Лодка в протоке - Галина Васильевна Черноголовина

«Вот ведь какой! — подумала о сыне Любовь Михайловна.— Не дочистил и бросил».

Она подняла чайник, ополоснула его водой из кастрюли и только тогда пошла в дом. Дверь была открыта настежь, и в сенях стояла лужа воды — нахлестало дождём.

«Да что же это такое? — подумала Любовь Михайловна.— Словно и дома никого нет».

— Ромка! — крикнула она.— Ромка! Заснул ты, что ли?

Что-то мягко шлёпнулось об пол — это соскочил с плиты кот Тиграс, выгнул спину, мяукнул и прошёл во двор мимо растерянной Любови Михайловны. Теперь ей было ясно, что Ромки давно уже нет дома, что он ушёл ещё до грозы. Ну да, конечно, она встретила по дороге Женю Смородина и Ваню Стрижко, они шли к Ромке, и, наверно, он не удержался, подался с ними. Ну и задаст она ему, когда он вернётся!

Она стояла у калитки, наблюдая, как переходит улицу Тиграс. Кот шёл осторожно, выбирая места, где посуше, и брезгливо отряхивая лапы.

Послышались ребячьи голоса, смех. Любовь Михайловна вышла на дорогу. Подбежала Нюся.

— Тётя Люба, дать вам ландышей? Ваш Ромка ведь не ходил...

— Не ходил? — спросила Любовь Михайловна, машинально принимая букет.

— Не-е-ет...— Нюся с удивлением глядела на растерянное лицо женщины.

— Он дома остался,— сказали подошедшие Женя и Ваня.— Мы ушли, а он остался.

— Смотрите, дядя Мирошник откуда-то бежит,— сказала Нюся.—-Ох и захлюпался!

— Ефим Кузьмич, откуда вы это? — окликнула его Ромкина мать.— Что-нибудь случилось?

Тяжело дыша, Мирошник остановился.

БЕДЫ МИРОШНИКА

В тот день на Мирошнпка свалилось сразу несколько неприятностей. Возвращаясь с реки, он заглянул в свинарник и увидел, что самая лучшая свинья лежит на боку, вытянув ноги, и тяжело дышит. Он позвал жену. Та прибежала и ахнула.

— Какая-то свиная болезнь ходит,— сказала она.— У Спиваков, что возле скобяного, два подсвинка сдохли.

— «Ходит, ходит»!—передразнил её Мирош-ник.— Растетерилась и не видишь ничего. Она, наверно, с вечера ещё заболела.

Он присел, потрогал пятачок свиньи. Пятачок был тёплый, даже горячий — дело худо. Свинья слабо хрюкнула.

— Сдыхает! — запричитала Мирошничиха.

Мирошник подхватился и, как был, не переодеваясь после рыбалки, побежал к ветеринару.

Ветеринара дома не оказалось: уехал на звероферму. Мирошник завёл мотоцикл и помчался туда.

Мотоцикл усердно карабкался в гору, подпрыгивая на корнях деревьев, обступивших дорогу. Вдруг мотор стал работать с перебоями. Мирошник вспомнил: мотор «барахлил» уже раньше, и ругнул себя, что не удосужился его вовремя перебрать. Теперь мотор работал всё хуже и хуже и наконец, когда Мирошник уже взобрался на седловину между сопками и глазам открылась звероферма, расположенная в лощине, совсем заглох.

Кое-как подладив мотор, Мирошник помчался дальше. Хоть бы успеть! Свинья-то породистая, сдохнет — верных две сотни убытку. С треском остановил он мотоцикл возле зверофермы и забарабанил в ворота.

В ближайших вольерах запрыгали, заметались на проволочных сетках пушистые зверьки.

Девушка в халате подошла к воротам.

— Ветеринар здесь? — спросил Мирошник.—Позовите!

— Ветврач на обходе,—сказала девушка.— Осматривает животных. Он не любит, когда его отвлекают.

— Пустите, я сам к нему пройду, у меня свинья больна. Тяжело больна, боюсь, подохнет.

— Тем более я не могу вас пропустить,— строго сказала девушка.— Вы можете занести инфекцию на звероферму. Отойдите, пожалуйста, подальше. Ветврач освободится и выйдет к вам.

— Бюрократы вы безжалостные! — кричал в отчаянии Мирошник.—Там, может, животная ноги протянула...

— Погодите немного,— уже мягче сказала девушка.— Попробую его позвать.

Мирошник сел на траву под деревом, закурил и стал ждать. Он смотрел вокруг и думал, что ещё недавно здесь была глухая тайга и он приходил сюда на лыжах, ставил кулёмки — ловушки на колонков, маскировал под снегом капканы на соболя. А теперь вот здесь звероферма. Конечно, государству от неё прибыль, да ему, Мирошнику, какой прок.

Он так задумался, что не заметил, как из ворот вышел ветврач.

— Что у вас там случилось?

Выслушав Мирошника, ветврач спросил:

— Уколы делать умеете?

— Уколы?

— Да, необходимы пенициллиновые инъекции. Вот рецепт, купите в аптеке пенициллин и шприц.

— Как же я... В жизни не делал этих проклятых уколов.

— У вас же соседка медсестра, Любовь Михайловна. Попросите её. Вы будете держать, а она колоть.

— Да, да, точно...— торопливо сказал Мирошник и тут вспомнил о Ромке, которого он запер в рундуке: «Бог ты мой, сколько же времени он там сидит! Нажалуется родителям, скандал будет».

Он взял рецепт, поблагодарил ветеринара и тут услышал отдалённый раскат грома.

— Гроза идёт,— озабоченно сказал ветеринар.— Ну, извините, у меня дела. Уколы делайте через каждые четыре часа.

«Не заглох бы мотор, не заглох бы мотор...» — повторял про себя Мирошник. гоня мотоцикл в гору.

Гроза настигла его на седловине. Вершины сопок скрылись в клубящихся тучах, и казалось, что это уже не сопки, а вулканы, которые вдруг разом начали извергаться,— такой страшный треск стоял вокруг.

Мотор-таки заглох, и Мирошник в отчаянии стоял над мотоциклом, не зная, что делать. Копаться в моторе под грозой, под ливнем, который вот-вот хлынет, было бесполезно да и опасно. Мирошник увидел, как на склоне одной из сопок вспыхнул огонь — видимо, молния ударила в кедр.

Он оттащил мотоцикл в сторону, забросал его прутьями и прошлогодней травой, а сам бросился бежать под гору против ветра, который толкал его в грудь и не давал дышать. В эти минуты он уже не думал ни о свинье, ни о брошенном мотоцикле, он думал о том, что ненадёжно привязал лодку, хотел скоро вернуться, а вот ведь как вышло...

Хлынул ливень, ветер стал стихать, но в намокшей одежде было ещё труднее бежать, к тому же дорога стала очень скользкой.

В село Мирошник вбежал, когда гроза уже кончилась. На дороге, почти напротив своего дома, он увидел Ромкину мать с букетиком ландышей в руке и ребят, окруживших её.

Мирошник хотел пробежать мимо, но Любовь Михайловна окликнула его.

— Что-нибудь случилось? — спросила Ромкина мать, когда Мирошник остановился.

— К ветеринару на звероферму ездил,— хрипло сказал Мирошник,— Да вот мотоцикл сломался, пришлось пешком вёрст десять отмахать.

— А зачем к ветеринару?—продолжала допытываться Любовь Михайловна.

— Свинья заболела, велел уколы делать.

— Если нужно, я вам