Каирская трилогия - Нагиб Махфуз

Однако сейчас ему стало известно, что отец прочитал самую опасную вещь из тех, что он написал: ту самую статью, что разожгла в его груди адскую борьбу, когда он думал над ней. Разум его почти сгорел в этом горне. Но как же так случилось? И есть ли тому иное объяснение, кроме того, что друзья отца — сторонника «Вафда» — стремились скупить все газеты и журналы, так или иначе связанные со своей партией? И мог ли он надеяться выйти целым и невредимым из этой трудной ситуации? Он поднял глаза от журнала и тоном, по которому нельзя было различить его волнение, сказал:

— Да, так. Мне пришла в голову идея написать на тему, которая поддержит полученные мной знания и поощрит меня продолжить занятия…

С притворным спокойствием отец промолвил:

— В этом нет ничего дурного. Написание статей в газеты было и остаётся средством завоевания признания и положения среди великих мира сего. Но тема, на которую пишет автор, это важный момент. Чего ты хотел сказать этой статьёй? Прочитай и разъясни мне её. Мне было неясно, что ты имеешь в виду…

«Какое несчастье! Эта статья не для широкой публики, и уж точно не для отца!»

— Это длинная статья, папа. Разве вы не читали? Я разъясняю в ней научную теорию…

Отец поглядел на него пристальным сверлящим взглядом. «Так значит, вот что они сегодня зовут наукой?.. Проклятье Господне тогда и на науку, и на всех учёных…»

— Что ты говоришь об этой теории? Моё внимание привлекли странные выражения, утверждающие, что человек — потомок животных. Это так?

Ещё вчера Камаль вёл отчаянную борьбу с собственной душой и вероубеждениями, которая утомила и тело, и дух его, а теперь предстоит бороться с отцом. В первом же бою он был измучен, словно от лихорадки… А в этом поединке он дрожит от страха. Господь может отстрочить своё наказание, но зато его отцу свойственно приводить наказание в исполнение тотчас, не медля…

— Это утверждает теория!

Отец повысил голос и возбуждённо спросил:

— И что же говорит эта научная теория об Адаме, отце всего человечества, которого создал Господь из глины, вдохнув в него от духа своего?!

Уже давно Камаль терзался тем же вопросом, пугаясь его точно так же, как и отца. Он не смыкал глаз той ночью до самого утра, ворочаясь в постели и спрашивая себя об Адаме, Творце и Коране, и десятки раз говорил: «Или Коран полностью правда, или это не Коран».

«Ты винишь меня потому, что не знаешь, сколько я выстрадал. Если бы я не выдержал всех тех мук, не привык к ним, то смерть забрала бы меня ещё той ночью».

Он тихим голосом ответил:

— Дарвин является автором этой теории, и он не говорит ничего о нашем господине Адаме…

Отец гневно воскликнул:

— Тогда этот Дарвин безбожник, попавший в ловушку шайтана. Если бы человек происходил от обезьяны или другого животного, то Адам не был бы праотцом людей… Это самое что ни на есть безбожие, дерзкая и безобразная нападка на величие Господа!! Я знаю коптов и евреев с базара ювелиров, и все они верят в Адама. Все религии верят в Адама. К какой вере принадлежит этот Дарвин?! Он безбожник и слова его — кощунственны, а передача его теории — это безрассудство. Скажи мне, он один из твоих преподавателей в колледже?

Это вызвало бы у Камаля смех, если бы в сердце его ещё оставалось место для смеха. Но оно было переполнено страданиями, любовным разочарованием, болью сомнения и предсмертной агонией веры. Его сжигало страшное столкновение между верой и наукой. Как может разумный человек отречься от науки? Камаль скромно пояснил:

— Дарвин — это английский учёный. Он уже давно умер…

Тут мать дрожащим голосом произнесла:

— Будут прокляты все эти англичане…

Камаль и его отец быстро повернулись к ней, и заметили, что она отложила в сторону своё шитьё и иголку и следила за их разговором. Но так же быстро они оставили её в покое. Отец снова спросил:

— Скажи мне, в вашем колледже преподают эту теорию?

Камаль тут же ухватился за эту нить спасения, что так неожиданно кинули ему, и скрываясь за ложью, он произнёс:

— Да…

— Странное дело! И ты будешь потом преподавать её своим ученикам?!

— Нет, я буду преподавать литературу, которая никак не связана с научными теориями…

Ахмад ударил рукой об руку; в этот момент ему захотелось распоряжаться наукой в той же мере, что и собственной семьёй. Он яростно воскликнул:

— Тогда зачем её преподают вам?! Неужели их цель — поселить в ваших сердцах безбожие?

Содрогающимся голосом Камаль ответил:

— Упаси Боже, если это как-то повлияет на наши религиозные убеждения…

Отец с подозрением сверлил его глазами, и наконец промолвил:

— Но твоя статья распространяет безбожие!

Камаль смущённо сказал:

— Да простит меня Аллах. Я просто объясняю эту теорию, чтобы читатель с ней познакомился, но не верил в неё. Едва ли мнение атеиста повлияет на сердце верующего…

— Ты не нашёл другой темы, на которую писать, кроме этой преступной теории?

Почему он написал свою статью? Он долго колебался, прежде чем послать её в журнал, как будто хотел известить людей о кончине своих религиозных убеждений. Его вера была непоколебима все эти два последних года перед бурями сомнений, которые породили Абу Ала Аль-Маари и Омар Хайям, но пала под натиском железной хватки науки, которая стала роковой.

«Но я, по крайней мере, не безбожник, я по-прежнему верую в Аллаха. А вот вера..? Где же вера? Она исчезла! Как исчезла и голова Хусейна, как исчезла Аида, как исчезла моя уверенность в себе!..»

Камаль грустно произнёс: