Братья Райт. Люди, которые научили мир летать - Дэвид Маккаллоу

Уилбура предупреждали о том, что лагерь на Килл-Девил-Хиллз полностью разрушен, но то, что он увидел, превзошло самые худшие его ожидания. От самого первого дома остались только стены. Новый дом исчез, унесенный жестокими ветрами или разобранный на части злоумышленниками, которых, как понимали братья, уже не привлечь к ответственности. Водяной насос тоже кто-то унес. Полы обоих домов занесло полуметровым слоем песка и обломков. Бродя среди развалин, Уилбур поднимал детали и куски своих машин постройки 1901, 1902 и 1903 годов.

Можно себе представить, в какое уныние привело увиденное того, кто еще недавно жил в отеле «Лё Мёрис».

Уилбур договорился, что временно поживет на спасательной станции Килл-Девил-Хиллз и с помощью двух местных плотников начал заново отстраивать здания. Сильные ветры, проливные дожди и жестокие приступы диареи не облегчали жизнь. «Условия почти невыносимые», – записал он в своем дневнике. Тяготило его и то, что многие из тех, с кем они с Орвиллом работали в недавнем прошлом, либо умерли, либо уехали. Билл Тэйт был занят на работе, Джон Т. Дэниелс перевелся на спасательную станцию в Нэгс-Хед, Дэн Тэйт умер.

Вскоре в Китти Хок подъехал механик из Дейтона Чарли Фернас, которого братья наняли, что он помог им, и к 25 апреля, когда прибыл Орвилл с упакованными в ящики деталями «Флайера», лагерь был почти готов.

«Провел вторую половину дня за уборкой мусора и обживанием дома [записал в дневнике Уилбур]. Я спал на хорошей кровати нормального лагерного образца. Орвилл спал на досках, брошенных на балочные перекрытия, Фернас спал на полу. Каждый счел свой вариант самым лучшим».

Утро пятницы 27 апреля ушло на вскрытие ящиков, сборку крыльев и изготовление верстака. Во второй половине дня они починили несколько нервюр, сломанных при транспортировке, и начали сшивать нижние секции. Установка двигателя и направляющих цепей, а также работы по монтажу направляющей дорожки заняли еще несколько дней.

Основное изменение в конструкции на этот раз заключалось в том, что теперь «Флайер» был двухместным. Пилоты должны были сидеть рядом друг с другом в первую очередь для того, чтобы лучше управлять деформацией крыльев. Таким образом, они не должны были больше лежать на животе, вытягивая шею, чтобы видеть происходящее впереди. Аэродинамическое сопротивление теперь было больше, но достигнутые преимущества перевешивали это обстоятельство.

В течение трех недель после приезда Уилбура на Внешние отмели здесь не появлялся ни один репортер. Затем норфолкская газета «Вирджиниан пайлот» опубликовала повсеместно подхваченный другими изданиями полностью выдуманный материал о том, что братья Райт, опять вернувшиеся в Китти Хок, уже совершили 16-километровый полет над морем при ветре скоростью 24 километра в час. В два счета репортеры множества изданий примчались на Внешние отмели. Первым здесь оказался молодой репортер-фрилансер из газеты «Нью-Йорк геральд», Д. Брюс Сэлли. Он прятался среди виргинских сосен на дальнем холме, откуда наблюдал за происходящим в лагере с помощью полевого бинокля.

Испытательные полеты начались 6 мая. Орвилл поднялся в воздух первым и пролетел больше 300 метров. Через два дня он и Уилбур летали по очереди, совершая полет за полетом. Им пришлось прерваться из-за Сэлли, который прибежал в лагерь, будучи не в силах сдержать волнение от увиденного. Когда он ушел, Уилбур опять поднялся в воздух и пролетел больше 600 метров.

Поток репортеров нарастал. Так началось вмешательство прессы в жизнь братьев – с этим явлением они будут бороться все последующие годы. Репортеры, представлявшие «Нью-Йорк таймс», «Нью-Йорк америкэн уикли», «Нью-Йорк уорлд», «Кольерс уикли», «Текникал уорлд», «Пэрис геральд» и лондонскую «Дейли мейл», бродили по окрестным дюнам, увешанные полевыми биноклями и телескопами.

Журналист по имени Байрон Ньютон, командированный газетой «Геральд де Пари», воздал должное дикости и удаленности места, в котором он и другие репортеры оказались, сойдя на берег в городке Мантео на острове Роанок:

«Братьев Райт мы нашли примерно в 20–22 километрах от города, среди огромных песчаных дюн на побережье рядом со спасательной станцией Китти Хок. Это место расположено на узкой, покрытой болотами и густым лесом полосе, лежащей между Атлантикой и материком… Я никогда не видел ничего подобного и не проезжал через более труднодоступную и опасную местность. Чтобы добраться до этого места, нам пришлось пересечь пролив Роанок в шлюпке и после этого пройти пешком десять километров, время от времени перебираясь через высокие насыпи белого песка… Иногда мы продирались через болота и густой лес, кишащие ядовитыми змеями, москитами, дикими кабанами и грифами-индейками, а в воздухе плавали испарения, вызывающие лихорадку».

Холмы Килл-Девил-Хиллз и городок Китти Хок казались «концом света», написал корреспондент журнала «Кольерс уикли» Артур Руль, который затем подчеркнул, что этот «конец света» на самом деле превратился в «центр мира, потому что здесь произошло воплощение в жизнь идеи, которая в скором времени сделает мир немного другим по сравнению с тем, каким он был совсем недавно».

Это не газетные репортеры, писал он, а человеческое любопытство плыло, шагало вверх и вниз по холмам, долго шло пешком, а теперь лежало здесь, скрываясь, голодное и всматривающееся вдаль сквозь вездесущий песок. «Во всем этом было что-то сверхъестественное, почти жуткое, – написал другой корреспондент. – Здесь, на этом одиноком пляже, разыгрывалось величайшее представление всех времен, у которого не было зрителей и аплодисментов и которое сопровождалось лишь грохотом прибоя и пронзительными криками морских птиц».

Уилбур и Орвилл не понимали, почему репортеры держатся на большом расстоянии. Лишь позднее им рассказали, что ходили слухи, будто братья готовы охранять свою машину с ружьями и дробовиками. Отвечая на вопрос, что бы они сделали, если бы корреспонденты пришли в лагерь и уселись там наблюдать, Орвилл сказал: «Мы не могли допустить задержек в работе. У нас было слишком много дел, а времени не хватало».

Еще один корреспондент, рассказывая о том, как выглядело все происходящее с того места, откуда велось наблюдение, писал о «колоссальных, ослепительно-белых песчаных дюнах по правую руку, слева на некотором расстоянии тоже находились дюны и виднелось море, а солнце Каролины, смотрящее с ясного голубого неба, заливало пейзаж резким ярким светом». Братья, толкающие свой аэроплан около ангара, были похожи «на две черные точки». Звук заведенного двигателя походил на стрекот «жатвенной машины, работавшей на дальнем поле». Лопасти винтов «сверкали и вращались», и самолет проносился мимо «стремительно, как скорый поезд».

«[Мы все] считали себя опытными бойцами с точки зрения наблюдения за неожиданными событиями, – писал корреспондент «Геральд де Пари» Байрон Ньютон, – однако для 1908 года зрелище летающих по воздуху людей было настолько ошеломляющим, что мы все застыли как каменные истуканы».

Фотограф из «Кольерс уикли» Джеймс Хэйр сделал снимок, которому суждено было стать первой опубликованной фотографией «Флайера» братьев Райт в воздухе.

Ранним утром 14 мая зрителей угостили зрелищем, которого никто никогда раньше не видел – в летающей машине, приводимой в движение мотором, сидели два человека. Это Уилбур взял в короткий полет Чарли Фернеса.

Газетчикам с их удаленного наблюдательного пункта показалось, что это Уилбур и Орвилл совершили совместный полет, и об этом они сообщили в свои издания. Но братья, понимавшие, насколько это рискованно, уже решили, что никогда не будут летать вместе. Таким образом, если одному их них было суждено погибнуть, то другой смог бы продолжать работу.

На Внешние отмели вернулось летнее тепло, и в тот полдень, когда Уилбур взлетел один, стояла почти невыносимая жара. Летя со скоростью около 80 километров в час, он сделал один большой круг и начал было второй, но, все еще плохо справляясь с новыми рычагами управления, неправильно сработал рулем высоты и неожиданно рухнул на землю примерно в полутора километрах от лагеря.

«Я наблюдал за ним в полевой бинокль, – вспоминал Орвилл. – Машина встала дыбом – носом вниз, хвостом вверх. В воздух поднялся фонтан песка – такой фонтан, что с того места, где я находился, я не мог в точности видеть, что произошло… Прошло, наверное, секунд 30, прежде чем появился Уилл».

Его выбросило из разрушенного самолета. У него был порез на носу, но, несмотря на сильные ушибы и ссадины на плечах, предплечьях и кисти одной руки, он не получил серьезных травм. Обошлось без переломов.

Тем не менее от самолета остались одни обломки, поэтому, как объявил Уилбур, испытания подошли к концу. Через два дня он снова был в дороге. Братья договорились о том, что он отправится во Францию и начнет требуемые демонстрационные полеты, а Орвилл займется тем же в Вашингтоне.