Отражения - Виктория Яновна Левина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Между тем у меня на носу был уже четвёртый класс.
Глава 13
Адмирал
В пионеры меня принимали без особых осложнений. В самом начале четвёртого класса на торжественной линейке школьной пионерской дружины, посвящённой Октябрьским празднованиям, мне торжественно повязали пионерский галстук, слегка пожурив за «проколы» и хулиганское поведение. На классном собрании сотоварищи проголосовали «за» принятие решения рекомендовать меня в члены пионерской организации, хотя моя кандидатура не прошла ни на одну из выборных должностей. Я не должна была стать ни командиром звена, ни командиром отряда. Каждому было что сказать по этому поводу:
– Поменьше бы махала своими костылями!
– И чего ты зубришь целыми днями эти уроки? Тебе чего, больше всех надо?
– У тебя времени свободного не будет на дела класса: то у тебя городские мероприятия, то театр, то библиотека, то музыкальная школа…
«Ну и хорошо! – подумалось мне. – Действительно, когда мне?..»
Но через неделю меня вдруг пригласили на заседание – в «святая святых» школьного совета пионерской дружины-флотилии!
Дело в том, что в те времена были очень популярны военизированные пионерские игры в «Зарницу». Каждая школа выбирала себе профиль по роду войск. Наша была морской пионерской флотилией, во главе которой стоял адмирал!
Господи, как же мы все мечтали поскорее надеть на свою пионерскую форму (белый верх, тёмный низ) морской воротник, «бескозырку» и нашить на рукав нашивки – знаки отличия!
Мы шили и клеили эти аксессуары по домам с большим волнением и ждали с нетерпением, когда пройдём чётким строем с речёвками и песнями, вытянув шеи, перед принимающим парад школьным адмиралом – в то время учеником седьмого класса, моим сотоварищем по футбольной команде, готовящимся к вступлению в комсомол.
– Расскажи нам о себе!
Я стояла перед членами пионерского штаба школы.
– Что рассказывать?
– Мы знаем, что ты классный вратарь! – улыбнулись ребята.
Я серьёзно кивнула.
– Ты играешь в городском театре, участвуешь во всех мероприятиях Дворца пионеров и городской детской библиотеки, отлично учишься.
Я снова подтвердила их слова кивком.
– Я предлагаю тебе возглавить школьную дружину-флотилию. Будешь адмиралом?
– Буду! – выпалила я, прежде чем успела подумать.
– Так я и знал! – расхохотался мой друг-старшеклассник и положил мне руку на плечо.
– Ну, принимай командование, адмирал!
Я не знаю, на каких крыльях я летела в тот день домой!
– Папа! Мама! Я адмирал! – выпалила я с порога.
– Какой ещё «адмирал»? – испугалась мамочка.
– Как какой? Морской! Пошьёшь мне китель?
Китель шить не пришлось. Ограничились кокардой и тремя нашивками на рукаве. Но дел значительно прибавилось. Я взвалила на себя огромную дополнительную нагрузку, связанную с общественной деятельностью. Мне приходилось присутствовать на заседаниях школьного и городского штабов, военизированных играх и парадах, принимать участие в викторинах и поиске ветеранов войны, заниматься краеведческой деятельностью. Я не выходила из городской библиотеки до вечера – интернета тогда не было.
У меня появились новые замечательные друзья, которые будут идти со мной рядом долгие годы. С Танюхой и Игорем я познакомилась в школьном штабе.
В 2015 году, в марте, в небольшой петербургской квартире Танюхи, мы сидели за столом и хохотали до слёз, вспоминая нашу «боевую юность»!
– Когда же мы впервые познакомились?
– Ещё в предыдущей школе, помнишь?
– Да, что-то такое, смутно… А это же ты была адмиралом и грохнулась в обморок от солнечного удара на пионерской линейке?
Про линейку я тоже помнила, сохранились даже фотографии того странного дня, когда я стояла-стояла себе возле мачты с флагом, принимая парад войск, а потом вдруг открыла глаза уже на земле, а вокруг люди, и все что-то кричат…
– А Игоря помнишь?
Ну конечно, кто не помнит Игоря? Долговязый «гениальный» подросток, профессорский сын, поражавший всех своим интеллектом, настоящий эстет… Мы с ним потом будем идти плечо к плечу на «золотую медаль», но уже в другой школе. Годам к двадцати четырём он станет доктором математических наук, самым молодым в тогдашнем Советском Союзе!
– Витка! – скажет мне Танюха в 2015-м в Питере, – ты так много помнишь о детстве, о семье, о школе! Садись и пиши!
И вот я пишу, воскрешая в памяти события и лица, проживая заново своё чудесное детство, вспоминая своих замечательных друзей, учителей, соседей…
Когда-то перспектива заниматься музыкой меня пугала. Но в музыкальной школе оказалось безумно интересно! На уроках сольфеджио я ловила каждое слово интеллигентного «пожилого», как мне тогда казалось (ему было всего пятьдесят!), учителя Ванцака Валентина Ивановича! Он учил нас музыкальной грамоте – и делал это великолепно! С первых классов музыкальной школы мы учились подбирать аккорды на слух, петь и подыгрывать себе!
Потом я пойду с этими навыками по жизни, а тогда, позанимавшись от души на его чудесных уроках, мы выходили вечером на тихие улочки нашего украинского приднепровского городка, бродили, говорили, делились заветными секретами и долго не могли расстаться, вдохновлённые музыкой и чистейшей дружбой!
Тогда же у меня появилась товарка Катя, которая ещё долго будет моей самой задушевной подружкой! У нас с ней возникла смешная традиция, которая сохранилась на многие годы. После урока сольфеджио мы обязательно шли пить томатный сок. Если его не оказывалось в ближайшей кафешке «Пиво-Воды», мы слонялись по городу, без устали разговаривали и искали вожделенный напиток. Когда ароматный, щедрый алый сок находился, мы выпивали его, немного посолив, и отправлялись домой, по несколько раз провожая друг друга до двери, пока на небе не появлялись первые звёзды.
Моя Катя была очень близорукой девочкой и имела узкий, «северный» разрез глаз. Со временем ей предстояло превратиться в раскрасавицу, обладающую превеликим талантом музыканта и художника. Говоря о ней, так и хочется сказать, что она друг размером в жизнь.
Через пару лет мы с ней начали практиковать игру в четыре руки. Тогда мы увлекались темой русского романса. Сколько же часов мы провели за этим занятием! Сначала мы играли несмело, потом всё громче и лучше, а потом уже не могли отбиться от просьб родных и друзей, уговаривавших нас на все лады продемонстрировать своё мастерство:
– Ну, девчонки, давайте «Калитку»! Нет, лучше «Выхожу один я на дорогу». А потом «Тёмно-вишнёвую шаль»!
Я взахлёб читала Катьке свои первые наивно-глуповатые стихи, а она внимательно выслушивала этот поток графоманства и на одной волне, по памяти, прикрыв подслеповатые глаза, наигрывала что-то в такт.
Но эта дружба начнётся несколько позже, а тогда, в первых классах нашей «музыкалки», мы учились слышать и боготворить музыку,
