Убийца танков. Кавалер Рыцарского Креста рассказывает - Инго Мебиус

Герд фон Рунштедт, напротив, придерживался мнения, что в момент десантирования союзные войска вермахту не сокрушить по причине их значительного численного превосходства. Можно и нужно, конечно, нанести им мощный удар на побережье, но главная сила, так считал фон Рунштедт, состоит как раз в накопленном немецкими войсками опыте ведения мобильной войны. И предлагал громить противника, когда тот углубится на территорию Франции и окажется вне пределов досягаемости мощной поддержки корабельной артиллерии.

Шли месяцы, подготовка к вторжению проводилась, но на ее ходе лежал отпечаток имевших место в верховном главнокомандовании разногласий. В результате не было единого мнения даже по такому вопросу, где именно ждать высадки. С начала мая 1944 года 21-я танковая дивизия дислоцировалась в районе Кана в Нормандии, а именно там и намечалась высадка англо-американских сил.

Командование союзных сил долго и весьма скрупулезно готовило операцию. Были учтены даже мельчайшие детали. Вторжение началось в ночь на 6 июня 1944 года. Авиация союзников подвергла бомбардировке районы предстоящего десантирования и тыл немецких войск. Было задействовано в общей сложности 13 000 самолетов противника. Кроме того, в Нормандии был выброшен многотысячный десант. От берегов Англии к Франции двинулись 6000 судов. Начиналась крупнейшая за всю Вторую мировую войну операция по высадке войск.

Хотя немецкая сторона, в целом, была в курсе предстоящей высадки, в ночь на 6 июня 1944 года немецкие войска оказались совершенно неподготовленными к отражению удара. Главнокомандующий силами нового фронта, в чью задачу входило именно отражение вторжения союзников, 4 июня 1944 года отбыл в Германию. И в момент начала высадки находился у себя дома в Херрлингене на Ульме, куда прибыл на празднование 50-летнего юбилея своей супруги. Именно он, кто так настаивал на решительном ударе в первые минуты, оказался за тридевять земель от побережья Нормандии. И отсутствие главнокомандующего отразилось на всех низовых уровнях группы армий «В» вплоть до 21-й танковой дивизии.

Командующий 7-й армией генерал-полковник Фридрих Дольман 5 июня 1944 года отправился в Ренн. Там намечалось проведение военной игры с участием командующих дивизиями. Тема: «Высадка сил неприятеля в Нормандии». Командующий 21-й танковой дивизией генерал-майор Эдгар Фойхтингер тоже укатил в Париж по личным делам. И второго по значимости офицера 21-й танковой дивизии, офицера 1а штаба дивизии подполковника Гётца фон Берлихингена также не было на месте. Таким образом, занимавшая столь важное место в стратегическом плане Роммеля 21-я танковая дивизия, по сути, оказалась обезглавленной в ночь на 6 июня 1944 года.

«В ночь на 6 июня 1944 года вдали послышался гул канонады, но я и не подумал ни о каком вторжении — мне показалось, что это гроза. Прибыв, как обычно, к 7 утра на наш командный пункт, я узнал, что еще несколько часов назад, ночью началось вторжение сил союзников. Меня еще упрекнули в том, что я, дескать, мирно посапывал в кровати.

Но ведь никто меня ни о чем не известил. В нашем тылу на рассвете был выброшен десант, на побережье шли ожесточенные бои, а я не в курсе. Собравшиеся у побережья крейсеры, эсминцы, линкоры и торпедные катера непрерывно вели огонь по береговым укреплениям. Союзники дождались отлива, чтобы не напороться на подводные камни. И вот из сотен десантных лодок и кораблей стали спрыгивать американские и британские солдаты и по колено в воде устремились к берегу. Под градом пуль и снарядов, под падающими с самолетов бомбами погибло очень много солдат и офицеров. Возникает вопрос: как можно было проглядеть такую армаду? Для чего в таком случае существует воздушная разведка? Кто виноват в пресловутом факторе внезапности на стороне противника?

Мы сидели на КП в ожидании приказа. Приказ поступил. Лично я должен был вести свои бронетранспортеры в бой. Это была игра в прятки со смертью. Небо почернело от самолетов союзников. Падали бомбы, истребители поливали огнем все живое на земле. Мы получили приказ наступать, наш полк двинулся в северном направлении с задачей поддержать сражавшиеся на побережье части и сбросить противника в море».

Когда лейтенант Хальм, выспавшись, к 7 часам утра прибыл на командный пункт батальона, уже много успело произойти. Еще в половине первого ночи в штаб 21-й танковой дивизии поступили первые донесения о парашютистах. Около 2 часов ночи третий офицер штаба дивизии (1с) объявил по дивизии «готовность № 2» — это означало немедленную подготовку к выступлению моторизованных частей. Время на подготовку — 1,5 часа.

О принятии мер по телефону оповестили находившегося в Париже командующего дивизией. Генерал-майор Фойхтингер заверил, что немедленно выезжает в расположение дивизии. А вот также находившийся в Париже первый офицер штаба дивизии подполковник фон Берлихинген первым делом осведомился, так ли уж необходимо его присутствие.

К 3 часам утра на КП 21-й танковой дивизии прибыл третий офицер штаба дивизии и принял командование соединением. Майор Шарнхорст был назначен на эту должность лишь 1 июня 1944 года. Вскоре после прибытия с Шарнхорстом связался по телефону генерал-лейтенант Шпейдель, начальник штаба группы армий «В». Разумеется, сразу же выяснилось, что командовать 21-й танковой дивизией, по сути, некому. Генерал Шпейдель не скрывал своего возмущения, ему был хорошо известен замысел Роммеля, и при всем при том последний палец о палец не ударил. Но Шпейделю следовало отдать распоряжение о том, чтобы кто-нибудь из высших офицеров принял временное командование 21-й дивизией. Далее, он мог бы приказать соединению немедленно двинуться на север в направлении побережья, как, скорее всего, на его месте поступил бы и Роммель, но все дело было в том, что Роммеля на месте не оказалось. Что же касается офицеров 21-й танковой дивизии, они были в шоке от отсутствия на месте командования и ждали, пока оно, наконец, соберется. Не исключено, что именно в те часы был упущен важнейший момент, целиком и полностью определивший будущую обстановку.

Генерал-фельдмаршал Роммель во время инспекционной поездки незадолго до высадки союзников. Расположение 21-й танковой дивизии. 

Примерно в 5 часов утра на дивизионный КП прибыл генерал-майор Фойхтингер. Наскоро выяснив обстановку, он доложил о ней вышестоящим инстанциям. Командирам частей и подразделений 21-й танковой дивизии пришлось еще несколько часов провести в томительном ожидании. Выяснилось, что назрела насущная необходимость бросить часть сил в район высадки неприятельского десанта восточнее Орна. С 6 часов утра командование дивизии выбивало разрешение наступать в восточном направлении, но миновало еще два часа, пока поступил приказ выступить на линию, примыкающую к побережью. Между тем, стрелка часов миновала цифру 8.

Союзники из корабельных орудий главного калибра начали яростный обстрел районов предстоящего десантирования еще с 5.30 утра. Вскоре после этого первые подразделения смогли высадиться на берег. Невзирая на серьезные потери, союзникам удалось высадиться во всех районах десантирования и вскоре начать наступление в глубь территории Нормандии.

21-я танковая дивизия в полдень 6 июня 1944 года получила приказ нанести контрудар противнику. Из-за необходимости проведения перегруппировки контрнаступательная операция началась лишь во второй половине дня. К тому же боевое применение дивизии осуществлялось не в полном составе, да и участвовавшие в операции части были расчленены. Самой удачной операцией того дня стал контрудар усиленного 1-го батальона 192-го мотопехотного полка под командованием полковника Рауха.

«Наш батальон под плотным артогнем корабельной артиллерии сумел пробиться к побережью, где вступил в ожесточенные схватки с противником. В первые вечерние часы возникло опасение оказаться в кольце превосходящих сил противника. Где же танковый полк полковника Оппельн-Брониковски? Он как раз смог бы сыграть решающую роль в изменении обстановки в нашу пользу.

От гауптмана Ретцера я получил приказ: «Хальм, поезжайте в тыл. Попытайтесь отыскать Оппельна. Передайте ему, чтобы немедленно наступал и разгрузил бы нас».

Взяв двоих солдат, я вскочил в наш вездеход и по извивавшейся среди холмов и полей дороге помчался на розыски полковника Оппельна. Внезапно мы попали под обстрел британцев. Они залегли в кювете одной из пересекавшейся с нашей дорог метрах в тридцати от нас. Водитель успел резко развернуть машину, но был ранен и вывалился на дорогу. Второй солдат тоже не успел добежать до кювета. Что делать?

А у меня из оружия только пистолет. И приказ надо выполнять. Под огнем я кое-как дополз до кювета и уже потом добрался до находившейся за холмом части нашего полка. Я попросил один бронетранспортер для себя и второй — забрать и вывезти моих раненых товарищей. Прорвавшись на бронетранспортере, я решил ехать другой дорогой и уже на засаду не нарвался. Как я потом узнал, обоих солдат вывезли и отправили в госпиталь.