вперед не смотрела, стараясь следить за ступнями соседок и вовремя уворачиваться от них. Заодно движения повторяла.

Напрыгавшись до одури, мы повалились на скамейки и присосались к кружкам.

– Ты, Айрин, танцуешь как медведь в посудной лавке.

– Убегающий от другого медведя? – невинно спросила я Лиссу. Та лишь губки надула. Она мне на ногу раз двадцать наступила. Все захохотали.

– А Аяна вообще, кажется, висела.

– Я не висела! – обиделась одна из ведьмочек – черненькая. – Я просто невысокая. А вы все дылды!

Реплика дала повод для еще одной порции веселья. Но тут воздыхатель с лютней передохнул и взялся снова пытать бедный инструмент. В этот раз выдавая что-то воющее печальное. Мне тоже повыть захотелось, и я даже попыталась.

– У-у-у… – Айна быстро зажала мне рот рукой, легонько щелкнула по лбу и сдала меня мужу, сама снизойдя до второго воздыхателя, который печально страдал в сторонке. Я было хотела продолжить свою печальную песнь, но, верный указаниям жены, воин потащил меня в центр зала.

– Я не хочу-у-у… – вяло сопротивлялась я. – Мне все но-о-оги отдави-или!!!

– Через тернии к звездам, – усмехнулся воин и… НАСТУПИЛ МНЕ НА НОГУ!!!!

– А-а-а!!! – взвыла я и со всей силы ударила его пяткой в щиколотку. Но Хорхе увернулся. Пришлось попытаться второй раз. Так мы прошли круга три, то ли танцуя, то ли дерясь.

– Никогда не видела такого танца, – задумчиво произнесла Айна, когда мы вернулись к столу. Воздыхатель сидел с блаженной улыбкой и помрачнел лишь под взглядом Хорхе. Теперь неуемная рыжая потащила на пляски мужа, Филипп давно уже там топтался, маскируя под танцы изучение телес одной из ведьмочек. Лисса увела почти плачущего воздыхателя. Еще две ведьмочки кружили обнявшись. Ученица Катарины, закинув голову, храпела на скамье. Я оглядела стол с объедками и грязной посудой. Нашла нетронутый огурец, макнула его в солонку и захрустела.

– Хочешь неприличное предложение? – неожиданно прошептали сзади. Я развернулась на месте. Бренн придержал мою завалившуюся тушку.

– Какое?

– Не-при-лич-ное, – по слогам повторил парень.

– Хочу. Принимать не обещаю!

– Пойдем!

– Куда?

– Пойдем-пойдем. Погуляем, никто и не заметит. – Бренн потянул меня за руку. Я невольно подалась.

Семья Бренна была тем редким случаем, когда хордримец женится на велманке и перенимает велманские обычаи. Велманская кровь почти бесследно растворилась, и Бренн уродился черноволосым, черноглазым и смуглым.

– И куда вы? А? – Айна высунулась из окна.

– Тсс! – приложил парень палец к губам и шепотом добавил: – Пошли с нами, только никому не говори.

– Что не говори? – Филипп заинтересованно вытянул нос. Бренн лишь махнул рукой. Оба вылезли из окна, и хордримец повел нас куда-то крадущимся шагом.

– Меня подождите. – Ведьмочка, которую танцевал мой брат, нагоняла нас вихляющим галопом.

– Я надеюсь, больше никого не будет… – буркнул Бренн.

Мы огородами дошли до задворок высокого терема, где встречали высоких гостей.

– И что? – кивнули мы с Филиппом на терем.

– Тихо, вы. Нам к конюшням.

К конюшням мы прошли без проблем. Бренн достал ключ и заковырял в замке маленькой дверки в воротах.

– Заело его, что ли.

– Дай я попробую! – вмешалась Айна.

– Тихо! – опять шикнул Бренн. Замок поддался, дверь тихо скрипнула. – Лезешь вечно под руку.

– Бу!

– Идите. Там лесенка.

– А мы световой!

– Ша. Никакой магии. Сейчас факел запалю.

Никто ничего не понял – в Инессе даже еду без магии не готовили. Парень нашарил факел, чиркнул огнивом.

– Ты решил нас в хранилище отвести? – удивлялся Филипп, ступая по земельному полу.

– А ты знаешь, что над хранилищем?

– Склад, – равнодушно отозвалась я.

– Не совсем. Вернее, не сейчас. – Бренн оглянулся на нас. – И лучше помалкивайте потом…

– Так, может, повернем назад, пока не поздно? – спохватилась ведьмочка.

– Поворачивай.

Но ведьмочка не ушла, продолжила бодро шлепать следом, вцепившись в руку Филиппа.

– Тихо, сюда. Вот это я поймал на восточной границе. – Парень зажег несколько факелов на стенах. Стало видно клетку, в которой сидел диковинный зверь. У зверя было кошачье тело, но нетопыриные крылья. Большие уши зверь прижал к голове и зашипел.

– Химера! – догадался Филипп. – Химера! Настоящая?

– А можно ее потрогать? – спросила Айна.

– Трогай, – разрешил Бренн, – только придумай вначале объяснение, куда делась твоя рука.

– Я ее боюсь! – запищала ведьмочка.

Я подошла к клетке, посмотрела на чудо-кошку размером чуть меньше годовалого теленка. Кошка перестала шипеть, принюхалась, облизнулась.

По телу разнеслось уже знакомое тепло. Мне захотелось прикоснуться к кошке, погладить. Я протянула руку сквозь прутья.

– Ничего страшного. – Мохнатая голова ткнулась мне в руку. Теплая и пушистая, почти как обычная. Только…

Филипп схватил меня и отдернул.

– Ты никак с елки свалилась, сестренка? – шепнул он мне на ухо.

– Странно. – Бренн взъерошил макушку. – На меня она всю дорогу рычала, хоть я ее и кормил.

– У химеры только один хозяин – ее создатель, – сообщил Фил.

– Да я знаю, – растерянно согласился парень.

– Я ее боюсь… – опять заныла ведьмочка.

Химера, лишенная подпитки силой, решила возмутиться. Она разбежалась и грудью навалилась на прутья решетки. Ведьмочка вскинула руки в защитном жесте, рефлекторно подкрепляя заклинанием.

Кошка утробно мяукнула и счастливо задрала хвост. Шерстинки на кончике распались, обнажив ороговевшую пластину, заклинание, как на веревочке, потянулось к хвосту. Прутья клетки захрустели.

– Я же просил не колдовать! – зарычал Бренн.

– А тебя наверняка просили молчать, – ответил Филипп.

Кошка выскочила из клетки и скачками понеслась на ведьмочку, та, вереща, бросилась убегать. Я побежала за ними.

Кошка прыгнула, поймала ведьму мягкими лапами. Я кинулась сверху, но не рассчитала расстояние и вцепилась кошке в хвост. Химера обиженно мяукнула, но к ней снова потекла сила. Отпустив вредную игрушку, зверюга перевернулась на спину и начала блаженно кататься, будто обожралась валерьянки.

Бренн и Айна, борясь с истерическим припадком, наскоро чинили клетку. Филипп делал вид, что приводит в чувство подружку, а сам строил мне жуткие рожи. Я только плечами пожала, не забывая гладить извивающуюся зверюгу.

Возвращались мы уже не такие веселые и совершенно трезвые. Вспоминать про то, как мы запихивали упирающуюся зверюгу в клетку, совсем не хотелось. Филипп баюкал исполосованную руку, Бренн прикрывал глаз, подбитый о клетку в пылу запихивания.

– А вообще странно, что химеры появились на границах Инессы, раньше они и за долину не заходили, – размышлял Филипп.

– Странно, но химера довольно распространенная. В Цитадели таких называют мантихорами, – ответил Бренн.

– Но химера не отходит далеко от своего хозяина.

– Верно. Но с хозяином как раз таки понятно. Убил я хозяина.

– Цитадельца? – поразилась Айна. – У нас мирный договор.

– А у них, видно, нет. Иначе с чего бы ему на меня нападать. Вы, ребят, только помалкивайте пока, ладно?

– А с ней что делать? – Я ткнула пальцем в ведьмочку в руках брата, в сознание она пока не пришла.

– А я почищу ее. Утром она будет помнить только, как мы славно танцевали.

– Скотина! – резюмировала Айна.

– Спасибо, – поблагодарил Бренн.

В корчме мы долго врали, что пошли гулять и заблудились, будучи слишком пьяны. Чтобы выйти на путь истинный, нам пришлось протрезветь полностью, и теперь мы это дело желаем исправить. Хорхе с Катариной нам явно не поверили. Но выведывать прилюдно воспитание не позволило. Мы с Айной быстро надрались по второму разу, только сейчас уже целенаправленно.

Расходиться начали глубоко под утро. Хорхе, Айна и почему-то Лисса вызвались проводить меня до дома.

Не очень понятно, кто кого провожал. Лисса висела на Айне, Айна на мне, и всех нас вел Хорхе. Когда мы отвлекались во-он на ту травку: «Девочки, а давайте поваляемся, а то у меня ножки устали…», или на забор: «Спорим, я пролевитирую над ним тебя?», или на птичку: «Ух ты какая!! Давай чучелко сделаем!!!» – воин брал нас за воротники и тащил в сторону дома. Тащил так самозабвенно и молчаливо, что мы даже не сразу сообразили, что пришли к их с Айной дому. Покостерив пьяных вдрызг друзей (сейчас я даже Лиссу любила), я сообщила, что я трезвее (последнее слово вышло с четвертой попытки), и, развернувшись на месте, действительно отправилась домой. За мной увязалась пьяная Лисса, за ней сердобольная Айна, а Хорхе, тяжело вздохнув, поплелся за женой. В этот раз дорогу выбирала я, и мы как ни странно дошли. Наобнимавшись у порога моего дома (вздохи воина уже дошли до стонов), мы расстались.