Книжный клуб в облаках - Сильвия Алиага
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Осталось чуть больше недели до того, как четверо участников книжного клуба авиакомпании «Скайвинд» соберутся на свое первое виртуальное заседание. Дориан предложил, чтобы каждый из них выбрал какое-то особое место своего города (кафе, паб или ресторан), сыгравшее в их жизни какую-то важную роль, и подключился оттуда по видеосвязи. Кае этот план понравился. Как только Минхо им об этом написал, она сразу отметила в ежедневнике день и время этого события.
– Будет классно, вот увидишь, – отозвалась она. И тут ей вспомнилась кое-какая вещь, о которой Минхо рассказал ей в одном из первых писем. – Тебя беспокоит, что ты окажешься в баре один? Но ведь, строго говоря, ты не будешь один: ты будешь с нами.
Минхо вздохнул. Кая услышала тихий скрип матраса и поняла, что он только что прилег на кровать. Ей хотелось надеяться, что он не заснет во время их разговора. Судя по времени его последнего письма, там у них уже полночь.
– Не скрою – идея пойти в бар одному меня немного пугает, но еще больше беспокоит, что я не знаю, какое бы место выбрать, чтобы не ударить в грязь лицом. В этом отношении Инчхон не может равняться с Парижем, Лондоном или Нью-Йорком. Я даже стал думать, не поехать ли мне в Сеул, чтобы выйти на связь оттуда. Это должен быть обязательно бар или подойдет любое другое место, где можно перекусить?
Кая расхохоталась.
– Ты ведь организатор, так что, насколько я понимаю, ты сам и решаешь, какое место подойдет, а какое – нет.
Минхо тоже засмеялся.
– Думаю, ты права… – Тут опять послышался скрип матраса, как будто Минхо вдруг резко сел. – Слушай, до меня только сейчас дошло! Ведь ты сейчас – в квартире твоей двоюродной бабушки, верно? То есть я говорю по телефону с человеком, который физически находится на главной сцене действия первого романа книжного клуба авиакомпании «Скайвинд». – И тут же исправился: – Вернее, первого неофициального романа.
– Ты имеешь в виду тот самый роман, который нарушает одно из правил клуба и о существовании которого не знает половина его участников? – пошутила Кая.
– Точно так. Тот самый роман, где есть абсолютно откровенная сцена орального секса, о существовании которой я даже не подозревал и добрался до которой в аккурат посреди вагона, полного народу, по пути на работу. Так что мне пришлось приложить все силы, изображая безразличие на лице, и тихо молиться о том, чтобы вокруг не нашлось никого, кто бы понимал по-французски.
Кая снова захохотала, и на этот раз громче прежнего.
– Ой, я должна была предупредить, что не все главы пригодны к прочтению на публике, извини!
– На самом деле эта часть романа меня просто очаровала, как и все остальные, имеющие отношение к любовной истории героинь, – продолжил он с явным энтузиазмом в голосе. И Кая задумалась, не та ли это интонация, с которой он всегда говорит о книгах. Интонация, характерная для нее самой. – Твоя бабушка была очень продвинутой для своего времени, если написала о подобных отношениях между женщинами еще в семидесятые годы прошлого века.
– Да, это правда. Она была просто обалденной – мне бы так хотелось познакомиться с ней поближе!
– Ты писала, что даже не знаешь толком, где она сейчас живет?
– Она почти не поддерживает связи с семьей. Когда она навещала нас в последний раз, мне было одиннадцать. Думаю, что и мои родители, и бабушка с дедушкой считают ее белой вороной. Не так давно я нашла целую коробку с экземплярами «Трепещущего на синих крышах света» на чердаке старого дома, где росли мой дед, Ингрид, их братья и сестры. Но никто на мою находку особого внимания не обратил. В конце концов я забрала их все, а потом перевезла в Париж.
– Кто бы мог подумать, что один из этих экземпляров переместится в Южную Корею? – вставил Минхо.
– Наверное, это лучшее, что с ним могло случиться. Не знаю, возможно, я тоже такая белая ворона, потому что всегда ощущала себя будто я – это она. По крайней мере во мне было то же стремление уехать из дома и начать все с нуля. Смешно, но я никогда бы, скорее всего, на это не отважилась, если бы Ингрид не помогла мне.
– Ты о чем?
– Три месяца назад, когда я еще жила в своей деревне, неожиданно получила от нее конверт. С парижским штампом, но у меня есть подозрение, что в Париже, откуда она его отправила, она была проездом. В конверте лежал дубликат ключа от ее квартиры, две банкноты по сто евро и открытка с видом Монмартра, на которой был изображен фасад дома. На открытке было всего несколько слов: «Теперь твой черед».
Минхо присвистнул.
– Просто невероятно, серьезно. Знала бы она, что мы читаем ее роман!
Кая почувствовала ком в горле. Ведь именно этого она и хотела, предлагая «Трепещущий на синий крышах свет» для книжного клуба: разделить это все с кем-нибудь. С человеком, которому не чужда эта страсть – говорить в полный голос о книгах, обсуждать их. С кем-нибудь, кто сможет понять, как много означала для нее эта история при первом прочтении и как много значит до сих пор.
– Я знаю, что у нас не было иного выхода, кроме как отодвинуть эту книгу в сторону, заменив другой, но, когда я думаю о Дориане и Каролине, я чувствую себя чуть-чуть виноватой, – призналась Кая. – К тому же они могут решить, что я не отличаюсь оригинальностью при выборе чтения.
Минхо снова тихо засмеялся. Но, когда он заговорил, голос его прозвучал слегка меланхолично:
– По правде говоря, оригинальным оказался твой выбор или нет, но «Маленький принц» всегда мне нравился. Особенно мне близка тема баобабов. Мне самому тоже бывает трудно распознать семена растений, отделяя хорошие от плохих, а ведь когда спохватишься, то оказывается, что в мозгу у меня выросло уже огромное дерево, и оно не позволяет думать ни о чем другом.
Каю до глубины души поразила обескураживающая бесхитростность, с которой он говорил. Из их переписки по электронной почте она уже успела составить себе некое впечатление о нем и даже начала подозревать, что Минхо день за днем ведет жесточайшую борьбу сам с собой, одержимый перфекционизмом, и что порой эта его особенность граничит с социофобией. И вот она прислушивается к тому, как сильно стучит кровь у нее в висках, пока она набирается мужества, чтобы ему ответить.
– Можешь звонить мне, когда это с тобой случается. Когда баобабы разрастаются так, что ты уже не можешь думать о чем-то другом, позвони мне, и я помогу тебе их выкорчевать.
На том конце линии несколько секунд длилось молчание. И Кая гадала, вызвано ли оно тем, что Минхо с трудом подбирает нужные французские слова, чтобы выразить свою мысль,
